Кровавая сделка - Хельга Лайс
Душераздирающий крик сменился рыком дикого хищного животного. Глаза наливались кровью, и по впалой щеке потекли багровые струйки. Руки сводило и выворачивало, и между секундными перерывами крика слышался хруст костей.
Милена зачитала последнюю строчку и начала по второму кругу, убеждая себя, что Макс не заслужил никакой пощады. Кто знает, что бы он совершил с ней, не начни она шептать спасительные слова. Изнасиловал? Расчленял, пока она была бы в сознании? Сжёг заживо? От него стоило ждать всего, раз он смог жить с тем, что убил собственных родителей, не поставив никого в известность.
На нарядной одежде проступали пятна алого цвета. Они были на животе, груди, предплечьях – проще сказать, где их не было. Изо рта пошла пена вперемешку с кровью.
Милена умолкла: её обуяло сознание того, что она теперь не лучше отвергнутого Макса, как так нанесла ему несовместимые с жизнью увечья. Да, только словесно, но и тот тоже убивал косвенно. «Хватит оправдывать его! Всё по заслугам» – одёрнула себя Милена.
Глава 35
Хоть Максим в луже собственной крови и экскрементов теперь не двигался и даже не стонал, надо было бежать. Что Милена и сделала, решив, что дорога во внешний мир близка как никогда.
Едва отперев калитку, запертую за ключ, она с упоением вдохнула аромат бензина от машины, которая как раз проезжала мимо. Издалека раздавались сигналы от сирены.
Через несколько минут Милена сидела в полицейской машине, отвечая односложно на вопросы коллег отца. Силы покинули её, когда она поняла, что желанная свобода и чувство защищенности, хоть и иллюзорные по своей природе, были достигнуты. Теперь ничто не угрожает жизни. Игра окончена.
Полицейские вывели Грачева под ручки, так как он шёл с трудом. На голове белела наспех замотанная повязка, сквозь которую проступало небольшое кровавое пятно.
– Ударился о косяк при падении, – сообщил он дочери, читая вопрос в её карих глазах.
Стоящий рядом с ним полицейский настороженно глядел на Милену. Поэтому когда Денис Алексеевич порывался сесть рядом с дочерью, он стал его останавливать.
– Нам надо поговорить с вашей дочерью.
– О чём с ней болтать? – от былого благодушного настроения Грачева не осталось и следа, – она пережила мучительный день с этим… монстром!
– Вот нам и стоит прервать вашу идиллию.
– Ладно, только давайте при мне, я тоже стал невольным участником в этой дурной игре.
Полицейский заметно колебался, но потом согласился с условиями старшего коллеги. Первые вопросы не вызывали затруднения у Милены, хотя ей до безумия хотелось оказаться в мягкой постели и отсыпаться пару дней. Затем допрос коснулся персоны Макса.
– Гражданина Шкирко мы обнаружили мёртвым. – Милена в душе порадовалась этой констатации факта, хотя и старалась не выдавать этого, чтобы её не поняли превратно. – Травмы не похожи на следы от выстрелов из того пистолета, который лежал возле него. Такое чувство, что его проткнули во все места. Странно это всё, не находите?
– Пистолет принадлежит мне. Этот… отнял его у меня, когда я валялся вырубленным. – О том, что потом оружие перекочевало в руки Милены, Грачев решил не говорить, ведь всё равно смерть произошла не от него, хотя стоило ли доверять начальным поверхностным выводам. – Про остальное она ничего вам не скажет.
– Учтём и это, – ответил ничем не значащим тоном стража порядка. – А вы лично что можете сказать по поводу того, как наступила смерть Максима?
На этом моменте Милена впала в ступор. Сказать, что Макс скончался от её молитв… Во-первых, никто в это не поверит. А во-вторых, стоило ли подчёркивать, что ты являешься причиной смерти?
– Я к нему не приближался с того момента, как он меня стукнул. Мне нечего сказать, пока не будут известны результаты вскрытия.
Полицейский ничего не ответил, но жестом указал водителю, что пострадавших можно увозить домой.
Глава 36
Тузик скакал вокруг Милены с неистовым желанием выхватить у неё палку, найденную под старым тополем. Та, смеясь, помахала ею пару раз и бросила ка можно дальше. Собака одобрила её жест и бросилась за добычей в самую даль парка.
Грачев в пяти метрах от них наблюдал за этой картиной, стоя на мостике над озером, в котором плавали изящные лебеди. Они с жадностью хвастали хлебные крошки, бросаемые невежественными гуляющими. Но ему было не чтения морали.
На небе плыли редкие облака, не препятствуя солнцу. Всюду лежали жёлтые листья. Спокойный ветерок трепал оголявшие ветки деревьев.
Сегодня ровно месяц, как Грачев подал в отставку. Он решил заниматься более спокойной работой. Он решил, что достаточно послужил на благо общественного порядка. Покидая участок, он долго прощался с коллегами, не скрывавшие своих чувств. Особенно сильно расстроился Бобров.
– Не верю, что говорю то, но мне будет не хватать ваших глупых шуток и подколов в мой адрес.
– Эх, Андрей… Какие проблемы, звони, и я с превеликим удовольствием наговорю тебе любезностей.
Реплику Грачева встретили громким смехом, а Бобров, как всегда, покраснел.
И Денис Алексеевич совершенно не скучал по работе. Правда, он пока пребывал в поиске интересного занятия, но был уверен, что к весне что-нибудь да придумает.
Милена вернулась домой сразу же после похищения. Она с головой ушла в работу и домашние хлопоты, стараясь забыть про прошлое. В доме появились три кошки без определённой породы. О них она с упоением заботилась, наравне с Тузиком. Тот поворчал первое время и в конце концов принял новых жильцов дома.
Про Леру никто из обоих не слышал, да они и не старались узнать о ней хоть что-то новое.
Те загадочные двойные убийства закончились со смертью Макса, и Грачеву иногда по старой памяти названивали коллеги и делились своим недоумением насчёт такого внезапного конца сложившейся тенденции. Он не говорил им ничего определённого, но знал, что виновник получил своё и больше не потревожит мир беспощадной чисткой населения. Следствие по делу странной кончины Шкирко было закрыто с такой формулировкой: «Скончался от внутренних ран, спровоцировавших несовместимое с жизнью кровоизлияние, полученных у бара «Три отвёртки».
