Я мыслю, значит, я существую - Max Maximov
Федя обошел машину спереди и остановился возле Алёны и капитана, вопросительно глядя на девушку.
— Всё? Пошли? — спросила она.
— Всё. Пошли, — утвердительно повторил Кошкин.
Капитан подошел к подъезду и набрал на домофоне номер квартиры Васи.
***
В прихожую Алёна зашла третей, после капитана и Феди — эти два толстяка, пока разувались, заняли всю площадь и без того небольшого помещения.
— Давай куртку повешу, — сказал Вася.
— Не надо.
Девушка повесила джинсовку на крючок возле темно-синей полицейской куртки Кошкина. Федя зачем-то приперся в форме, в отличии от капитана, который был в гражданском — в серой водолазке, жилетке с кучей карманов и в светлых брюках. Ласкин на мгновенье замер перед Алёной, окидывая ее взглядом. Стройная девушка, как обычно, в обтягивающих черных джинсах и в заправленной белой футболке, развела руками перед Ласкиным, который из-за растрепанных волос, заляпанной кетчупом домашней майке и штанах, скорее напоминающих кальсоны-подштанники, сейчас был похожим на какого-то пьяницу, и уж точно не на школьного учителя.
— Что? — спросила она.
— Классно выглядишь, — произнес Вася.
— Не могу сказать того же про тебя, — ответила она.
Смех Сергея Петровича раздался с кухни, а следом и его крик:
— Ласкин! Где у тебя стопки прячутся?!
— Сейчас принесу.
***
Белый кухонный столик со стороной равной одному метру в данном случае мог уместить за собой троих человек. Четвертый гость смог бы тоже сесть, если б стол не был прислонен к стене.
— Присаживайся, — сказал Ласкин девушке, когда осталось одно свободное место. Федя и капитан уже сидели за столом. Кошкин, до этого мечтающий выпить в эти праздники, сейчас абсолютно безразлично смотрел на то, как капитан наливает коньяк в стопки.
— Я бы хотела побыстрее обсудить дела и уйти. Мне еще свидетелей опрашивать, — Алёна стояла, прислонившись к плите, сложа руки на груди.
— А свидетелей всё прибавляется и прибавляется, — произнес капитан и поставил бутылку на стол, — Василий, может с нами по разику?
— Ты же знаешь ответ, — сказал Ласкин. Вася пододвину табуретку к окну и присел на нее. Теперь вышло так, что небольшой столик был в распоряжении лишь капитана и Кошкина сидящего напротив своего шефа, ближе к дверному проему в коридор. Ласкин специально разместился возле окна, чтоб не оказаться к Алёне спиной.
— Ну так что? — спросила девушка.
— Погоди ты, дорогая наша следовательница, надо сначала горло промочить.
— Следователь, — поправила его Алёна — у названия этой профессии нет женского рода…
Но капитан ее не слушал и практически одновременно с ней произносил тост, держа стопку перед собой чуть выше головы:
— Я бы хотел выпить за Алёну Афанасьеву! Выпить за то, что к нам в наш… эм… не мухосранск, а в… как же было у Толстого в Братьях Карамазовых название смешное… А! Вспомнил — в наш Скотопригоньевск прибыла такая замечательная сотрудница! Алёна, добро пожаловать в наш коллектив, мы с Федей тебе искренне рады! И Некромант рад. Да и Вовка Пак был бы рад, если б ногу не сломал.
Капитан посмотрел на Кошкина, который как-то поник. Не выспался.
— Да, Федун? — спросил капитан, — мы же рады?
— Конечно рады, еще как рады, — ответил Федя.
— Ну, — капитан сделал вдох, глядя на девушку, — за тебя.
— Спасибо, — произнесла Алёна с каменным лицом, — я тоже очень рада работать с вами.
Капитан выпил и закусил лимоном. Кошкин тоже выпил, но закусывать не стал.
— Тебе скольких еще свидетелей опрашивать? — спросил со слезами на глазах Сергей Петрович. Слезы у него выступили не от горя какого-то, а от коньяка и лимона вкусного.
— С учетом прибавления к числу пропавших, еще пятеро.
— А вот и нет, Аленушка, не пятеро. Семеро! Потому как сегодня заявили еще о двоих. А ты знаешь, почему я так этим делом заинтересовался?
— Погодите, — произнесла девушка, — есть еще пропавшие?
— Да, — сказал капитан, — розыскные дела тебе на почту сегодня пришлют. Но ты мне лучше ответь, почему я так заинтересован?
— Погоны?
— Погоны, это понятно… нет, я сейчас не о том. Вот когда просто люди пропадали, мне вот вообще было… ну не сказать, что фиолетово, но так… не сильно важно, понимаешь? Потому что, знаешь сколько в России в год пропадает людей? Знаешь, а?
— Примерно сто пятьдесят тысяч, — ответила Алёна, — и большинство из них потом находятся.
— Да! И вот что мне было с этих четырех пропавших без вести у нас в Потерянном? Ну пропали и пропали. А теперь! Теперь мы занимаемся расследованием уникального за всю историю дела! Это важнее просто каких-то погонов. Хотя… погоны новые тоже хочу. Федун, ты че грустишь? Давай, наливай.
Мишка зашел на кухню и взял из холодильника пирожное.
— Мишаня, — обратился капитан, — ты пока друзьям своим про этого вот ни ни ни, молчок, понял? Мы их как всех изловим, тогда расскажешь. А я тебя приставлю к награде за храбрость! Ага?
— И медаль дадите? — у мальчика засияли глаза.
— Конечно! Правда она не из золота будет, но по цвету не отличить.
— Кла-а-ас, — протянул Мишка.
— Сына, ты иди пока в комнату, — произнес Вася.
— Погоди, пусть останется, — сказал капитан, — Мишка в операции тоже участвует.
— В какой это еще операции? — спросил Вася.
Кошкин разлил в две стопки до краев.
— Ну куда ты столько? Ты еще сам сверху сядь… набуздынькал полную, — капитан аккуратно взял рюмку.
— Эти создания уже дважды пытались забрать мальчугана, — Сергей Петрович повернул голову к Ласкину, — мы устроим засаду на того, кто следующий решит сюда проникнуть. А Мишка у нас уже поневоле оказался приманкой.
— А с чего ты взял, что они продолжат пытаться забрать именно Мишу? — спросил Василий.
— Потому что это вероятно. Конечно же может оказаться так, что они попробовали два раза, у них не вышло и они теперь отстанут. Да, такое тоже может быть. Но мы должны обязаны попробовать. Так что слушайте дальше.
Капитан выпил и снова закусил лимоном посыпанным сахаром. Кошкин выпил следом.
— За Мишкой мы установим слежку. Следить будет Кошкин. Ну и ты Алёнка, желательно.
— Алёна Максимовна, — поправила его следователь.
— Ой, да брось ты, — капитан улыбнулся и махнул рукой, — мы тут все свои. Давай проще. Меня можешь звать просто “Петрович”, без всякого этого… как вы там во внутримкадье говорите — без пафоса. Пафос нам ни к чему.
Алёна недовольно закачала головой, демонстративно закатив глаза.
Капитан посмотрел на до си пор сонного Федю.
— Кошкин, ты слышишь? Ты будешь приставлен к Мишки. Твоя задача с него глаз не сводить днем и ночью, ясно?
— Конечно ясно, — ответил Федя, —
