Практичное брутто, волшебное нетто - Юрий Павлович Валин
— Себастио, я не знаю, что мне делать, — нашла в себе силы признаться леди Нооби.
— Прежде всего, сядьте, — капитан осторожно подвел гостью к полукреслу у стола. — Да, мы в затруднительном положении. Вы и я…
Аллиотейя завороженно смотрела, как он ступает по каюте — каюта, не такая уж маленькая — казалась тесной для этого высокого, широкоплечего и сильного молодого человека. На миг задержавшись у двери, он вернулся к столу и взял графин с ликером.
— О, я не могу, — прошептала Ал, когда в ее руке оказался небольшой, но тяжелый старинный кубок. — У меня кружится голова…
— У меня тоже, — признал капитан. — Я безумно долго ждал этого момента. Я молил богов и надеялся, что этот миг настанет. Выпей, нам нужно собраться с мыслями и сказать друг другу правду.
Ал полагала что пьяна и так. Впрочем, какой же смысл тогда колебаться?
Ликер оказался крепок и сладок, а кубок впечатляюще вместителен. Потом случилось волшебное: пальцы Себастио осторожно взяли Ал за подбородок, повернули ее лицо к себе… Аллиотейя едва не ахнула — она полагала, что персты длани мечты прожгут ее кожу леденящим хладом волнения и глубины чувства — они же оказались горячими, если не сказать, потными. Впрочем, изумление этим несоответствием, тут же исчезло, ибо ее поцеловали…
Это был первый поцелуй леди Нооби. Ее целовал лучший мужчина из всех, кого она знала за свою жизнь, целовал нежно, страстно, и власть его объятий пьянила куда сильнее ликера. Улетая в звездную тьму, Ал не знала, куда деть руки, наконец, ее кисти, словно налитые расплавленным серебром, легли на мужские плечи. О боги, в этот миг она была готова немедля умереть…
Умереть не позволяли его объятия. Ну, не совсем объятия — видимо, настоящим объятиям положено быть повыше. Леди Нооби вообще не была уверена, что девушку можно обнимать за зад. Нет, «зад» — это невозможное слово… пусть за ягодицы. Какое странное чувство сладкого и покорного бесстыдства… нет, должно быть это от ликера. Плащ сам собою упал на пол…
— Себастио, мы не должны это делать, — выдохнула Ал, глядя в столь близкие синие глаза.
— Да, мы пленники своего долга, — признал капитан, на миг зажмуриваясь. Потом он поцеловал девушку в шею, и еще, еще… Ал решила, что сейчас не может ни о чем думать, и ей сразу стало легко. Она оказалась сидящей на капитанских коленях, Себастио ласкался лицом о ее грудь, невнятно шептал о свежести весеннего тюльпана, о долгих годах исканий и надежд… Запрокидывая голову, Аллиотейя не слышала и десятой доли строф этой путаной саги признаний и обещаний, да это было и неважно. Она обнимала голову возлюбленного, шелковистая густота кудрей ласкала грубость кожаных перчаток. Леди Нооби опьянела отнюдь не от вишневого ликера, и у нее даже мысли не возникло противостоять напору умелых рук. Ей захотелось повизгивать и подставляться, возможно, она даже делала нечто такое, хотя и без непозволительного щенячьего повизга…
…Она взлетела в крепких руках и тут опустилась под желтую сень балдахина. Лорд Лиино был рядом, ни на мгновенье не отпускал, целуя и делая иные невозможные вещи. Ал совершенно не хотелось возражать. На миг ей стало прохладнее: руки капитана гладили ее бедра — к счастью шелк лучшей пары чулок был относительно новым…
— Ты великолепна, особенно эта прическа. Будь прокляты любые сети, силки и путы нашей жизни, — шептал он, задыхаясь.
Дальше произошло то, о чем юная леди Нооби имела очень смутное представление. Нельзя сказать, что этот краткий миг что-то прояснил, открыл и утвердил девушку в ее нерешительных догадках. Она считала, что готова ко всему, хотя и не знала к чему именно. Но…
Потом произошло что-то еще — Ал помнила, как опиралась на подушку локтями и опасалась что свободная прическа, которая ему так понравилась, спуталась и уже не столь хороша сзади. Было немного больно, и очень-очень странно. Особенно когда Себастио потерял дар голоса и захрипел как озверевший орк…
— Ты великолепна! И как горяча, — навалившись на спину, капитан потерся головой о плечо возлюбленной.
Немыслимым напряжением сил расцепив объятия, он соскользнул с постели, сделал несколько шагов назад, рухнул на стул и принялся приводить в порядок свои брюки. Осознав, что и ей нужно привести себя в надлежащий вид, Ал поспешно одернула юбки. Как все это странно…
— Аллиотейя, мы не можем делать ничего подобного, — прошептал капитан, сжимая ладонями свое разгоряченное лицо, и облизывая пересохшие губы. — Только не сейчас! Я обязан доставить тебя в Дюоссу. Это мой долг! Долг капитана.
— Что ж, я тоже помню о долге, — прошептала Ал, садясь приличнее на неудобной постели. — Я сойду с корабля и стану леди Волпи. Но этот вечер я никогда не забуду!
— Не забывай! — капитан сжал загорелые кулаки. — Ради всего святого, не забывай! Ты мне нужна. Клянусь, ни одна девушка, никогда в жизни не была мне столь нужна! Я умоляю, запомни этот вечер!
Лицо его сияло, он конвульсивно стискивал кулаки и прикрывал глаза, словно его слепила некая, вновь открывшаяся ослепительная истина.
— Себастио, я… — Ал в отчаянии сплела пальцы — рукам было так жарко в плену совершенно ненужной, чуждой этому мгновению кожуре перчаток.
— Не сейчас, моя милая, — прошептал Лино, закрывая лицо руками. — Нам нужно ждать. Мы люди долга, и должны исполнить свою клятву. Но она, клятва, не вечна!
Ал ахнула — он мгновенно оказался рядом, сжал девушку в неистовом объятье и прошептал в ухо:
— Ты его не любишь! Значит, все в наших руках. Просто жди! Это будет нелегко, но ты справишься. Ты, моя единственная долгожданная любовь, выдержишь всё. О, это будет нелегко! Но ты сильна и мое сердце навсегда с тобой. Послушай, как оно бьется!
Ал слушала. Этот стук, частый,
