Сервер и дракон - Ханну Райяниеми
Он нашел Калле там, где оставил. Тело немного погрузилось в мягкую землю, и, к счастью, подлесок скрыл лицо старика. Яакко давно не видел мертвецов и теперь ощутил одновременно тошноту и вину. Это он сделал. И он не мог просто оставить его здесь.
Он нашел ржавую лопату, прислоненную к стене, забросал тело сосновыми ветками и принялся копать могилу. Земля была мягкая, работалось легко, но в яму заливалась вода. К тому времени, как дыра в земле достигла подходящих размеров, он вспотел, а утренняя дымка превратилась в тусклый дневной свет. От бессонной ночи жгло глаза, так что через какое-то время он сел, прислонившись спиной к березе, и опустил веки.
Всего на секундочку.
Ему приснилось, что он продолжает копать, и яма все растет, и ее наполняет темная вода. И тут его лопата наткнулась на что-то металлическое, и раздался громкий лязг.
– Осторожнее, – сказал низкий голос.
Маленький человечек вылез из сырой могилы, принеся с собой запах мокрой земли и тухлой рыбы. Лицо у него было темное, как прокопченное дерево, с грубым топориком носа и широким ртом с острыми зубами. Облачен он был в медную кольчугу, за поясом которой торчал топор из того же металла. Ручейки черной воды стекали с бороды и волос.
– Выходит, она и тебя поймала, – сказал человечек.
Яакко и в голову не пришло, что надо бояться: он ощущал спокойствие, и краски окружающего мира были четкими и ясными, как будто наступил светлый летний вечер.
– Кто ты? – спросил он.
– Ику-Турсо, сын Эйо, – усмехнулся человечек. – Это мой топор срубил большой дуб, мои зубы потопили лодку, на которой везли Сампо. – Ухмылка стала шире. – И это меня дочь моря поймала в свои сети.
Внезапно Яакко узнал темные глаза. Это были глаза рыбы, которую он отнял у женщины.
– Я перед тобой в долгу, сын человеческий, – сказал человечек. – Я помогу тебе уйти. Но это нелегко. Водяная баба старая, и это ее земля, здесь она сильна. Единственный способ уйти, – он указал на тело Калле, – это сделать, как он. Только мертвые достаточно малы, чтобы проскользнуть сквозь ее сеть. Но Турсо укажет тебе путь.
Он протянул руку в медной рукавице.
– Заходи в мой дом. Мы выпьем вместе и все решим.
Яакко заколебался.
– Я не уверен, что хочу уйти. – Голос звучал как во сне. – Она ведь тоже в ловушке. Я знаю, что она чувствует, и не хочу оставлять ее одну.
Ику-Турсо сплюнул на землю черным, и его темное лицо скривилось от отвращения.
– Ну и оставайся, глупец. Оставайся здесь, пока не станешь стариком. Иди к Туони без провожатого. Мне нет до тебя дела.
Темная вода могилы закипела у него под ногами. Происходящее все еще казалось сном, но до Яакко постепенно доходила логика. Это же просто компьютерная игра. Найти очередной предмет. Перейти на следующий уровень. Яакко Риссанен на Острове обезьян.
А может быть, все было наоборот. Может быть, игрой был реальный мир. Здесь все было настоящим, а мир – ну, так, как программа SecondLife. Может быть, имело значение только это место, место, где золотые сети опутали море, где темные карлики восставали из могил, а дочери богов хотели брать в мужья смертных.
– Погоди, – сказал он Ику-Турсо. – Ты же мне должен, верно?
– Ну да, – фыркнул человечек, – подарок. Услугу. Во что ты там ценишь мою жизнь. Если ты так уж хочешь сгнить здесь, я могу принести тебе сокровища со дна моря. Или, если ты устанешь от этой холодной суки, бери моих огненных дев, моих подземных дочерей. Я могу дать тебе…
– Успокойся. Принеси мне одну вещь…
Когда он проснулся, небо горело огнем летнего заката. Голос Ику-Турсо все еще звучал у него в голове и говорил, что нужно сделать. Поднять камень, убивший Калле, оказалось непросто. Еще сложнее было расковырять рану в боку и намазать камень кровью: рана воспалилась, и дотрагиваться до нее было так больно, что Яакко покрылся холодным потом.
Затем он отнес камень к берегу и бросил его в море. Камень полетел высоко и далеко и канул в воду с громким плеском. Яакко, то есть Иаков, бросает камень в холодную воду. Старая финская традиция, бабушка всегда так говорила. Знаменует конец лета.
Затем он сел на валун у края воды и стал ждать. Было очень тихо: ни щебета птиц, ни дуновения ветра. Только тихий влажный шум моря повсюду: в воздухе и на земле, и даже в его собственном сердце.
Сгустился знаменитый туман Ахтоланниеми и вскоре оказался повсюду, лицо затянула мокрая пелена, над темной водой все побелело. Поднялся ветер, и из моря вышли коровы.
Они шли по мелководью, спины и головы у них были бурые, а рога торчали из воды, как горы нового крошечного континента, и серебристые струйки стекали из носов и ртов. Бока их словно дымились, а копыта мягко стучали о камни. У последней коровы на шее висел медный колокольчик, который глухо и гулко зазвонил, как только поднялся из воды. Коровы прошли мимо Яакко, и одна за другой исчезли в лесу.
– Пришел украсть коров у Ахти, богатый человек?
Женщина стояла рядом с ним. Но теперь она выглядела иначе, моложе и величественнее. Тело облепило мокрое зеленое платье из тяжелой ткани, талию она затянула золотой сетью вместо пояса. Капли воды блестели на лбу.
– Я ничего не собираюсь красть. – Яакко попытался разбудить в себе злое животное, но животное свернулось калачиком, маленькое и слабое. – Просто кто-то украл меня.
Она взяла руку Яакко в свою, провела пальцем по его ладони.
– Ты же будешь моим мужем, маленький человек. Услада моих глаз.
– Как ты меня поймала?
– Сетью отца, разумеется. – Зубы у нее были кривоваты, а голос звенел, как у встревоженного ребенка. – Я тебе покажу!
Они вместе вошли в море. Солнце, огромный красно-золотой шар, висело над самым горизонтом. Сеть плыла в воде вокруг них. Золотая рябь словно собралась в петли, и под самой поверхностью воды дрожала сеть из солнечного света.
– Ты же любишь сети, маленький человек. Сети, где люди болтают, сети слов и голосов. Но можешь ли ты коснуться своих сетей, как я могу коснуться своих?
Женщина наклонилась и опустила руку под воду. Золотая сеть затрепетала от ее прикосновения. Она принялась выбирать эту сеть, и в ней засверкал улов. Она вытащила пустую зеленую бутылку и бросила ее Яакко. Он машинально поймал бутылку и вдруг ощутил волну
