Веридикт - Лета Ли

— С какими извинениями? — удивился профессор. — С теми, которые ты так и не принёс нашему общему знакомому? Ему, конечно, всё равно, сломанная жизнь — не любимая кофейная чашка, назад не склеишь. А вот тебе стоило бы облегчиться.

— Я ничего не сделал! — образ легкомысленного чудака окончательно схлынул, уступив место человеку-камертону, холодной дрожащей стали, задетой за самую суть.

— С каких это пор «трусливо промолчать» перестало означать действие? Нам срочно нужен филолог! — объявил Роз и, обходя ученицу, хитро подмигнул ей, мол, ну что, блеснёшь знаниями? Но Меральда и пикнуть не решалась, стояла, как по колено в грязи. Алес уселся на банкетку и принялся многозначительно ковырять пальцем крохотную дырочку в обивке. — С клиентами не очень, да? — вдруг посочувствовал он. Его оппонент обмяк и устало выдавил:

— Заказывайте и убирайтесь.

— Её представят ко двору. Сделай так, чтобы девочка не сбежала оттуда в слезах. Примерно, как пыталась сейчас, — Меральда возмущённо выдохнула, а профессор адресовал ей самодовольную ухмылку.

— В таком наряде я бы тоже сбежал, — проворчал артист и прежде, чем Алес успел возразить, добавил: — Если бы был молодой, симпатичной девушкой.

— Она занята, — на всякий случай уточнил Роз.

— А я — женат, — огрызнулся мужчина в цилиндре, увлекая студентку к портьере.

— В самом деле? Даже не знаю, поздравлять или соболезновать. Я считал тебя убеждённым холостяком.

— Оказывается, у меня аллергия на придворных дам, — всё так же угрюмо отозвался собеседник и задёрнул штору.

Меральда надеялась, что у него есть какая-нибудь помощница, которая снимет мерки, но нет, в аккуратно прибранной мастерской были только они вдвоём. Раздеваться она отказалась категорически, артист беззлобно ругался и через слово поминал туман, но в итоге им удалось прийти к компромиссу. Портному предстояло заколоть на тунике не меньше сотни булавок, чтобы разглядеть силуэт и составить модель в записи.

— По какому поводу едете во дворец? — полюбопытствовал он в процессе.

— Буду свидетелем на суде, — призналась девушка.

— Очень храбро, — восхитился владелец ателье, но ученица расслышала и нотки сожаления, граничащие с самоедством.

— Как я могу вас называть?

— Ненавижу имена, — с чувством произнёс мужчина, снял шляпу и точным броском отправил на стол. — Вам не кажется, что мы придаём им слишком большое значение? И даже не замечаем, как навсегда становимся их заложниками.

— Возможно, вы правы, — задумчиво протянула Меральда. — Но как же нам тогда друг к другу обращаться?

— Сейчас я ваш портной, а вы моя клиентка. Не нужно ничего усложнять. А если решите порекомендовать меня подругам, так и скажите — Портной из Престижа.

— Что бы вы ни сделали, однажды об этом забудут. Как забывают о маркизе Калмани, исключив его фамилию из всех исторических хроник, — она очень хотела его утешить, но ещё больше хотела узнать действительно ли Алес Роз такой подлый интриган, каким его считают в столице. И попала прямо в точку: артист занервничал и случайно царапнул по её коже остриём.

— Я же просил — никаких имён! — воскликнул он и, смущённый собственным тоном, гораздо тише покаялся в неловкости.

Покончив с булавками, портной критически осмотрел девушку со всех сторон.

— Здесь должна быть грудь, — констатировал мужчина, примеряя отсутствующий объект сквозь сложенный из пальцев прямоугольник.

— Она есть, — пробормотала Меральда, не сумев даже обидеться как положено.

— Платье будет готово через три дня, — объявил артист, стараясь вообще не смотреть на Алеса. Тот раскинулся на сиденье с такой беспечностью, что напоминал сытого волка.

— Сутки. Экспресс послезавтра.

— Туман вас поглоти! Я даже юбку не успею сметать!

— Уж постарайся, милый друг, — профессор встал и продолжил, но уже уважительно и серьёзно, слегка склонив голову, — В Хэндскае нет и не было профессионалов твоего уровня.

Владелец ателье воспрял, приосанился, становясь похожим на титулованную особу, вновь исполненную достоинством. Признание пролилось бальзамом на его скомканную душу и позволило чуть-чуть расправить края.

— Только без картриджей. Теперь трансляции при дворе — жуткий моветон, — предостерёг его Алес. Но артист чересчур вдохновился неожиданной похвалой и напрочь забыл оскорбиться. Настиг их уже в пустой галерее, а бежал так быстро, что расстёгнутый фрак смешно гнался за ним следом.

— Скажи, Он ещё в городе? Я смогу найти Его в здравнице? — портной выделял «он» интонацией, будто речь шла не меньше, чем о короле. Профессор Роз сдержанно кивнул, а потом всё-таки крикнул в спину безапеляционное «Сначала разберись с платьем!».

Меральде нужны были новые туфли и какой-нибудь повседневный наряд. Разумеется, Алес затолкал девушку в очередной гламурный павильон, где подвязка для чулок стоила больше, чем составляла её стипендия за три луны. Она так и не уточнила цену пошива у лучшего портного столицы и только надеялась, что её сбережений хватит.

— Давайте вернёмся на рынок, — почти умоляюще попросила она, тихо, чтобы торговка не услышала.

— Успокойся, я заплачу. В конце концов, это мне сводить тебя с правозащитниками.

— Нет, — заупрямилась ученица, сама удивляясь твёрдости своего голоса.

— Тебя будут обсуждать не шушукаясь. Дворянство вообще не отличается тактичностью и не станет щадить твою душевную тонкость. Скорее даже начнёт соревноваться в остротах, а победителем объявит того, на чьём замечании ты вконец разревёшься.

— Ну и что. Голышом пойду, если понадобится, — зло бросила она и направилась к выходу. Ей не нужно было дурацкое одобрение дворцовых кукол, а с заседания за дешёвую обувь ещё никого не выгоняли.

Вскоре Алесу удалось вернуть расположение девушки — торговаться он умел не хуже, чем нравиться женщинам. Обновки обошлись ей в один двадцать против изначальных два пятьдесят. Меральда шла, прижимая к себе свёрток, потому как карманы профессора оказались не такими уж безразмерными.

— Портной из Престижа в чём-то провинился перед лекарем Бравиати? — когда вопросы касались лично Роза, ей никак не удавалось добиться от него искренности. Теперь она сменила тактику. В образ их общего знакомца из миражийской здравницы, жизнь которого сломало чужое молчание, лекарь без сальватора вписывался практически идеально. Формально без камня он вообще не мог зваться лекарем, просто прислужник, ворующий эмбрионы у фармации. И ей определённо хотелось узнать его историю.

— У них спроси, — не слишком любезно отозвался Алес, пытаясь остановить очередную повозку. Выяснилось, что уехать с многолюдного рынка — задача не из лёгких. Они прошли пешком уже несколько кварталов, но свободных экипажей так и не встретили.

— Будь в вас немного больше деликатности, жители столицы не считали бы вас подонком.

Алес расхохотался, неприятно, почти сардонически, а Меральда напряглась. Втянула голову, обернувшись вокруг свёртка, словно