Сергей Алексеев - Молчание пирамид

— Сексуальная девица, правда? — тихо спросил Самохин.

Тот вжался в спинку дивана, зашептал:

— Сущности!.. Смотрите, из нее выходят какие-то сущности!

— Вижу, — серьезно шепнул ему Сергей Николаевич. — И сущности эти несут отрицательную энергию. Вон одна, черная, полетела…

Страждущий юмора не понимал — верный признак психического расстройства…

Через минуту Наседкин отнял камни от поясницы девушки и бросил их на стол.

— Все, иди писай.

Девушка облегченно расслабилась, вялыми руками подтянула брюки.

— Как?..

— Как обычно… И слушай, когда брякнет по унитазу. Достанешь камешек и принесешь мне. Иди.

Она послушно удалилась в туалет, на ходу натягивая майку, а космический целитель утер пот и взглянул на Самохина.

— Ну что сидишь? Снимай рубаху.

— У меня язва желудка, — сказал Сергей Николаевич, — застарелая…

— Как болит?

— Жжет… Будто расплавленное олово.

— Олово? — удивился он. — Почему олово?

— Сон такой снится… Во время нашествия кочевников казнили одного князя…

— А-а, это твои заморочки… Ложись на кушетку! Сейчас мы этим кочевникам самим зальем пасти…

Это было как раз то, что нужно: прямо над кушеткой висел щит с «метеоритами». Сергей Николаевич разделся, лег и, пока Наседкин о чем-то шептался с мужчиной, дотянулся, вынул осколки планет из бутылок и спрятал в карман брюк. Целитель ободряюще похлопал собеседника по плечу, затем взял с пола увесистый булыжник и как бы между прочим положил на желудок Самохина.

— Напряги живот! — приказал он и снова вернулся к мужчине.

В это время появилась девушка с салфеткой на ладони.

— Вот! — сказала она. — Камень вышел! Пользуясь случаем, Самохин снова запустил руку в коллекцию «метеоритов» Наседкина и вынул еще один, по виду железный и поржавевший, из стакана, где значилась звезда Инера.

— Вы не забыли обо мне? — спросил, чтоб отвлечь. — А то тяжело…

Целитель так же мимоходом снял с живота камень, задвинул ногой под кушетку.

— Одевайся. Про острое, соленое, горькое забудь, понял?

— Понял, — отозвался Сергей Николаевич. — А спиртное?

— У тебя что, свадьба?

— Нет…

Ответ был неожиданным:

— Тогда зачем пить?

— Для куража.

— Настоящий кураж начинается не от водки, — объяснил целитель. — А когда появляется перед взором очаровательная незнакомка. Вот как эта! Обрати-ка внимание!

— Уже обратил.

— Тогда дней через пять покажешься.

— Сколько должен?

— Вон туда, — указал пальцем на копилку, тоже сделанную из пластмассовой бутыли. — Сколько не жалко.

Самохин опустил пятисотрублевую бумажку, поскольку внутри лежали аналогичные, поблагодарил и уже через минуту сидел в своей машине.

Подобных исцелений за последнее время он перенес уже десятка три, поэтому относился ко всяким чудачествам без каких-либо эмоций. Главное, «метеориты» оттягивали карманы, и еще сегодня можно успеть сдать их на экспертизу.

Он уже тронул машину, когда увидел подставную девицу, машущую рукой.

— Простите, вы в Москву?

Сергей Николаевич пожал плечами и открыл дверцу: это было неожиданно — возле лечебницы все еще колготилась очередь, работы хоть отбавляй. Может, у нее смена закончилась? Может, у Наседкина таких подставных проходит десяток?..

Девушка опустилась на сиденье, облегченно вздохнула и сказала по-свойски, распираемая, как показалось, нарочитой радостью:

— Как здорово, правда! Три минуты — и никакой боли! Я свободна!

— А я что говорил? — поддержал Самохин. — Феноменально! Меня зовут Сергей, а тебя?

— Саша, — она на мгновение насторожилась, но тут же и засмеялась. — Даже ничего не почувствовала! Только камни горячие-горячие!

— Я видел, тебя слегка потряхивало…

— Знаешь, последние два месяца пролежала в клинике, — доверительно сообщила она. — Камень пытались растворить, потом дробили ультразвуком — не получилось. Уже готовили к операции! Еще бы несколько дней и… Но какое чудо!

— Да, здесь главное верить…

— Нет, вера здесь ни при чем, — счастливо засмеялась Саша. — Просто нам повезло, что есть на свете такой кудесник! Я столько мучилась, родители возили меня по всяким больницам, показывали знаменитым врачам!.. Если бы раньше знать, как все просто! Посмотри, такой камень никогда бы сам не вышел!

Привыкшие к своим болячкам, госпитальным койкам и откровенным разговорам об интимных недугах, давно страждущие больные обычно ничего уже не стеснялись, не комплексовали и быстро находили общий язык с незнакомыми людьми.

Саша достала из сумочки салфетку, развернула и показала х-образный, рогатый камешек.

— А он вышел! — заключила она торжественно. — Представляешь? За один сеанс!.. Кстати, как ты угадал, что мне сегодня повезет?

— Я провидец!

— Серьезно, что ли?

— Правда, я еще не волшебник и только учусь…

— Спасибо тебе, — она погладила его руку на руле, и движение это было искренним.

— Пока не за что!

Самохин понимал ее откровенность: теперь они были причастны к таинству, вместе испытав чудесное излечение от волшебных рук одного необычного и загадочного целителя. Это может связывать незнакомых, случайных людей, ибо совершилось приобщение к некой истине, которая делает обычные условности и предрассудки пустыми и никчемными.

— Неужели он в самом деле лечит метеоритами? — будто бы размышляя, спросил Самохин. — Как ты думаешь?

Она смутилась.

— Не знаю… Но разве это важно? Главное, есть результат!.. А тебе не помогло?

Представить ее в качестве подставной у целителя сейчас было невозможно. В ее синих глазах плескался безмятежный восторг, обладавший притягательной силой: хотелось смотреть на нее, любоваться, как она говорит, смеется или невинно шепчет о своих недавних страданиях. К тому же взгляд невольно тянулся к груди под легкой майкой, и перед глазами возникало воспоминание, как она стояла у стены обнаженная, трепещущая и уже тогда волновавшая.

— Нет, погоди! — Раззадорилась Саша от его пессимизма. — Ты когда-нибудь испытывал такое?.. Ну, что поражает воображение?

— Испытывал, — серьезно обронил Самохин.

— И что это было?

— Казнь.

— Казнь?!.. Ты что, видел, как казнят человека?

— В кино, еще в детстве. Одному русскому князю кочевники лили в рот расплавленное олово.

— Кошмар… Ну и что?

— Поразило воображение…

— И как это проявляется?

— До сих пор вижу во сне.

— А что-нибудь положительное? Например, красота природы? Или какое-нибудь чудо? Откровение!

— Нет, положительное не поражало. Не видел еще чудес.