Роман Буревой - Маска Дантеса

Вот в чем дело. Вот зацепка.

— А… — простонала Лери и, схватившись за живот, согнулась пополам.

— Ты чего… — Марк растерялся.

Застыл на миг. Потом кинулся к сестре.

Лери издала еще один короткий стон, покачнулась и соскользнула со стула на пол.

«Мороженое», — шепнул проклятый голос.

— Нет, невозможно!

Корвин приподнял Лери. Встряхнул. Голова ее безжизненно мотнулась из стороны в сторону. Он попытался нащупать пульс на шее и не сумел.

Лери на миг очнулась.

— Бо-ольно… — простонала девушка и судорожно вцепилась брату в плечо.

— Сейчас, сестренка, сейчас… Эй, кто-нибудь! Врача!

У Марка похолодело внутри. Он схватился за комбраслет. Пальцы изо всей силы сдавили контактный узор. Марку казалось, что браслет не работает.

«Нет! Нет!» — вопил, захлебываясь от ужаса, голос предков.

— Немедленно! На террасу врача…

И замолк. Лери вся тряслась. Марк только теперь сообразил, что трясется она от смеха. Сестренка уже сидела на полу, поджав ноги по-турецки, хохотала, силилась что-то сказать, но смех душил ее. Она лишь махала руками…

— Врача не надо, — буркнул Корвин в комбраслет. — Ложная тревога.

— А ты поверил! Ты ведь поверил! — выдавила Лери сквозь смех. — Вообразил, что Друз отравил меня.

«А ты, братец, глупец», — добавил голос.

«А ты сам? » — огрызнулся Марк.

Голос был уже совершенно спокоен. Чего нельзя было сказать о самом Корвине.

— Где сейчас Друз? — спросил юноша строго.

— Отправился в парк искать свой бластер.

— Оружие у меня, — не вдаваясь в подробности, сообщил Корвин. Ему хотелось сказать Лери какую-нибудь гадость, но он сдержался.

— Знаешь что… Не отдавай ему лучемет, — предложила она. — А то я все время боюсь, что Друз кого-нибудь пристрелит или что-нибудь сожжет.

С предложением было трудно не согласиться. Марк и сам чувствовал — центурион может в любую минуту сорваться. Недавняя отставка, чужая реконструкция, безуспешные поиски отца, близость Лери и одновременно — неопределенность положения, — кажется, вполне достаточно для того, чтобы перегрузить даже лацийскую психику.

«Никому не говори, что Друз — родственник Сергия Малугинского», — вновь всплыло в памяти предостережение.

«Надо срочно увезти Друза с Китежа, — шепнул голос предков. — Его и Лери. Пока они не угодили в какую-нибудь дрянную историю».

«Ладно, Корвин, не паникуй», — успокоил юноша сам себя.

Ничего страшного, сейчас прибудет охрана из посольства. Может быть, уже прибыла. Нет, вряд ли. Охранники знали код комбраслета Марка и обязаны были доложить о прибытии. Значит, они еще в пути. Странно. Корвин попробовал вызвать Друза по комбраслету, тот ответил: «Не сейчас», — и отключился.

— Пойду в парк. Поищу нашего героя. А ты… Как только появится Друз, тут же свяжись со мной.

— Мне поручено его караулить?

— Именно, — отрезал Корвин. — Это приказ. И его надо выполнять. Если хочешь и дальше работать со мной. — Марк не ожидал, что может говорить таким ледяным, таким начальственным голосом.

— Хорошо, — с напускной покорностью согласилась Лери. — Друз под моей опекой.

— Надеюсь, сегодня наш друг не надевал лорику центуриона?

— Нет, а что?

— На карнавале произошла смена масок. Политика изменилась. Теперь все, что связано с Лацием и его реконструкцией, на Китеже не в чести. Грядет союз Китежа с Неронией.

— Шутишь?

