Сергей Лексутов - Ефрейтор Икс

– А давай, напоследок позавтракаем вместе. Нам же давно не доводилось завтракать вместе…

– Типун тебе на язык…

Они молча пили кофе с бутербродами, и взгляды Ольги говорили больше, чем если бы она неумело попыталась сказать словами.

Она поела, и нерешительно сидела за столом, поглядывая на Павла. Он тихо сказал:

– Оля, все будет хорошо.

Она будто только этого и ждала, ушла в спальню одеваться.

Ольга ушла, а Павел как неприкаянный слонялся по квартире. Знал, что надо чем-нибудь занять себя, но все валилось из рук. Наконец вернулась Ольга. Долго, натужно рассказывала, как директор школы не желал подписывать заявление, требовал объяснить, что за аврал? Подписал лишь тогда, когда она пригрозила уйти досрочно в отпуск вообще без заявления. Ольга опять взялась собираться; складывала и перекладывала вещи в двух сумках и рюкзаке. Наконец, успокоилась, села на кухне, бессильно опустив руки. Павел поглядел на часы, сказал буднично:

– Сейчас Димыч приедет…

Димыч приехал ровно в четыре. Павел увидел его через окно кухни, Димыч размашисто шагал по дорожке от туалета, видимо подъехал к дому, выходящему на параллельную улицу. Мент есть мент, успел изучить место операции. Забыв поздороваться, сказал:

– Паша, иди на улицу, пройди до угла, сделай вид, будто что-то забыл, возвращайся, и бегом через двор к соседу, оттуда и отчалим…

Павел вышел через калитку, как обычно с сумочкой на плече, и не спеша, пошел в сторону школы. Дойдя до угла, остановился, с рассеянным видом пошарил по карманам, заглянул в сумочку, демонстративно хлопнул себя по лбу ладонью, и зашагал обратно к дому, но на сей раз, поспешая, будто опаздывал. Войдя в калитку, пригнувшись, пробежал по дорожке мимо шпалер малинника, нырнул в узкий проход между туалетом и огромным мусорным ящиком, промчался через двор соседа, выскочил из калитки и увидел милицейский "Уаз", с гостеприимно распахнутой дверцей. С разгону прыгнул туда, сидящий за рулем Димыч рванул с места. Через десять минут они уже въезжали под арку городского управления милиции.

Это было весьма солидное здание довоенной постройки. Почти правильный квадрат, с обширным внутренним двором. Половину квадрата занимало управление милиции, а другую половину – КГБ, с некоторых пор – ФСБ. Старожилы поговаривали, что в приснопамятном тридцать седьмом, в этом дворе и расстреливали "врагов народа", чтобы не гонять лишний раз охрану, и не рисковать, что кто-то из обреченных сбежит.

Димыч лихо развернулся во дворе, поставил "Уазик" рядом с черной "Волгой" с густо тонированными стеклами. Бросил коротко:

– Вылезайте…

От дверей уже спешил один из подчиненных Димыча, за ним семенила молодая женщина, с ребенком на руках, следом поспешал парнишка, одних лет с Денисом. Димыч ухмыльнулся:

– Прокатятся с ветерком по Новосибирской трассе… А мы тем временем в другую сторону…

"Уазик" укатил. Димыч не спеша, открыл дверцу "Волги", сказал:

– Залезайте…

Однако они просидели не менее пятнадцати минут, прежде чем Димыч завел мотор и, не торопясь, выкатил со двора. "Волга" не спеша, солидно поехала по улице, вовсе не к вокзалу, или аэропорту, как предполагал Павел. Они переехали мост, поехали по шоссе, и вдруг Димыч свернул на проселок, и погнал по ухабам так, будто за ним гналась банда рокеров с целью сожрать живьем. Павел поглядел назад, по шоссе проносились редкие машины, за ними не увязалось ни единой. Вскоре он понял замысел Димыча; они въехали прямо на платформу маленькой пригородной железнодорожной станции, Димыч сказал:

– Подождите выгружаться, вылезете, когда поезд появится…

– А они здесь останавливаются? – опасливо спросил Павел.

