Анна Дашевская - Кастрюлька с неприятностями

— Ну, да. У нас с тобой против темной магии стоят блоки от госпожи Редфилд, защита высшего уровня. А они не могут знать, от чего защищаться. То есть, надо идти самим.

— Ну, так в чем проблема? — удивился Джон. — К утру метель стихнет, чуть развиднеется, я и пойду. Световой день сейчас — два с небольшим часа, как раз дойду до базы за это время.

— Не пойдет, — покачала я головой. — Если по дороге тебя слопает белый медведь, то Дания и Норсхольм лишится наследного принца, а мы с Карлом — головы.

Я взглянула на лейтенанта и присвистнула: он раскраснелся, глаза его лихорадочно блестели. Температура поднялась, как пить дать. Ну, понятное дело, я ж, в сущности, рану не залечивала, только кровь остановила. Там все, что угодно, может быть — воспаление, грязь, сгустки крови наверняка есть. Нужен медик. Специалист.

И где его взять?

— Вот что я предлагаю сделать: сейчас я доберусь до медпункта и попробую там найти какие-то противовоспалительные средства для тебя, Карл, — сказала я твердо. — А завтра утром посмотрим.

Встану на лыжи, и отлично добегу до базы, главное, с пути не сбиться. И вслух сейчас этого не сказать, чтобы Джон не бушевал попусту.

До домика мага-медика, он же медпункт, я шла минут десять, если не больше. И это при том, что располагался он через два дома от дежурной части, ставшей для нас чем-то вроде временной базы. Метель сносила с ног, кружила и залепляла глаза, а главное, совершенно сбивала с дороги. Спасибо Карлу, который подсказал мне держаться за протянутые вдоль тропинок канаты. А я то думала, зачем они?

Местный врач, мэтр Казаридис, тоже спал. Как и всех остальных, внезапное воздействие заклинания застало его за рабочим столом, где он работал за компьютером. Казаридис спал, уронив голову на руку, и на его лице явственно виднелась уже даже не щетина, а эдакая густая поросль. А еще я с тревогой заметила, что у медика ввалились щеки и пересохли губы. Да, помощь нужна срочно: пару дней без еды они переживут, а вот без воды будет плохо.

Конечно, у мага — медика было не слишком много обыкновенных лекарств, не требующих применения магии, но все же они были. Я нашла антибиотики, стрептоцид и бинты, распихала по карманам шубы и поплыла обратно. Почти буквально поплыла: столько снега несла метель, что воздух сделался густым, и каждый шаг давался с трудом. Я почти дошла до дежурной части, когда особенно сильный порыв ветра просто уронил меня наземь и торжественно опрокинул на голову целый сугроб. Шипя от злости и протирая глаза, я встала, и с изумлением увидела, что никакой метели уже нет: ветер улегся, и снег сверкал в свете луны. А совсем рядом, за оградой заставы, выводил свою песню волчий голос.

Мужчины были в комнате связи; здоровяка Хануссена они сумели оттащить в сторону, дверь открывалась нормально, но это было все, что можно было счесть хорошими новостями.

Агрегат для связи с миром переупрямить им так и не удалось. Он по-прежнему мигал лампочками и иногда даже жужжал тихонько, но ни на какие действия не реагировал.

— Слышала? — это был первый вопрос, который задал мне Джон, едва снял с меня шубу и сапоги. — Это, чтоб ты знала, не шакалы какие-нибудь, а настоящие полярные волки. Стая легко справляется с оленем, а ты им будешь вообще на один зуб.

Интересно, в свете грядущей семейной жизни это уже скандал, или тянет только на легкий спор? Я пожала плечами:

— Ну, ты им будешь на два зуба. Какая разница?

Джон посмотрел на меня со злостью и стукнул кулаком по центру связи. Тот хрюкнул, подавившись очередной жужжалкой, все лампочки вспыхнули зеленым, и из динамика вдруг раздался мужской голос, монотонно повторявший:

— Застава Север сорок один, ответьте базе.

Глава 32

Следующие события, от момента разговора с базой до почти мгновенного, как мне показалось, прибытия группы поддержки, слепились в моей памяти в один большой ком. Лишь отдельные картинки вываливались из этого кома при попытке вспоминать. Вопреки всем правилам и законам, маги открыли портал прямо на территорию заставы; мелькнули совершенно белое лицо мэтра Верхаузена, суровый профиль госпожи Редфилд, зеленый мундир главы Службы магической безопасности, и нас с Джоном буквально выпихнули в мерцающее окно, отправив следом и лейтенанта Карла Йоханссена. Большое полярное приключение закончилось.

Тесно мне показалось в просторном дворце, тесно и душно. И, судя по погрустневшему лицу Джона, даже ему будет нехватать бесконечного белого снежного пространства под зелеными и пурпурными сполохами небесных огней.

Нас немедленно утащили в медицинское крыло на осмотр, после чего я, уже в одиночестве, расположилась в своей гостиной с твердым намерением выпить чаю с цивилизованными пирожными, после заполярных рыбных яств. Раз уже северное сияние отобрали, дайте хоть сладостей!

В дверях возникла горничная с подносом: чайник, чашки, вазочки с вареньем и медом, масло, булочки… м-м-м, как пахнет! Минутку, а почему чашек две? Я жду гостей?

Ответ на мой вопрос нарисовался в дверях гостиной практически сразу же. Я встала с кресла и склонилась в реверансе.

Ее величество Амалия, королева Дании и Норсхольма, быстрыми шагами пересекла гостиную и обняла меня.

— Александра, милая, девочка моя! Спасибо тебе! Если б не ты!..

Боги, она чуть не плакала!

Я глазами показала горничной, чтобы та ушла, и она понятливо испарилась. Осторожно взяв королеву за руку, я села с ней рядом на диванчик и тихо сказала:

— Все же хорошо кончилось. А если бы не я, значит, кто-то другой нашел бы выход.

«На самом деле, — думала я, — нам всем просто сильно повезло, что все сложилось именно так. Джон мог поехать куда-то в другое место — я видела планы, там есть, например, инспекционная поездка к рыбакам. Ну, и точно так же все бы уснули, кроме нас с ним. Вот только темные не полагались бы на хримтурсов, как в этот раз, а сами, своими ручками собрали бы урожай: принца с собой, а его невесту — в воду».

Постепенно королева Амалия успокоилась, осмотрела себя в зеркале и с грустью сказала:

— Ну, вот что у меня за кожа! Если уроню хотя бы две слезинки, тут же глаза распухают и краснеют, пятна какие-то появляются…

— Амулет свежести хотите? Я как раз перед отъездом зарядила.

Ее величество забрала амулет, вздохнула в последний раз, расцеловала меня и ушла. Надо бы и мне отправляться в посольскую резиденцию к родителям. Хоть мама с отцом и знают, что со мной все в порядке, но, пока сами не увидят, не ощупают и не удостоверятся, все равно будут волноваться. Такой родительский рефлекс. Интересно, а когда у меня заведутся дети, я тоже буду такая же… беспокойная?