Аврора. Заря сгорает дотла - Кейт Андерсенн
— Мы с Ис планируем закрыть дыру до представления. И интерьер навести. Ты представляешь хоть одного мерчевильца, что согласится прийти в такое заведение?
Прыснули одновременно. Основание купола имело невысокие перила, пока деревянные и неотесанные, а еще… лавочку, ну скажите, пожалуйста. Там он и сел, а она порхала туда и сюда, любуясь видом. Над Стольным городом готовилось сесть солнце. Заканчивалось двадцать третье белья. Улочки лабиринтами разбегались, покрытые красной черепицей крыши, башни дворца, ой, а вон там блестит рвами лечебница Квиллы Мель. Вероятно, докторица уже вышла кормить морских медведей после вечернего обхода… Интересно, Чак успеет к тайнику или так и останется охмурять Исмею?
— А вот Кастеллет пришел. Хотя он не совсем мерчевилец… Как думаешь, какой у них теперь план?
Она присела рядом и уставилась в закат. На него - как-то неудобно. Фарр оперся на трость обеими руками.
— Ро, — начал он серьезно. — Ты правда хотела вернуться домой?
Аврора даже крякнула, позабыв про то, какой вон там чудесный балкончик увитый цветами, и как замечательно по стенам скользит апельсиновый свет, и жизнь кажется волшебством, и все проблемы рядом с ним имеют свойство улетучиваться и…
— К чему ты это?..
— Прости, что лишил тебя такой возможности. Но… я подумал, что тебе стоит знать, почему я поступил именно так.
Аврора наморщила лоб и приготовилась слушать. Нечто необычное… дознаватель расщедрился на рассказ о государственных тайнах? "Подумал, что ей следует знать"?..
Уже... неплохое начало. Коснулась его переплетенных на трости пальцев:
— Ты не боишься… довериться мне?
— Я боюсь, что хуже будет, если не доверюсь, и ты ринешься головой в омут. Ты спросила о родителях... Возможно, с того и стоит начать. Я правда ненавижу море. Мне было тринадцать, мы ждали возвращения «Сциллы» три недели, а вестей все не было. В конце концов я, чтобы успокоить девочек, отправился в Буканбург, загнал коня, добрался до самой резиденции Блэквингов с требованиями объяснений. Буканбург не знал о судьбе судна ничего, и капитан Гэрроу — старший брат нынешнего — согласился снарядить поисковую экспедицию. В Мерчевиле нам сообщили, что «Сцилла» отплыла эти самые три недели назад на север, прихватив с собой дуче. Мы отправились следом… ведь и карта Сваля указывала на север.
Аврора ошеломленно кивнула.
— Двадцать пятый мередиан и маяк на краю света?..
— На шестой день плавания ночью небо начало светиться. Розовым, зеленым, синим… Никто не знал, что это такое.
Полярное сияние. Свечение заряженных частиц. Так и должно быть в районе Свальбарда. До края света так близко!
— Сияние повторялось каждую ночь. Новые дни принесли свечение также на закате и рассвете. Несколько иное... и аномальные яростные грозы. Ларипетра в защитках начала... взрываться. Так что кто переживал шторм, прыгал в море во время штиля. Я не видел смерти родителей, но наблюдал гибель тех, кого на дно утаскивали сирены, и это ужасное зрелище, надеюсь, очень надеюсь, что тебе не придется переживать такое.
Фаррел покосился на затаившую дыхание Ро. А ему было тринадцать… Все, чем она нашла возможность выразить сочувствие — это привалиться к его плечу, теребить лацкан его рукава и слушать дальше.
— Как ты вернулся?
— Мы нашли останки «Сциллы», дрейфующей в море, на борту было пусто, журнал повествовал о том же опустошении, что постигло нас, и гибели... всех, кого я искал. Тогда и погиб капитан Гэрроу-старший. Когда пытался вытащить обезумевшего меня из рубки, в которую забрался морской медведь. До берега Мерчевиля добрались только кок, Гэрроу-младший и я. Кок спился в первую неделю. Гэрроу меня ненавидит. Я вернулся через море Духов.
Аврора погладила его напряженную всеми мускулами руку.
— Мне жаль, Фарр. Безумно жаль.
— Я не для того рассказал об этом, заря, чтобы ты меня жалела. Я боялся моря до ужаса, но жизнь заставляет смотреть страхам в лицо, ты сама знаешь. И я плыл, когда было нужно, и с ненавистью Буканбурга справлялся. Но в записях Звездочета нашлись объяснения всем этим аномалиям. Лукреций Жан-Пьери, по-видимому, о них знал, и пытался остановить Бассов то ли ради их блага, то ли надеясь не позволить им достичь двадцать пятого мередиана и узнать то, что скрыто за ним...
— Он — потомок барда Сваля, — выпалила Ро. — Который, по преданиям Тополя, как раз приплыл оттуда. С маяка. Раз он приплыл, значит, должен быть секрет, как преодолеть…
— Ты знаешь, в чем секрет сирен и деревянных защиток из ларипетры? Сухая древесина не блокирует путь энергетических зарядов, который имеют наши эмоции, как утверждает Эйдан. Сирены, создавая определенные звуковые волны, материализуют наши страхи и просто питаются их энергией. Ну, и… оболочкой при случае не брезгуют.
Ро поежилась.
— Вот почему деревянные защитки создают так называемый «ментальный купол». Энергия ларипетры усиляет свойства дерева. Как-то так. Я не силен в науке, Ро.
— Именно поэтому стоило передать эти записи спецам!
— И обречь очередных несчастных на смерти? Я их видел уже достаточно! И первой ведь станешь ты! Разве ты сможешь удержаться, Ро?
— Ну… я и теперь не уверена… Но это ведь не все?
— Не все. То самое ночное сияние неба связано с солнечным ветром, который тоже — поток энергии. И якобы этот поток заключен в компасе Мерче. Когда защитка попадает между двух потоков энергии, она взрывается и больше не защищает своего обладателя. Зелье морской силы, в свою очередь — сильное стимулирующее, увеличивает энергию человека в разы и, если еще при этом не попасться сирене, воспользоваться звездной пылью и «маячком», которым выступает вещь, человек или место, то можно пронзить пространство…
Фарр взъерошил свою шевелюру и натянуто рассмеялся. На Стольный город опускались сумерки. Ро осторожно приподняла рукав, и ларипетра мягким свечением озарила его уставшее лицо. Она... взрывается?..
— Честное слово, я несу какую-то околесицу. Если все так, как я говорю, то, выходит, Звездочет просто пошел простым путем и воспользовался артефактами, чтобы не плыть на север. И ему удался эксперимент. Если и вправду есть иные миры, о которых ты говоришь, то… мы пока не достигли того уровня развития, при котором путешествие между ними принесет больше пользы, чем вреда.
Ро пожевала губы. И была вынуждена согласиться.
— А если это все бред сивой кобылы… то тем более — все эти смерти того не стоят.
А вот это обидно. Иначе ее бы
