Кровавая сделка - Хельга Лайс
– Да ты – псих, раз решил, что это очень смешно! Только я не Лера, и могу уйти в любую минуту!
Максим злясь на сестру за опрометчивую откровенность, бросился останавливать Милену, но та стала вырваться от его прикосновений, который становились всё настойчивее.
– Да выслушай меня, пожалуйста!
– Нам не о чём разговаривать!
Максим отпустил девушку. Он сел на кровать, опустив голову. Милена успела натянуть на себя джинсы, как он заговорил.
– У меня травма… То есть, после избиения у бара у меня возникают такие непонятные выпадения из реальности… Понимаешь, я не могу это контролировать… Никто ничего не обнаружил.
Милена остановилась и повернулась к нему с белой блузкой в руках. Её лицо выражало недоверие.
– Ты серьёзно? Почему ты не объяснился с Лерой? Не похоже, что она в курсе.
– Я решил умолчать об этом перед ней, ведь не хочу, чтобы она страдала. Я и сам не знаю, что со мной, но, к счастью, такое происходит редко. Если мне не плохо после такого, то стоит ли паниковать?
Ошарашенная Милена присела рядом на краешек кровати, обдумывая эту информацию.
– Но ты же обращался к докторам? А вдруг это – звоночек? Не понимаю, как можно ничего не увидеть…
– Я ходил именно к ним, и ничего не обнаружено.
Конечно, Максим слукавил, не уточняя о том, к какому доктору он ходил. К тому же, он знал, что никакие обследования не выявят причину, и уж точно его здоровью ничто не грозит. Так что, ложь была таковой лишь наполовину.
Затем Максим с удовольствием отметил для себя, что девушка не отталкивает его. Считай, выкрутился. Что ж, лучшего момента не стоит и ждать. Он упал на одно колено перед ней, копаясь одной рукой в тумбочке.
– Милена, я по-другому представлял себе этот волнующий момент… Но знаю, что ты долго этого ждала… – наконец-то нащупал бархатную коробочку, он улыбнулся. – Милена Грачева, согласна ли ты стать моей женой?
В свете прикроватной лампы засверкали небольшие камушки на золотом кольце. Но он этого не замечал, так как его ослепила счастливое лицо Милены. Красивое лицо становилось ещё более прекрасным, и сердце застучало сильнее.
– Да, я согласна! – воскликнула она, словно пять минут назад она не собиралась на выход. Как бы там не было, а её мечта начала сбываться.
Максим обнял одной рукой Милену. Что ж, то, что он рискнул оставить девушку сегодня – только дало ему карт-бланш. Теперь не надо выдумывать причины выгонять её. А ещё можно подумывать о том, чтобы строить семейное гнездо.
Глава 18
Грачев сидел в своём кабинете, тщательно обдумывая версию Боброва касательно заполонивших убийств. Хоть он не считал помощника шибко умным, но находил, что тот делает успехи, хоть они мало куда вели.
– А вот и ты! Как раз много о тебе думал. – Процедил сквозь зубы Грачев, когда Бобров показался в дверях. В руках Андрея белел обычный конверт.
– Денис Алексеевич, нам тут очень занятное письмо пришло. Анонимное, но указано, что оно для вас.
– А с чего ты решил, что оно «занятное»? Может, это мальчишки балуются. Полиции делать больше нечего, как ознакамливаться с каракулями малолетних балбесов.
Бобров задумчиво почесал макушку, но в итоге молча положил конверт на пустой стол. Бросая взор на корреспонденцию, Грачев заметил, что она – вскрыта.
– Вот оно что! С каких это пор мои письма становятся достоянием общественности? Совсем рехнулись!
Бобров стоял, терпеливо ожидая конца нравоучительной тирады.
– Ладно, что там написано?
– Там говорится о наших зашедших в тупик делах… Звучит очень неправдоподобно.
Грачев уставился в окно, за которым ничего не виднелось кроме ярко-голубого неба без единого облачка. Бобров не торопился продолжать, что действовало на нервы. И вентилятор под потолком не спасал от жары. В общем, если бы в этом кабинете произошло убийство – то никто не удивился бы.
– Слушай, раз сказал «а», говори и «б»! Зря что ли читаешь всякие писульки!
– Оно от некой цыганки, если верить написанному, то уже мёртвой. Она указывает…указала на возможного убийцу.
Не то чтобы Грачев посчитал данную информацию полезной, но внимание уже заострилось.
– И? Имя указывается?
– Её зовут…звали Аза.
– Да не цыганки же! Хотя и её придётся разыскать, само собой. Господи, с кем я работаю!
– Максим Шкирко.
Грачев тут же выпрямился. Кресло покатилось к стене, где и остановилось. Вопреки стараниям Дениса сохранять самообладание, его лицо чётко выражало, что он не ожидал услышать имя ухажёра своей дочери. Он, запинаясь, пробормотал:
– Повтори ещё раз.
Бобров, не подозревая про связь между шефом и называемым убийцей, бесхитростно выполнил приказ, так как в этом кабинете всё звучало и имело оттенок приказа. А ослушаться он не мог.
– А теперь покинь мой кабинет.
Если умственные способности Боброва не поражали воображение Грачева, то беспрекословного послушания ему было не занимать.
Оставшись один, Грачев ухватился трясущими руками за письмо. Почерк – аккуратный и вычурный, а текст не изобиловал ошибками: их не было вообще, что говорило об образованности отправителя.
«Полковнику из полиции *** Грачеву от Азы С***.
Если Вы читаете это письмо, то меня уже нет в живых. Пишу послание с осознанием того, что мне недолго осталось ходить по этой грешной земле. Но и умереть спокойно не могу, зная, что могу напоследок спасти мир от одного безжалостного убийцы. Имя ему – Макс Шкирко. Именно из-за него гибнут люди, не понимая того. Вы обязаны спасти свою дочь от этого ничтожного чудовища.
То, что прозвучит дальше – не поддаётся логике. Я знаю, что он совершил сделку с дьяволом в обмен на свою жизнь. То, что от его рук происходят убийства – он не осознает. Однако когда он узнал, виновником какого «торжества» он является, ничего не предпринял. Он по-прежнему ходит спокойно по земле, зная, чего это ему стоит. Он очень опасен!
Знаю, что Вы любите свою дочь, и поэтому считаю обязанной Вас предупредить о том, что знаю. Этот человека нужно уничтожить безо всяких колебаний.
Прошу, не считайте это письмо дурацкой шуткой! У меня нет никаких причин заниматься розыгрышами, тем более, над полицией. Но знаю, что когда Вы займётесь им, то убедитесь, что я не обманула.
Письмо лежит в надёжном источнике на случай, если меня уберут. Так что, возвращаемся к началу моего письма. Найдя мой труп, вы убедитесь, что я не шутила.»
Грачев испытал ноющую боль в груди. Неприятно, когда Бобров читает то, что касается личных дел