Димыч промолчал, медленно оглядывая пустынную платформу. Вдали показался электровоз, Ольга завозилась, подтягивая к себе сумки, Димыч бросил не поворачиваясь:

– Оля, ты хватай детей, о сумках есть кому позаботиться…

С шипением и скрежетом поезд остановился, и только после этого Димыч скомандовал:

– Вперед!

Выскочив из машины, он схватил сумку, Павел уже подхватил рюкзак и вторую сумку. Они подбежали к ближайшему вагону, из-за плеча проводницы уже выглядывал Генка, одетый в легкомысленную футболку, и еще более легкомысленные штаны-трусы до колен. Проводница что-то пыталась у него выяснять, но он повелительно указал ей на трап. Пока она поднимала платформу, Павел швырнул рюкзак, Генка его ловко поймал, вслед уже летела сумка, Генка и ее поймал. Димыч уже подсаживал на подножку Ольгу, предварительно закинув Генке на руки расплакавшуюся от такой суеты Ксению. Павел схватил Дениса, и буквально закинул его в тамбур, вслед ему кинул сумку. С протяжным скрипом колодки отошли от колес, по поезду прошла волна грохота буферов, зашипел воздух, и состав начал медленно набирать ход. Павел смотрел вслед ему, но дверь вагона уже закрылась. Он спросил, лишь бы что-то спросить:

– А Генка там что делает?

Димыч пожал плечами, проговорил равнодушно:

– А у него с прошлого года остался отпуск неиспользованным и путевка. Ну вот, он и решил все это использовать, потому как может больше и не доведется на халяву на море побывать…

– Ты что, думаешь?..

– Он тоже в деле. Куда ж я без него?.. Да и за твоими приглядит. Хоть санаторий и эмвэдэ, а против нас кто-то очень крупный играет… Поехали, нечего тут маячить…

Они долго колесили по пригородным проселкам, наконец, выехали на шоссе возле самого моста. Спустились на берег по крутому съезду, помыли машину, и разлеглись на песке. Говорить не хотелось. Наверное, так ведут себя солдаты перед атакой; все уже переговорено, и осталось только рвануться вперед, в нужный момент, прикрывая спину другу. Через силу Павел спросил:

– Что с "Макарами" и удостоверениями?

– А ничего… Сегодня же утром пришел факс, что ни таких лиц, ни оружия, с вышеупомянутыми номерами, в охранно-сыскном агентстве "Канис" не числится, и никогда не числилось…

– А те два липовых мента?..

– Дали ориентировку… Пока ничего…

Димыч задумчиво пересыпал песок с ладони на ладонь, сказал, ухмыльнувшись:

– Все мои факты, как этот песок; чем больше их из ладони в ладонь пересыпаю, тем их меньше становится…

Они валялись на песке, пока солнце не покатилось за горизонт. Когда выезжали на мост, Димыч сказал:

– Тебе бы неплохо залечь на пару суток, пусть побегают, поищут, посуетятся…

– Залягу… – пробормотал Павел, напряженно думая о Валерии.

Черт, всего лишь мимолетная встреча, а уже запала в душу…

Он вылез из машины напротив арки, ведущей в проходной двор, густо заросший кленами, тополями и каким-то гибридом. Из двора вели еще три выхода. В этой части города были дома старой постройки, между ними была масса всяких ходов и переходов, великолепное местечко для сбрасывания хвостов. Павел вышел к дому Валерии, пройдя вдоль кирпичной стены, неизвестно когда сложенной, и неизвестно для чего здесь стоявшей. Неподалеку стоял маленький павильон, в котором был великолепный выбор вин. Зайдя в павильон, Павел купил бутылку белого сухого, и бутылку красного, после чего направился к подъезду. На всякий случай проверился, но на пустынной улице не маячило ни единой подозрительной тени. Наоборот, у подъезда на лавочке припозднились несколько старушек. Поднявшись на третий этаж, Павел позвонил. За дверью завозились, послышался радостный вскрик, дверь распахнулась, выскочившая Валерия схватила Павла за руку и втащила в прихожую. Захлопнув дверь, она прижалась к нему всем телом, прошептала: