Юрий Пивоваров - Архив Смагина
Долго ждать дед не собирался – до вечера и домой. А снасть пусть лежит всю ночь. А там посмотрим. Рыба насажена ловко – долго продержится. А вот если хозяйка узнает, что он добычу вместо стола на прожекты пускает, вот тут не поздоровится – и чекисты не помогут. Кирюха может проболтаться – догадался он, смышлёный. Но ведь и худого здесь ничего нет, если трезвыми глазами посмотреть. Ну, напала на старого человека блажь на старости лет, с кем не бывает, годы-то немалые, хитро объяснил своё поведение старый рыбак. Сварганил самокрутку, закурил. Канат натянулся. Дед глянул: штырь загнан в расщелину надёжно. Волна играет. И было у деда сомнение: ест ли гад этих лобанов, может, ему разносолы какие нужны? Кто его знает. Есть захочет – сожрёт, голод он не тётка. Рыбы в море немало, но, её ещё поймать надо. А тут – сам бы ел. Он отвязал канат, увеличил слабину, закрепил.
19
Тролль
Мы приехали к Ивану. Блокнот возвратился к хозяину. Он поблагодарил, но выразил недовольство нашей самодеятельность: мало ли что могло там, в лесу, случиться. Глеб слегка вздремнул в машине и выглядел бодро. Он молчал, в ходе разговора бросил только одну, но мой взгляд, существенную реплику: «То же мне лес – драные кусты, да пара пней трухлявых!» Иван тут же парировал: «Если там только кусты, то откуда взялись пни?» Глеб посмотрел на него уважительно. Иван покрутил блокнот в руках, сообщила нам, что никаких особо ценных записей там не было, а то, что было и представляло полезную информацию, он восстановил. Мы не очень расстроились, так как в любом случае прогулка получилась прекрасная – интересная, освежающая, душевная.
– А что он вообще там делает, этот мыслитель, – закрывая тему, спросил Иван.
– А чёрт его знает – нравится ему там, да и с головой непорядок. Одиночество, общение с природой располагает к единению с астральным телом, ясности ума, а также поиску и неожиданным находкам того, что даже не терял, – таким был ответ Глеба.
– Ну, видимо, где-то так, – дипломатично отреагировал Иван и затем полностью сменил направление беседы: – Я тут справочку одну навёл… Смагин Иннокентий Юрьевич скончался от инфаркта миокарда.
Я насторожился. Глеб оживился.
Иван на этот раз вёл себя корректно. Нашему вниманию было предложено три новости. Первая – выяснилось, что однофамилец Ивана умер от сердечного приступа в возрасте пятидесяти девяти лет. Не обошлось без комментариев. Вообще-то, это кошмар, в таком возрасте… И надо бы тревогу бить, в колокола звонить. Но свыклись мы, свыклись – никого уже этим мором не удивишь, никого это не вгоняет в состояние морального ступора – дело привычное. Умер и похоронен, известно где. Кто он? Занимался ремонтом бытовой техники, семьянин, не замечен, не уличён и так далее.
Вторая новость. Действительно, есть и другие телефонные справочники, чему я вообще-то не удивился. У Глеба – новый, на настоящее время последний. Но есть ещё один, изданный четырьмя годами раньше. В нём данных по Смагину Иннокентию Юрьевичу нет, так как договор на абонентское обслуживание был заключён три года назад. А посему звонивший имел в своём распоряжении только лишь одну кандидатуру для спасения, располагая о ней, о кандидатуре, весьма скудными данными.
Третья. Иннокентий Юрьевич умер утром в тот самый день, когда первый раз позвонил таинственный доброжелатель. Если взять за основу версию о разных справочниках, суть ошибки понятна. Не понятно другое. Если звонивший имеет к Смагину Иннокентию Юрьевичу какое-то близкое отношение, то он должен был знать о смерти в числе первых из окружения покойного.
Если даже предположить, что существовал какой-то временной разрыв между фактом смерти и извещением об этом прискорбном случае звонившего, то мы имеем весьма неординарный случай предсказания. Ну, предупредить об опасности – это одно: недоброжелатели, долги, ревность, месть… Но пытаться в такой странной форме предупреждать об инфаркте – это уж слишком. Хотя, конечно, не исключён вариант, что были и опасность, и инфаркт. Это кое-что объясняет. Однако в это «кое-что» совершенно не вписывается второй звонок. Уж к этому времени звонивший наверняка должен был знать о случившемся. И если какая-то опасность, не связанная с шатким физическим здоровьем была, то со смертью фигуранта она миновала. И зачем тогда звонить?
Приблизительно так изложил нам результаты расследования и свои соображения по этому поводу Иван. У меня тоже сформировался свой взгляд на цепь загадочных событий. Вкратце она заключалась в том, что мой друг случайно стал фигурантом всей этой изрядно надоевшей истории, и поэтому, когда связующее звено – однофамилец – разорвалось, появились основания надеяться, что инцидент с судьбой исчерпан, и желательно обо всём этом в кратчайшие сроки забыть. Иван меня не поддержал, мало того, опять сменил тему.
– У меня что-то последнее время голова кругом идёт, – сказал он, – впутался я в одно дело… Болото какое-то и опять совпадения. Перестаёт мне это нравиться.
– А поначалу – нравилось? – спросил я.
– Поначалу – увлекало, и сейчас влечёт, но, по-моему – куда-то не в ту сторону, – довольно туманно выразился Иван.
– Если бы ещё знать, где она, та сторона, – вставил не менее туманное замечание Глеб.
«Если бы, если бы…» – пробормотал Иван. И далее поделился деталями своего очередного дела. Обратился к нему финансовый директор до недавнего времени благополучной фирмы. Генеральный – в панике, в запое, потому он взял эту неприятную функцию на себя. К тому же, как он пояснил, генеральный, скорее всего, именно его подозревает во всех бедах.
Поначалу Иван подумал, что, откровение финдиректора – это версия, элемент игры. Не могут родиться финансовые неприятности без участия финансового директора. Действительно не могут, но и валить все, не разобравшись, на одного человека – преждевременно, неправильно и примитивно.
Появляется выгодный контракт – перехватывается. Делается предоплата под поставку товара – ни предприятия-поставщика, ни товара. И притом предприятие это – не однодневка, контора с рекомендациями, нормальной банковской историей и главное – проверена двумя-тремя удачными и выгодными сделками. И делается настолько все изящно и просто, словно тот, кто всю эту схему дёргает за ниточки, сидит на совещании у генерального и аккуратно записывает все намечаемые планы в свой служебный блокнот. Утечка? Понятно. Но каким образом? Если финансовый здесь не при чём, то генеральному, являющемуся владельцем фирмы, на кой это все сдалось? Себя утопить? Финансовый директор, как это иногда бывает, не валит вину на первого руководителя. Напротив, по его мнению, генеральный до последнего времени принимал вполне логичные решения. Привёл примеры – убедительно! Это логика профессионала, прокомментировал Иван, и она вполне жизнеспособна и оправдывает себя в так называемое мирное время. Но она неприемлема, если против тебя ведётся тайная, переходящая в явную война. И вот этого перехода генеральный не заметил, а когда ему зам намекнул, а затем сказал напрямую, не хотел признавать. Действуя по инерции, как железнодорожный состав, имеющий огромный тормозной путь, он со своей фирмой въехал в неприятности на всей скорости и остановиться не может до сих пор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});