Кир Булычев - На полпути с обрыва (сборник)

Но генерал Грай не слушал пришельцев. Он намеревался изложить свою гуманную концепцию.

— Наше мнение, — произнес он, — это мнение не только министерства войны и мира, но и рядовых людей нашей страны, которые из-за карантина не знакомы с вами, но с интересом и сочувствием следят за каждым вашим шагом. Да, я честно скажу — разные были среди нас мнения. Например, известный вам профессор второго ранга Гарбуй, который, к сожалению, еще пользуется некоторым влиянием на любимого нами президента, намеревался навечно заточить вас в этом бараке. Да, именно так! — И генерал поднял узкую костлявую ладонь, останавливая возмущенный гул собравшихся.

— Но сейчас побеждает здравый смысл. Я должен вам сказать — давайте жить мирно, давайте жить дружно! Возвращайтесь домой. Несите слово дружбы и мира к своим правительствам и друзьям. Какие замечательные перспективы открываются перед нами.

Интересно, подумала Кора, а зачем он на самом деле к нам пришел?

И как бы отвечая на ее мысли, генерал Грай продолжил: — Вы спросите, зачем я пришел к вам? Неужели эти же слова вы не могли услышать из уст любимого вами полковника Рай-Райи? Но я подозреваю, что полковник слишком близок к вам, чтобы быть поистине авторитетным.

— Нет, он ничего, — ответил полицмейстер Журба. — Он авторитетный. Если что, то вполне.

— Ах, я же не об этом! — обиделся генерал. — Я о гуманизме!

— Вот именно, — сказал Журба, который в свое время такому слову не обучался.

— Главное, — воскликнул генерал Грай, — чтобы вы поняли: скоро наступит светлое время вашего возвращения. Нам удалось наконец найти научное объяснение вашему появлению у нас и отыскать способ, как вас всех без вреда для здоровья вернуть домой. И потому я обращаюсь к вам с просьбой: не препятствуйте нашим медикам и специалистам готовить вас к переходу домой, совершить последние исследования, анализы и уколы — это нужно для вашего блага. Мы очень боимся, как бы не принесли на родину каких-нибудь опасных бацилл. Так что вас будут возвращать совершенно стерильными. Надеюсь на ваше сотрудничество.

Генерал откашлялся, орлом оглядел маленькую аудиторию и спросил: — Вопросы будут?

— Будут, — сразу же ответил Покревский. Его главный вопрос не давал ему покоя уже несколько дней. — Куда вы нас вернете?

— Как так куда? На Землю-2, — ответил генерал, поражаясь тупости пришельца со шрамом.

— Не о том вопрос, не о том! — закричала вдруг Нинеля. — Вы скажите нам — в какое время мы попадем! Мы же здесь все из разных времен, неужели не понятно?

— Разумеется! — Очевидно, для узколицого генерала вопрос был неожиданным.

— Так куда мы попадем? — повторил вопрос ротмистр.

— Я так понимаю, что в сегодня, — ответил генерал без убежденности.

— А вот этого я не допущу! — сурово ответил полицмейстер Журба. — И полагаю, что среди нас еще есть такие, — он указал на жалкое чернявое лохматое существо в криво сидящем синем халате — готскую принцессу. — Куда вы ее денете?

— Так… А вы что думаете, полковник? — спросил Грай у своего коллеги.

— Есть разные мнения, — ответил тот. — С одной стороны, переходная рама Гарбуя настроена на наш день. — А что с другой стороны? — спросил строго генерал. — А с другой стороны — черт их всех разберет. — Что у вас, кроме Гарбуя, физиков хороших нету? — разозлился генерал. — Я сегодня же подниму этот вопрос! Проводят операцию глобального значения, а оказывается, не знают простейшей вещи — куда вы будете забрасывать человеческий материал!

Последние слова недалекого, но воинственного генерала Коре очень не понравились. Она укрепилась в мысли, что гуманизм местных военных имеет под собой какое-то подлое основание. Она посмотрела на Мишу Гофмана. Тот глядел перед собой и как будто не слушал, о чем идет речь. Тогда Кора обернулась к Эдуарду Оскаровичу. И тот сразу же ответил — негромко, словно прочел мысли Коры:

— Они в самом деле не придали значения этой проблеме. А зря…

— Я требую возвратить меня домой! — вопил между тем полицмейстер.

— Какого черта я должен погибать дважды! Хватит одного раза! — вторил ему Покревский.

Это были два наиболее четко выраженных полюса интересов. Остальные в большей или меньшей степени примыкали к одной из этих партий.

— Кстати, я могу остаться и здесь, — сказал Покревский. — Дайте мне работу, я никакой работы не чураюсь. Мы с Паррой будем жить, никому не помешаем.

— Нет, нет и еще раз нет! — Генерал Грай поднялся и направился к выходу. Полковник торопливо зашагал за ним. — Почему вы мне не доложили, что у вас такой бардак? — спросил генерал на ходу.

— А у меня, простите, за плечами пехотное училище, а не университет, — огрызнулся полковник.

Военные, чеканя шаг, покинули комнату. Наступила тишина. Скорее от растерянности — каждый примерял к себе непонятное будущее.

— Почему же они так заспешили от нас избавиться? — спросил Эдуард Оскарович. Он первым пошел наружу, на плац. Инженер Всеволод последовал за ним. — А я рад, что они хотят от нас избавиться. Независимо от их целей я скоро вернусь к своей работе. Соскучился.

— А вы уверены, что вам это удастся? — спросил Эдуард Оскарович.

— Надеюсь. — Инженер смотрел на небо так, словно надеялся увидеть там свой махолет.

— А вы как думаете, — тихо спросила Кора, — куда мы попадем?

— Насколько я знаю, — ответил Эдуард Оскарович, — Гарбуй ставил уже опыты — живые существа, которых он отправлял на Землю, попадали в тот момент, которого Земля достигла к настоящему времени.

— Значит, у полицмейстера Журбы и принцессы мало шансов увидеть родных?

— Почти никаких. Если природа не сыграет с нами злой шутки.

— А вы сами, я забыл, — спросил Всеволод, — из какого времени?

— Из середины двадцатого века, — напомнил Калнин. — Не хотел бы я загреметь к вам, — вздохнул инженер. — Дикое время. Ни материалов, ни технологии. Типичное средневековье. — Пожалуй, оно миновало раньше. — Я в переносном смысле. Стыдно было с такой технологией выходить в космос. — Средневековье выражалось в ином. — Я понимаю. Вы имеете в виду общественные отношения, — согласился Всеволод. — Но когда ваш Сталин умер, вы скоро вышли в космос.

— В каком году запустили первый спутник? — спросил Калнин.

Ответа инженера она не услышала, а сама, к сожалению, забыла — в школе проходили, а так забыла. Там еще был космонавт, который потом разбился на самолете…

Остальные тоже выходили из барака, но далеко от него не удалялись.

— А расскажите мне, — попросила Кора инженера, — что здесь было… в прошедшие дни?