Кома: изнанка реальности - Олег Мирт
– Угощайся, Вова, пироги я сам пек! Я люблю в свободное от охоты время приготовить что-нибудь особенное.
Владимир не хотел есть, но обижать хозяина хотелось еще меньше, потому откусил кусок лимонного пирога. Хорошенько прожевав его, откусил еще несколько раз. Пирог был настолько вкусным, что старик начал переживать за пальцы своего старого знакомого.
– Но-но, никто же у тебя не отнимет пирог! – старик рассмеялся. – А в холодильнике есть еще пару кусочков. Кладя первый кусочек в рот, думаешь вот, я не голоден, есть не хочется, но стоит только его распробовать, как полный желудок не помешает проглотить целый лимонный пирог. К тому же твой желудок наверняка не полон, небось, целый день питаешься одной суетой? Ох уж эта молодежь! Не бережете свой организм смолоду, думаете, что вечно будете молодыми. А когда иной раз на пикнике после братского шампура шашлыка из свиной шейки начинает плохеть, уже поздно задумываться о здоровье! Прощай жирная и вкусная пища, да здравствует кашки и таблеток пачки.
Спустя полчаса весь пирог утонул в чреве Владимира. Так много он никогда еще не ел по ночам. Вечером он обычно ел вовсе не еду.
«Так вот он какой – вкус жизни» – подумал про себя Владимир, расплывшись в улыбке. Давно он не баловал себя сладким, не считая пончиков, когда он еще был хозяином своего дома, а так же давно он не бывал на грани жизни и смерти. Сейчас этот пирог был вдвое вкуснее.
Старик скрылся на несколько минут в чулане, а затем снова появился с кучей стволов завернутых в одеяло. Вашингтон, скрипя позвонками, опустился на одно колено, чтобы развернуть одеяло на полу.
– Вот, – указал он на оружие, – почищены и смазаны! ГОСТ Вашингтона!
Владимир осмотрел оружие, но не нашел среди кучи стволов карабин. Старик уловил его негодующий взгляд и поспешил ответить до того, как ему зададут неудобный вопрос:
– Ружей у меня в доме сейчас нет, кроме моего охотничьего. Но я его ни за какие барыши не продам. Во-первых, оно мне дорого как память, а во-вторых, оно не в лучшем состоянии. Оно годится, чтобы стрелять по мелким животным, но никак не по вооруженным людям. Да и зачем тебе ружье? Остального вполне достаточно, сынок!
– Жаль, – вздохнул покупатель, – придется обойтись этим.
– Сынок, – обратился старик к Владимиру, – так куда собрался?
– Уладить одну небольшую проблему, большего сказать пока не могу, прости старина!
– И ты смеешь от меня тайны таить, после того как я угостил тебя лимонным пирогом собственного приготовления? Ну, ты хам! – Старик рассмеялся. – Я все понимаю, – выдержав паузу, словно давая последнюю возможность раскрыться, ответил Вашингтон, – можешь ничего не рассказывать, по крайней мере – пока.
– Хо-о-орошо… – протянул Владимир.
– На днях тут Чен заходил, правая рука Малика. Та рука, что с пистолетом, – рассмеялся старик. – Тоже сделал большой заказ, вот я и подумал, что вы затеяли совместную операцию как в старые добрые времена. Было бы не плохо!
У Владимира глаза округлились, он решил их немедленно спрятать, закопавши удивленный взгляд в оружии. Некоторое время он проверял оружие: разбирал его, проверял пружину, спуск, смазку.
Ну конечно Малик готовился отразить любую атаку. Скорей всего он где-нибудь из своих убежищ, выжидает, пока его оппонент совершит роковую ошибку и раскроет себя. Вероятнее всего он расставил сети и просто ждет. Лучший вариант – бежать. Куда глаза глядят: утром же нужно пересечь границу через каналы Сергея, чтобы нигде не оставлять следов и валить как можно дальше. Бросить к чертовой бабушке этот бизнес, этот город, эту работу и начать новую жизнь. Каким-нибудь менеджером, в небольшой фирме. Так глядишь, к концу жизни обзаведешься семьей, будет своя квартира, машина и небольшой бизнес. Несусветная глупость! К тому же, зная Малика, всю жизнь придется ждать пулю в затылок, этот человек не оставляет начатые пироги, он всегда доедает их до последней крошки. Следовало собрать свои мысли в кучу и продолжать действовать, иначе он подставит друзей и подставится сам.
– Большой заказ говоришь? Ну, мой то заказ явно побольше будет, да и выгоднее, – почти естественно улыбнулся Владимир, поднимая глаза на старика и ожидая его ответ.
– Не хотел бы тебя разочаровывать, но заказ Малика почти мне напомнил времена моей молодости, когда я возил шведские «пукалки» контейнерами на нефтяных баржах. – Старик потер лоб. – Малик заказал сотню отечественных автоматов, пару сотен «глоков», и тысячу гранат и целый контейнер патронов. С таким потенциалом можно третью мировую развязать!
С таким арсеналом можно было весь город захватить. Чтобы не замышлял Малик, времени остается совсем не много. Кстати о времени!
– Когда будет готов заказ Малика? – как бы невзначай спросил Владимир, продолжая ковыряться в оружии.
– Буквально через пару дней. Скорей всего ночью завезут мои контейнеры, там и будет большая часть оружия. А вторую часть фуры везут вместе с токарными станками. Обе части должны быть в одно время у доков на севере.
– Жаль, что Малик меня не пригласил, видать забористая драка будет, – с небольшой натяжечкой хмыкнул Владимир.
– Так вы все-таки не вместе? Да, жаль, – повторил фальшь старик.
Владимир поспешил завернуть все оружие и отнес его к машине, вернувшись с кейсом в дом. Расплатившись со стариком, он быстро направился к выходу, желая как можно скорее отправиться ко второму человеку, участвовавшему в его плане. Попрощавшись, он вышел на улицу не оборачиваясь, направился к машине. Пульс все учащался, предчувствие беды все усиливалось. Владимир замешкался у двери автомобиля, пытаясь открыть дверь, выронил проклятые ключи, как вдруг почувствовал холодный ствол в районе поясницы. Видимо старик, все это время тянул время, пока не подоспеет кавалерия. Но когда он их вызвал. Черт бы побрал этого старикашку, то-то показалось странным, что он так любезно рассказывает все, что интересовало о заказе Малика. Старик, конечно, был падок на сплетни, но про Малика он не заикался ни в одной беседе, ибо знал, чем грозит треп о делах этого человека. Малика боялись даже мертвецы, потому как и после смерти они не могли быть уверенными, что Малик не придет убить их еще раз.
Медленно поднявшись, Владимир положил руки на крышу автомобиля, даже не пытаясь предпринимать каких-либо действий. Он понимал,
