Падший 2 (СИ) - Барчук Павел
Женщина вышла вперед, остановилась ровно напротив меня. Она была одета в темные, обтягивающие лосины, сапожки из мягкой кожи и алую тунику. В отличие от неприкаянных душ явившаяся особа выглядела очень даже бодро.
Хороша. По-прежнему хороша до одури. Особенно с точки зрения Степана, который при виде красавицы открыл рот, едва не пуская слюни себе на грудь.
— Привет, Люций. Скучал по мне? — Оскалилась дамочка.
Если что, оскалилась — очень точное выражение, передающее эмоциональный окрас ее настроения.
— Привет, малышка Элеонора. Конечно, скучал. Как по бубонной чуме, — Расплылся я в ответ.
Дама вон как старается, светится буквально от счастья. Разве могу ее разочаровать?
— Когда мы виделись в последний раз, ты убила одну из лучших ведьм, работавших на меня. Это немного усложнило мою жизнь. Девочка занималась крайне важным делом, которое ты прервала. Десятилетия активного труда канули в пустоту.
— Прошу прощения, — Вампирша провела кончиком языка по острым клыкам. — Но взгляни на это с другой стороны. Моя-то жизнь стала легче. Больше нет этой раздражающей дряни, с которой ты носился как курица с яйцом. А вот обо мне ты совсем не переживал. Убить хотел свою малышку Элеонору. Даже не искал меня все это время.
— Люций? — Тихо переспросил Марков. — А что, так можно было? Это, типа, уменьшительно-ласкательный вариант?
Как всегда патологоанатом проявил любознательность очень не вовремя. За что тут же получил от меня ощутимый удар локтем под дых.
Смертный не понимает, что эта рыжая дрянь может создать парочку проблем. Не смертельных, конечно, но все же. Вампиры очень злопамятны. А влюблённые вампирши, вообще могут помнить свою обиду тысячелетиями.
В любом другом месте — плевать. В Пристанище — я не знаю, чем закончится наша с ней схватка. И она это тоже понимает, а значит, чувствует себя более свободно. Я сейчас нахожусь на ее территории. Поэтому лучше быть наготове, чтоб успеть вовремя выдернуть нас с Марковым отсюда.
— Ты совсем не изменилась. — Спокойно продолжил я беседовать с вампиршей, как ни в чем не бывало.
Пусть думает, будто Владыка Ада расслаблен и слегка невнимателен. Все-таки она — женщина, я — мужчина. Долгая разлука, воспоминания о прошлом, бла-бла-бла.
Хотя на самом деле, изучая Элеонору насмешливым взглядом, я одним глазом наблюдал за призраками. Вампирша тут явно за главаря. Подмяла под себя неприкаянных бедолаг.
Они ее слушаются, поэтому девка вполне может отдать им команду задавить нас массой. Не хотелось бы после битвы со Светлыми, после Мятежа и Падения, после сотни тысяч покушений, сдохнуть заваленным чертовой эктоплазмой.
— Сколько прошло уже времени после твоей условной смерти? Лет двести? — Я закатил глаза. — Прямо как вчера все было. А по поводу того, что не искал…Когда ты исчезла, мне показалось, что тебе не слишком хочется меня видеть. Если ты хотела, чтобы я тебя нашел, стоило намекнуть. След из хлебных крошек или что-то вроде того.
— Ах шалунишка! — Элеонора громко рассмеялась, закинув голову. — Ты знал, где я нахожусь. Ты мог вытащить меня отсюда и вернуть к жизни. Ты — мог! Знаешь, это очень приятно, когда мужчина ради встречи с тобой готов простить тебе смерть какой-то вшивой ведьмы.
— Извини. Мне ни разу не приходило в голову сделать тебе приятно. Больно — да. А вот приятно…
Элеонора резко подняла верхнюю губу и тихо зашипела. Видимо, мои последние слова не особо ее порадовали. Смерть не пошла дамочке на пользу. Она стала еще более привередливой.
— Послушай, Забелин, мне кажется, ты как-то неосмотрительно груб с ней. — Снова принялся бубнить за моей спиной Марков.
Я проигнорировал его нервные подергивания. Смотрел только на Элеонору. Одним глазом, напомню. Вторым полдолжал наблюдать за призраками, которые колыхались вокруг нас живым морем уродских лиц и фигур.
— А насчет того, что не изменилась… — Вампирша усмехнулась, быстро взяв себя под контроль. — Я ведь не человек, если ты помнишь. Я — вампир. И я не развеялась пеплом по ветру под палящими лучами солнца. Я всего лишь спряталась от твоего гнева здесь.
Элеонора снова улыбалась мне так же восторженно, как и я ей. Со стороны нас можно было принять за двух влюблённых, встретившихся после долгой разлуки.
— Эм… Простите… — Марков настойчиво отпихнул меня в сторону и вылез вперед. Потом вообще помахал рукой вампиршей, привлекая ее внимание.
— Слушайте, я понимаю, у вас тут личная драма, все дела. Встречаться с бывшими — такое себе удовольствие. Но не могли бы вы выяснить отношения позже? Нам очень нужно найти кое-кого. Кстати… Приятно познакомится. Я — Степан. Мой друг много говорил о вас…
Как только патологоанатом произнёс это вслух, я понял, что легко отделаться не получится.
Взгляд Элеоноры моментально полыхнул кровавым светом. Из всего сказанного Марковым она сразу выцепила главное.
Патологоанатом — смертный, он называет себя моим другом и мне он явно дорог, если я поперся вместе с ним в Пристанище. А значит, ей даже не нужно вступать в схватку со мной. Ей просто надо схватить смешного смертного, который сам лезет в объятия опасности.
— Не вздумай. — Ласково сказал я дамочке, продолжая улыбаться. — Ты же умная девочка. Не нужно рисковать. Я могу убить тебя по-настоящему. Сейчас твое тело покоится в одном старом замке, в Карпатах. Я точно знаю в каком. Да-да-да… Ты так наивно считала, будто хорошо его спрятала. Но нет. Не хорошо. Ты ведь не умерла в полном смысле этого слова, как обычно это происходит у вас, у кровососов. Но мы можем данный факт исправить. Ты не посмеешь причинить человеку вред.
Я осторожно прихватил Маркова за шиворот, а потом сунул его обратно себе за спину. Когда закончим здесь, нужно еще раз объяснить патологоанатому про его роль в пищевой цепочке потусторонних сущностей.
Степан бестолково таращился на Элеонору, не понимая, какую ошибку он сейчас допустил. Да, в Пристанище находится его дух, в котором как бы нет крови. Но и Вампирша здесь не вся, так сказать, целиком. Выпить она его, конечно, не сможет, а вот убить — очень даже. Потому что если тело Степана не получит обратно свое содержимое, вряд ли оно вскочит и как ни в чем не бывало побежит по делам.
— Почему же не могу? Мы в мире неприкаянных душ. Я знаю, здесь ты не так силён, как в любом другом месте. — Вампирша сделала шаг вперед.
— Если ты тронешь конкретно этого смертного, я превращу Пристанище в пепелище. Каламбур, да? Игра слов. Сначала будет большой, веселый костер, а потом — кучка дерьма.
— Не посмеешь. Папочка тебя накажет. Ты погубишь столько невинноубиенных? Опять? Они ведь уже умерли один раз из-за каких-то эгоистичных, самовлюбленных мудаков. Ты хочешь провести их через такую смерть дважды?
— Если это нужно сделать ради Говорящего, не задумаюсь ни на секунду. И, поверь, папа будет исключительно не против столь радикальных решений, когда речь касается особого смертного с редким даром.
— Говорящий? — Вампирша удивленно подняла брови. — Это правда?
— Чтоб мне сдохнуть! — Искренне ответил я.
— Тоже очень на это надеюсь… Говорящий… Надо же, как удачно все сложилось. — Элеонора буквально на пару минут задумалась, а потом вдруг перестала скалиться и расплылась самой что ни на есть добрейшей улыбкой. — Говорите, вам нужна девушка? Хорошо. Получите девушку. Любую. Но сначала нам нужно договориться. Видите ли, у нас тут возникла проблемка, которую сможет решить только Говорящий. И надо же, вот он, собственной персоной! Так что, господа, начнем переговоры.
Глава 13
Из двух зол выбирает только тот, у кого нет смелости выступить против обоих…
— Мое тело грызут дикие собаки. Я чувствую их острые зубы… — Высказался Марков, мрачно уставившись на свои ноги.
Разглядывал он их с таким видом, будто и правда конкретно в данный момент кто-то невидимый пытался обгладать конечности патологоанатома.
Мы сидели возле мёртвых, голых деревьев, привалившись спиной к самому большому из них.
