Аврора. Заря сгорает дотла - Кейт Андерсенн
— Королевский советник принес нам приказ с печатью Вестланда об изъятии «Аузонии» на нужды империи. Мы должны были оставить судно пустым на пятой заставе у мыса Несломленной Веры и освободить пост.
— Можете представить себе такое унижение?
Несломленная Вера. Где-то она это слышала.
— Брось, Барти. Дело не в унижении. Моим людям еще учиться и учиться. Гордость, скажите, на милость, у них играет... Приказ есть приказ. Другое дело, что на поверку он оказался липовым. Но все было оформлено чин по чину — советник Йорген знал свое дело. А вот унижение случилось для Гэрроу, когда примчался взбешенный Фаррел и оккупировал его «Искателя», единственно готового к отплытию, вовсе без приказа, причем не впервые. Если бы не вы с Седриком, то дознавателя бы там так и закололи, еще в море Духов.
Ро закрыла рот ладонями. Так вот в чем было преступление Нелло-Йоргена. Так вот почему на «Искателе» ненавидели Фаррела, а Барти и Джарлет вместе с ним вломились в каюту. Так вот почему письмо «Рассвета» имело такой странный адрес.
— Странник вывез на «Аузонии» людей с рудника, верно?
— Еще и провел подземными ходами Буканбурга — представьте. Ведь это значит, что предатель есть и среди нас, причем не из рядовых матросов... — вздохнул Блэквинг, и впервые — с мрачной серьезностью. — Что же, госпожа Бореалис, вы скажете, что ничего этого не знали?
Ро покачала головой.
— Кое о чем догадывалась... Рудники... Вот, оказывается, какое наказание императрица придумала жертвам режима. Свинство.
— Лучше отрубить им голову? — прищурился Блэквинг. — Императрица так поступила только с самыми ярыми врагами империи. Жизнь всяко лучше смерти: хотя бы есть надежда.
Аврора подняла бровь и саркастично заметила:
— И вы осуждаете Странника в том, что он эту надежду осуществил?
— Я осуждаю предательства, — отрезал Блэквинг. — А Странника осуждать будут те, кто имеет на то полномочия.
— Например, Фаррел?
Веки Авроры упорно тяжелели, хотя она так старательно пользовалась возможностью поспать днем.
— Например, Фаррел.
— Мне нельзя с ним видеться, — пробормотала Ро, едва не роняя голову на стол. — Вы мне что-то подмешали?
— Разумеется, — кивнул Блэквинг. — Вы прыткая особа, госпожа Бореалис, а Фаррел нам бы голову снес, если бы вы снова сбежали.
Голос его басом начал расползаться по воздуху вместе с силуэтом. Ро старательно глотала воздух, дабы сопротивляться действию наркотика, но тщетно.
— Негодяи вы все, ненавижу...
Мысль о гибельности доверия к кому бы там ни было, умерла, не успев родиться.
— А почему на далекозоре написано «ты можешь прийти, когда захочешь»?
Блэквинг вроде как удивился. Но искаженная картинка перед глазами не позволяла быть уверенной на сто процентов.
— Там же на языке друидов. Откуда вы...
Больше Аврора не была в силах ловить эфир, как ни пыталась. Последней ее мыслью были друиды, говорящие по-французски.
— Tu peux venir quand tu veux... — одними губами прошептала Ро.
Голова раскалывалась. Но память вернулась мгновенно.
— Негодяи!..
— И тебе не хворать, Ро Бореалис, — прочеканил до ледяных мурашек знакомый голос.
Аврора попыталась сесть, все еще не до конца ориентируясь в пространстве, но что-то резко дернуло ее запястье.
— Не дергайся, — сказал Фаррел, и до Ро дошло, что они в энный раз делят одну кровать, а она плотно завернута лишь во вчерашнее одеяло в клетку.
И думать не хотелось, как такое могло случиться.
Аврора замерла в панике, туманным еще зрением различив наручник на запястье. Нашел. Пока не продал и не убил. Но все еще впереди. Пока играет. Как кот с мышью...
И что может в таком случае мышь?..
Выходит, он вчера весь день провел в Золотом доме, а потом мчался сюда сломя голову в ночь, получив сообщение от сокола Арчи, что ее нашли. Так можно, да?.. Железо, а не человек.
А Кастеллет обещал два дня... Болтун и позер, мерчевилец.
А его сотрясение-то что — прошло?..
— Голова не болит? — буркнула Аврора совершенно не в тему.
Фаррел признался:
— Раскалывается. И в этом твоя вина!
Ро промолчала, вмирая в подушку и мечтая испариться. Но мечты такого рода никогда не исполняются. Почему они просто ее не отравили вчера?.. Было бы проще.
— Но если снова решишь сбегать, то я справлюсь с тобой — даже не думай.
Ну, даже если бы и думала... это невозможно. Наручники есть наручники. И даже свободной — куда убежишь от Фаррела? Если он и на другом краю моря может найти безо всяких подсказок... То это бессмысленно.
Хотя в Мерчевиле... это был не от него побег. Но и там ее нашел негодяй Кастеллет. Который едва не украл далекозор.
Ее всюду найдут и приспособят играть нужную роль, а она лишь станет хлопать то глазами, то ресницами...
«Так проще играть роли». «Теперь ты мой осведомитель, помощник и партнер». Хочешь или не хочешь.
Ро мужественно сдержала всхлип и поискала глазами красное пятно своей сумки. Он ведь еще на месте? Вон, на спинке стула висит, и шаль высовывается, как и прежде. И одежда сушится, ха.
В одеяло ее замотали, как в тогу. Что ж... хоть прочно.
Он в своем уме?.. Какой побег в одеяле на землях работорговцев?.. Это надо совсем свихнуться.
Фаррел ее проникновенного молчания не выдержал — он ведь не знал, что оно наполовину было о нем — рывком сел, больно дернув наручники, и встряхнул ее за запястья, заставляя глянуть на себя.
— И о чем ты только думала?!
Начинается. Ро поморгала, пытаясь избавиться от набегающих слез.
— Мне... жаль.
Вот и все, что она смогла из себя выдавить. Как объяснить, что в тот момент не могла иначе? Даже думать? Это ведь всегда необъяснимо.
Она вся необъяснима и недостойна существования. Может, и хорошо, что Фаррел Винд взбешен. Так дело быстрее кончится.
Фаррел же цокнул языком.
— И это все, что ты хочешь мне сказать?
Ну же, произнеси это, Ро.
— Мне нет оправдания. Ты... прав. Я готова принять смерть.
— Смерть?..
Ро кивнула.
— Зачем тебе еще было мчаться ночью через море Духов? Я... признаю. Тебе есть на что сердиться. Я даже бумаги по Страннику профукала — Кастеллет их сжег, а я слишком растерялась... Разбила
