Я мыслю, значит, я существую - Max Maximov

— Отлично. Далее — ты Василий выделишь тут Федьке место, жить он будет у тебя какое-то время. Только так, чтоб никто не прознал об этом. Кошкин будет ходить в гражданском.

— На кухне пусть спит, — сказал Вася, — Алёне желательно тоже быть поблизости.

— Я буду дежурить в машине, — сказала девушка, — я надеюсь, мне выделят транспорт?

— Есть свободный УАЗ, правда там сзади нет сидений, но переднее можно откинуть и спать, — ответил капитан.

— Спать? Зачем же тогда дежурить? — усмехнулась Алёна.

— Это я шучу так. Не обращай внимания. В общем, ты, Алёнка тогда будешь под окнами в машине.

— Может лучше к Мишке в комнату на пол? — предложил Вася, — будем все спать по очереди.

— Нет, — сказала девушка, — кто-то должен быть на улице, на случай погони или окружения преступника. И еще, Серей Петрович, закрепите за мной оружие.

— А ты стрелять умеешь? — заулыбался капитан.

— Ой начинается… Умею.

— Ну тогда конечно выдадим. Для такого дела выдадим хоть гранатомет!

— Я что-то не понял, Федя будет жить с нами? — Миша уточнил у отца.

— Пока да.

— Вот это здорово, — Мишка постучал Федьке по мясистому плечу кулаком.

— Еще наливать? — спросил Федор.

— Давай, — капитан уже немного осоловел и раскраснелся. Усы его распушились и торчали вперед, как у разбешенного кота, а взгляд слегка помутнел, хотя заметить это сквозь линзы его очков было сложно.

— По мимо дежурства необходимо организовать патрули по городу, — сказала Алёна.

— Организуем. Сегодня я дам распоряжение, — сказал капитан, — будет три машины. В каждой по два патрульных. Две пусть колесят по периметру по кромке леса, а третья — внутри города.

— Они очевидно идут с леса, — предположила Алёна, — необходимо и весь лес прочесать.

— Прочешем. Сегодня после обеда я все организую. Даже кинолога позовем. У нас тут есть кинолог, да. Ты не думай… мы тут не совсем тёмные.

— Петрович, ты сегодня после обеда будешь уже поплавленный, — усмехаясь сказал Вася.

— А я так даже лучше работаю! Во мне сразу полковник просыпается, — гордо заявил капитан.

— Шутки шутками, но может вам еды какой? — спросил Вася, — а то сейчас и правда улетите быстро.

— Федь, ты голоден? — капитан взял нож и принялся резать лимон на колечки.

— А что есть в меню? — спросил Кошкин.

— Меню ему… Бутербродов нам наделай любых, да и всё, — капитан не дал ответить Ласкину.

Вася потянулся к хлебнице.

— Художник сказал, что он из дома номер пять, — сказала Алёна.

— Ага, — Ласкин встав у столика, принялся резать хлеб, — с улицы Сезам.

— Я сначала подумала проверить все дома с номером пять в Потерянном, но потом поняла, что он скорее всего увидел табличку с этим номером…

— Да, а про “улицу Сезам” услышал может из телевизора где, — продолжил за Алёной капитан.

— Вот только улица сезам давно уже не идет по ТВ, — сказал Вася.

— Идет, — возразил Мишка, — по “Юности” идет сейчас. Но я не смотрю этот бред.

— Значит, и правда где-то услышал, — капитан пощупал карман брюк, — Василь, у тебя в окно можно покурить?

— Не надо, иди в подъезд.

— Ах… — Петрович махнул рукой, — тогда попозже. А ты точно не хочешь стопочку?

— Ну… — Ласкин посмотрел на Алёну, — только если дама будет.

— Дама не будет, — ответ дамы прозвучал настолько строго и убедительно, что ни у кого не возникло желания пытаться как-то продолжить предлагать ей выпивку.

— Тогда надо подвести промежуточный итог, — сказал капитан, — значит так… Федя с сегодняшнего дня тут остается. Алёна дежурит в машине у подъезда. Оружие и машину ей выдадим. Потом ребяток на патрулирование послать и еще прочесать весь лес с восточной стороны. Ничего не упустил?

— Вроде бы ничего, — ответила следователь.

— Ну тогда, Федька, наливай! Выпьем за успешную работу!

— Кажется я поняла, почему вы сегодня решили совещание устроить тут, а не в участке, — сказала Алёна.

— Да что ты… брось… — начал капитан, — я там хозяин-барин, если захочу могу там пить сколько влезет. Могу туда хоть стриптизершу пригласить!

— Какая тебе стриптизерша, Петрович, — по-доброму произнес Ласкин, — у тебя внук со следующего года в моем классе уже будет учиться. Ты бы о суставах лучше думал.

— Вася, хочешь сальто сейчас сделаю? А? Хочешь? Сальто назад! — Петрович встал.

— Тихо ты, — Ласкин положил руку на плечо капитану, — не надо, мы верим.

— Да я шучу, — засмеялся в свои седые усы Петрович и сел на место. Капитан укусил разом пол бутерброда с колбасой и продолжил говорить с набитым ртом:

— Федун, хочешь анекдот расскажу про тебя?

— С радостью послушаю, — ответил Федя.

— Подходит девочка к Феде и спрашивает — Федя, зачем тебе эти веревочки на фуражке? А Кошкин ей отвечает — вот смотри, девочка: буду я на машине гнаться за бандитами, высунусь из окна, чтоб начать в них стрелять, а веревочки эти заранее завяжу под подбородком, чтоб моя фуражка не слетела от ветра. А девочка Феде говорит — а мой папа сказал, что эти завязочки нужны, чтоб у тебя рожа не треснула, когда ты в свисток свистишь.

Капитан рассмеялся по очереди окидывая присутствующих взглядом. Вместе с капитаном смеялся и Мишка. Ласкин хихикнул, а Алёна лишь улыбнулась. Федя улыбнулся тоже.

— Очень смешно, — произнес Кошкин.

Вася посмотрел на Алёну и вновь заулыбался. Девушка это заметила.

— Ты чего? — спросила она.

— Помнишь, ты как-ты прислонилась, а она была горячая? Хорошо, что ожога не осталось. Как сейчас помню — ты отскакиваешь с визгом на меня, и я обливаюсь чаем горячим.

— Ммм… какие воспоминания интересные, — капитан задорно прищурился.

— Вася, — Алёну это заметно разозлило, — если ты думаешь, что за прошедшее время я все забыла, и буду сейчас тут радостно с тобой вспоминать прошлое и хихикать, то ты ошибаешься. Ты мне как был противен тогда, когда я уезжала, так противен и остался! Это понятно?

— Понятно, — лицо Ласкина потеряло все эмоции.

— Да и вообще, мне уже пора. У меня встреча со свидетелем скоро, — сказала Алёна, а потом добавила, обращаясь к капитану, — я так понимаю, мы всё обсудили?

У Сергея Петровича в кармане завибрировал телефон.

— Погоди, — произнес он, — и достал аппарат. Петрович секунд десять молча смотрел на экран, и с каждой секундой брови его съезжались все ближе к переносице, а морщины на лбу становились всё глубже и глубже.

Капитан поднял нахмуренное до невозможности лицо и посмотрел сначала на Ласкина, потом на Мишку, потом на Алёну, а следом и на Кошкина, сидящего перед ним. Капитан вновь уткнулся в сообщение.

— Что там? — спросил Ласкин.

— Что-то случилось? — следом спросила Алёна.

Капитан нервно сглотнул,