Аврора. Заря сгорает дотла - Кейт Андерсенн
— Потому я и спрашиваю, госпожа Бореалис — можете ли вы гарантировать, что вложения четырех королевств в ваш спектакль окупятся?
Аврора сглотнула. Императрица ее ненавидит. Это ясно как день… И убьет, едва представится случай. К счастью, Гаррик вылез вперед, потирая руки.
— Ваше величество, все будет в наилучшем виде, на сей раз сценарий безупречен, как и голоса и актеры. Вы только выделите нам средства. Режиссер тут я, да и хозяин… вы ведь знаете…
— Но бумага говорит, что это госпожа Бореалис ответственна за постановку, — возразила императрица. — Сценарий и режиссура. Я хочу удостовериться, госпожа Бореалис, что в вас и правда стоит верить.
И предъявила… замызганный карандашный договор.
Трижды Фаррел! Ро даже покраснела от гнева. На лице дознавателя, как безмолвная черная тень застывшего позади стула дрянной императрицы, дрогнула пара мускулов. Нареченная?.. Все бы ему заграбастать, а как человека уважать… Что проект продвинул — молодец, конечно, и даже если плагиат — можно закрыть глаза и плюнуть на гордость: для народа все равно хорошо, а с ее слов Ис не продвинула бы ничего, еще бы и в пику уперлась, но… Договор — это ее личное, зачем он своей подопечной королеве его подсунул?!. Ро сжала кулаки до белых косточек, надеясь сдержать нахлынувшее негодование.
— Со всем уважением, ваше императорское величество, искусство безжалостно: представление пока еще не на том этапе, чтобы показывать его публике, я сожалею, — сказала она почти твердо, чеканя слова, будто шаг. — Вы простите, но премьера — она для всех премьера и сюрприз, и — в первую очередь — для вас. Или вы нам доверяете и мы устраиваем мероприятие на всю империю, или вы нам не доверяете и мы отменяем все.
Съела, «малышка Ис»?.. Власть человека никогда не бывает абсолютной.
У Тильды брови подскочили, она едва не присвистнула и сложила руки на груди, с любопытством стреляя глазами с одного лагеря на другой. Фаррел будто бы побледнел, Исмея нахмурилась, но Ро не сдала позиций и выдержала взгляд императрицы, полный затаенной ярости. И случилась бы гроза и война и, может, даже смерть, да ситуацию спас, как водится, Чарльз Кастеллет.
— Замечательнейшая идея, ваше императорское величество! Простите мою дерзость, я не был вам представлен… эрл Чарльз Кастеллет, друг мерчевильского сената и торговый партнер вот этой достойной барышни.
Чак, не изменяя своей традиции, легко подхватил руку Ро и чмокнул ее пальцы. Кажется, она услышала односложный кашель его темной светлости. Или ей показалось. А Кастеллет уже порхнул со сцены прямо к распахнувшей глаза императрице, без проблем лавируя между Тиа и Тией, и даже Фарром, выступившим наперерез.
— Вы знаете, я всей душой на стороне музыки, да весь Мерчевиль такой. А устроить фестиваль королевы Мерче здесь, в Стольном городе Вестланда — это же гениально! Уверен, дуче Фальке и канцлер Альвар захотят присутствовать на празднике лично, я вышлю моего сокола с приглашением. Они ведь могут рассчитывать на гостевые комнаты во дворце Чудесного Источника? Только вот вопрос — а как же мы пересечем заставы Буканбурга?
Голос подал Флауэр.
— Предводитель дал добро открыть подземные лабиринты на один день.
Несмотря на животный ужас, смешанный с желанием убить или убиться, все существо Ро пронзал восторг. Ну его, личное, с ним вечно проблемы. Но ведь это… крупными шагами императрица движется… к реальному объединению. Даже смелее, чем в ее ночной теории. Теперь это практика, Аврорик, практика! И она работает! Она благодаря тебе работает, кто бы там чего не думал себе…
— Ваше величество, вы позволите?
Кастеллет уже подхватывал саму императрицу под локоток, а советник Тиа и его сестра-близнец Тия зеленели и бледнели от подобной вольности залетного эрла, но Исмея была молода и тщеславна: обаяние Чака решало все. Ро едва не покачала головой от невольно наползшей усмешки.
— Не хотите совершить экскурсию? Гаррик, покажешь ведь нам с ее величеством, как тут что устроено? Сразу и продумаем план новшеств и ремонта… Ведь одна голова — хорошо, а две — еще лучше, а если, кхм, мы задействуем еще больше голов… Ах, ваше величество Исмея, теперь я понимаю, в чем ваше несравненное величие. Сплотить империю вот так — это ведь гениально. И я преклоняю перед вами оба колена.
Дьявол как есть дьявол...
— Я покажу, — засуетился Гаррик Тенор, отставляя лиру в угол. — Винни, а ты обговори с советниками вопросы устройства зала и кресла, и все такое… Ты разбираешься. Ах, господа, как я рад, как я рад…
Как же тут много людей… Еще все эти послы, недоштукатуренные стены, буря эмоций в который раз — и как психика выдерживает — а еще… Джарлет с его взглядом как клинок. Гадает, как она здесь. И сказала или нет... Ро посмотрела на Фаррела, а Фаррел — на Ро. Силы оставили, когда она утонула в его синих глазах. Да что же, в самом деле… Зажмуриться и заплакать. Но нельзя, никак нельзя.
— Госпожа Бореалис, — в пару шагов Вайд оказался у сцены и подал ей руку, помогая спуститься. Ей даже не пришло в голову отказаться. Тряпка... — Позвольте обсудить с вами пару организационных вопросов. Барт — как тень следуй за ее величеством, Жек и Джарлет — сопровождайте послов. Обеспечьте безопасность, пока я поговорю с госпожой Бореалис.
Джарлет — и безопасность?!. А Кастеллет увел императрицу… Ро и забыла… А если они используют этот момент и… Вытаращившись на дознавателя, она уловила едва заметный кивок: я знаю. Я помню. Просто верь.
Но как верить, когда… Ах, она уже ничего не знает. Она просто видит свет и предпочла бы в нем сгореть дотла.
Кивнула Джарлету на последний взгляд через плечо и приложила палец к губам.
— Я пока не сказал Исмее, — шепнул Фарр ей в самое ухо, подставляя правый локоть, вот прямо подражая липовому мерчевильцу.
Что за круговерть лжи, правды и подковерных интриг? Как же она устала!
— Угу, совсем ничего не говорил, — съязвила Ро.
Но на локоть оперлась. А Фарр оперся на трость и увлек ее куда-то к незаметной двери у сцены.
— Давай поднимемся наверх.
Дверь открыла доступ к боковой галерее, а оттуда пара вывернула на лестницу. Все же… это правда может быть Опера. Надо же.
— Соция, Агора, пикси?
Ро даже не сразу поняла.
— Что?..
— Ты все зеленая.
Осталось неловко усмехнуться. Заметил, скажите