— Нет. Лаций и Китеж были союзниками много лет. Но Лаций слишком мало уделял внимания Китежу. Китеж обиделся и решил, что союз с Неронией куда более заманчив. Впрочем, возможно, я ошибаюсь, и в ближайшее время китежане пламенно полюбят империю Цин.

— Что? Полюбят? Марк, мы говорим о политике.

— На языке китежан. Такова политика Китежа. Они любят своих союзников. И требуют любви в ответ. Разумеется, они ее не получают. И потому начинают ненавидеть. Как женщины ненавидят бывших любовников.

Лери часто-часто моргала, пытаясь уяснить поразительную информацию.

— Марк! Что за дурацкие шутки. Карнавал был вчера…

— На Китеже нас больше не любят. Вот почему Андрей Константинович советовал прибыть на планету до начала карнавалов. Он — опытный политик и чувствовал, что Лаций в сердцах китежан обречен.

— Лаций обречен… — повторила Лери девиз карнавала. — Нам грозит опасность?

— Не знаю. Лично нам — может быть, и нет. Но на карнавалах больше появляться не стоит. У меня такое чувство, будто мы проваливаемся в болото, название которому — опасность… По-моему, нам лучше всего уехать. Сегодня же.

— У нас нет флайера. Флакк забрал машину с «Клелии».

— Попрошу летучку у князя Андрея.

Ну, где же эта треклятая охрана? Почему задерживается? Или Флакк не послал никого? Забыл? На него не похоже. Может быть, лацийские охранники заблудились на здешних адаптивных дорогах? Не смешно…

Марк сбежал по ступеням. День выдался чудесный. Дорожка, что вела от террасы, ветвилась. Одна тропинка уводила в ухоженный парк к фонтанам и цветникам, другая (как запомнил отец Марка) вела в дикую часть сада и оттуда, сквозь заросли сиреневых ив, к реке и водопаду. Марку очень хотелось пойти именно на реку. Но он — почти против воли — повернул в парк.

— А вот и мой друг Морковин вернулся! — воскликнул Стас. — Что ты думаешь о шпаге? Будем драться?

Он стоял возле девушки с кувшином со шпагой в руке в картинной позе.

«Осел…» — Марк едва не сказал это вслух.

— Шпагой я владею, — отвечал Корвин. — И предлагаю пари. Сразимся на шпагах. Если я выиграю, ты немедленно уедешь из усадьбы.

— Разве ты здесь хозяин? — пожал плечами Стас и сделал мгновенный выпад.

Марк вовремя отскочил. Клинок шпаги был заточен. А Марк, разумеется, без «кольчуги». Глупая шутка!

— Неплохая реакция. Но я никуда не собираюсь уезжать. Я хочу тебе все объяснить; Ты можешь меня выслушать?

Новый выпад. И вновь реакция не подвела Марка.

— Могу. Если ты не будешь тыкать в меня шпагой.

— Это же в шутку! Чего ты обижаешься? Вот смешной! Ты наверняка дерешься лучше Друза, А может, и хуже. Это не важно.

— Что тебе нужно от нас?

— Возьми меня с собой.

— Что?

— Возьми меня с собой на Лаций. Теперь здесь на Китеже все будут ругать Лаций с утра до вечера. А я люблю Лаций. Мы все любим Лаций — я, дядюшка, Сережа. В детстве, если я видел лацийского орла на флайере, то всегда махал рукой и посылал разноцветные улыбки из своего комбраслета. Я не хочу слышать, как ругают Лаций. Возьми меня с собой.

— Это невозможно.

— Возможно. Сегодня Лери была у меня ночью. Маскарад… духи… пудра… Я узнал ее маску. Я встал на колени, а она задрала юбки. Шелковые чулочки с голубыми подвязками… И ни трусиков, ни панталончиков. Она позволила целовать ее холмик Венеры. Она обещала, что возьмет меня с собой на Лаций. Только ты должен согласиться.