Жена напоказ - Елена Сергеевна Счастная
– Ах, да. Простите! – тут же едко отозвалась мадам д’Амран. И мёд её глаз мгновенно обратился острыми осколками янтаря. – Я забыла, что время месье дознавателя на вес золота. Я бы вам приплатила… Но боюсь, всего моего состояния не хватит, чтобы снискать хоть лишнюю каплю вашего внимания. Для этого по меньшей мере нужно почти умереть.
Она осеклась, скользнув взглядом вниз по лицу Ренельда, по шее – словно выжгла горячую дорожку на коже – и остановилась где-то на верхней пуговице жилета. А в следующий миг спохватилась и пошла дальше ещё быстрее.
Вот и как с ней разговаривать? Правильно однажды заметил Лабьет: от женщин, когда они считают, что им многое позволено, одни проблемы. Правда, Мариэтта кипятила Ренельду не только мозг, а это отдельный повод для беспокойства.
Как истинная хозяйка дома, графиня провела гостей за собой вниз, где было весьма шумно для такого часа. Тихо, словно перепуганные мыши, то и дело мимо пробегали слуги, кланяясь и бормоча приветствия. Где-то раздавался строгий голос экономки. Похоже, она отчитывала кого-то из жандармов за то, что тот ходит там, где не надо, да ещё и пачкает дорогой ковёр прилипшей к подошвам землёй из сада.
Тот даже что-то отвечал, но с каждым словом всё более неуверенно. Обошлось бы без порки: с мадам Хибоу станется.
– Ваше сиятельство! – тревожно воскликнула бойкая женщина, завидев Мариэтту издалека. – Зачем же вы встали? Страсти Первородных! Да вам же ещё лежать надо!
Но та лишь махнула рукой, показывая, что всё в порядке, и прибавила шагу, чтобы экономка точно её не догнала. Благо идти осталось недолго.
У развороченных в щепки дверей погреба стоял сам месье Лимиер вместе с увлечённо слушающим его Тибером. Помощник только изредка кивал и вставлял короткие замечания. Завидев герцога и хозяйку с другого конца узкого коридора, мужчины сразу замолчали и выпрямили спины. Тибер с открытым любопытством оглядел Мариэтту и тут же коротким взмахом руки пригладил волосы. Следователь же засиял, словно кто-то сбрызнул и натёр ему лицо маслом.
– Ваше сиятельство, – бодро поприветствовал он вдовушку. – Как вы себя чувствуете?
– Просто отлично, – хмуро ответила та, проплывая мимо миниатюрным айсбергом. Остановилась и оглядела беспорядок кругом. – Мои вина… проклятье.
– Так было, когда мы пришли, – поспешил уверить её следователь.
Вдовушка тихо хмыкнула и пошла было дальше, но Ренельд остановил её.
– Вам на место происшествия проходить нельзя, мадам д’Амран.
– Почему? Это мой погреб!
– Не положено, – нарочито строго поддакнул Зелин. – Останьтесь здесь. Если у месье де Ламьера появятся к вам вопросы, он обязательно их задаст.
Мариэтта тихонько вздохнула, словно рассерженный ёж, но всё же не стала возражать. Здесь она не в своём будуаре, в конце-то концов.
Первым по невысокой лестнице спустился Лабьет и тут же принялся шариться кругом, обнюхивая всё, что попадалось ему на пути. Ренельд огляделся тоже: на полу осколки разбитой бутыли, бордовое пятно впитавшегося в доски вина. Канделябр под столом, вокруг него свечи. И повсюду обугленные щепки двери, от которой остались только петли и кольцо с куском дерева, что валялось ещё в коридоре. Похоже, разнесло её ударом просто невероятной силы. И вряд ли это было последствием самоуничтожения ловушки.
А вдовушка ещё хочет казаться магиссой средней руки. Да конечно! Она явно напрашивается на пристрастное считывание ауры. И если взяться за это со всей серьёзностью, то даже её согласие на то не понадобится. Однако полезнее будет для начала попытаться решить этот вопрос с ней наедине.
Ренельд заинтересованно склонился над неровно нацарапанными на полу знаками – похоже, мадам д’Амран и правда успела кое-что рассмотреть в формуле заклинания. Маловато, но хоть это. Тот же магистр Ливр, мужчина незаурядного ума, всегда хваткий и бодрый, вообще не смог пока ничем помочь. Словно кто-то стёр ему часть памяти. Хотя, казалось бы, сильнейший маг. К тому же при нём был защитный артефакт.
А на том месте, где ловушка ударила по Леоноре, и вовсе почти ничего нельзя было найти. Потому даже три знака из десяти – уже удача.
Ренельд махнул Тиберу, собираясь отдать приказ зафиксировать всё на бумаге, но буквально кожей ощутил проскользнувшую за спиной тень.
Мариэтта прошмыгнула мимо, видно рассчитывая, что её не заметят. Куда только смотрели остальные? Должны же были приглядывать за ней! Ренельд даже не стал показывать, что видел её торопливые перемещения. А вот Лабьет сразу наградил вдовушку угрожающим рыком.
“Она крадёт улики, Рен!”
Ну кто бы сомневался, что Мариэтта пожелает что-нибудь скрыть.
Ренельд не спеша подошёл к застывшим друг напротив друга Лабьету и Мари. Опустил взгляд: прижатая широкой лапой шинакорна, на полу лежала изящная бархатка, украшенная небольшим каплевидным камнем, который слегка отдавал в сирень.
– Что это?
– Это моё. Я потеряла вчера. Очень дорогая вещь! Вот, хотела поднять, а ваш… пёс едва не цапнул меня! – графиня щедро плеснула в тон праведного возмущения.
Почти идеально! Даже можно было бы поверить, если бы она ещё и пустила слезу. Мариэтта даже наклонилась за украшением снова, решив, видно, что её маленького перфоманса достаточно. Но Ренельд успел поднять бархатку быстрее.
– Тибер! – не сводя взгляда с гневно сжимающей кулачки вдовы, окликнул он помощника. – Подойди.
Помощник, слегка растерянно моргая, быстро скатился с лестницы и встал перед Ренельдом, словно солдатик. Тот обхватил его щёки пальцами и повертел голову из стороны в сторону, пристально всматриваясь в глубину глаз. Зрачки слегка расширены, выражение лица чуть отрешённое. Он даже не сопротивляется.
Ай да мадам Конфетка! Быстрое заклинание отвода глаз. Совершенно безвредное, но полезное в некоторых случаях. Сплетено хитро, растворяется быстро, не оставляет никаких следов. Их уже не чувствуется, но вот реакции организма Тибера ещё заметны. И на физиономии месье Лимиера сейчас цвело тоже слегка идиотское выражение. А когда всё пройдёт, он даже не осознает, что случилось.
“По-моему, её пора брать в плен, – отметил Лабьет. – Я одобрю любой способ наказания, который ты выберешь”.
Но лучше бы ему не знать, какой способ наказания пришёл в голову Ренельда первым.
– Нехорошо, мадам д’Амран, – он цокнул языком. – Неужели эта бархатка так вам дорога?
– Мне дорого многое, что связано с мужем, – ответила Мариэтта удивительно серьёзно. – А теперь вы схватили её своей ручищей, и я вряд ли увижу
