Кир Булычев - На полпути с обрыва (сборник)

— Это странно, — повторил профессор. Он видел, что Кора подошла к нему, и не возражал против этого. — Мне казалось, что верх возьмет Гарбуй. В конце концов они признают его главой проекта. С точки зрения здравого смысла любое их действие против Земли двадцать первого века обречено на неудачу.

— А если они на самом деле решили отказаться от планов? — спросила Кора.

— Кстати, это любопытная мысль, — капитан Покревский стоял рядом, держа принцессу за ручку. Вид его был нелеп, потому что нельзя носить сапоги со шпорами под синим байковым халатом, который мал тебе на два размера. Принцесса была похожа на его дочку-замарашку.

— Боюсь, что это практически невозможно сделать. — Полковнику я не верю, — сказал профессор. — Хотел бы я знать, известно ли об этом Гарбую.

— А если мы вернемся, — задал самый важный для всех вопрос Покревский, — то куда?

— Первый вариант, — сказал Эдуард Оскарович, — все появляются на Земле в тот момент, в который исчезли.

— Но ведь они на земле уже погибли или почти погибли! — крикнула Кора. — Всеволод разбился на своем махолете, Покревский и принцесса бросились со скалы…

— Значит, им ничего не остается, как довершить начатое, — сказал профессор. — Долететь до камней и разбиться вдребезги.

— Вы с ума сошли! — рявкнул Журба. — Я-то за что? Я в пролетке ехал с компанией. У меня и мысли погибать не было.

— Не я придумал эту вероятность, но с точки зрения гармонии природы она самая удобная. Восстанавливается статус-кво.

— Ничего не понимаю! — сказала Кора. — Здесь царит обычный бардак двадцатого века, — ответил Эдуард Оскарович, сердито блеснув очками. — И мы можем стать жертвами этого бардака, если хитрая голова Гарбуя не родит очередной мысли.

И как бы в ответ на слова профессора вместо полковника во главе стола уже восседал господин Гарбуй, как хороший толстый мальчик, который завершил экзерсисы на скрипочке, скушал тарелочку геркулеса с вареньем и вот отпущен бабулей поиграть немножко с уличными мальчиками и девочками.

— Мы с вами — коллеги, — сказал Гарбуй. — Мы все — ученые, которые собрались в этом отдаленном районе для того, чтобы выяснить, как функционирует мироздание. Великая задача, поставленная перед нами судьбой, требует к себе адекватного отношения. Если кто захочет кофе, поднимите руку, вам дадут.

Почти все подняли руки. Гарбуй крикнул медсестрам, что наблюдали за сценой от двери на кухню: — Кофе, попрошу всем горячего сладкого кофе! Медсестры не пошевелились. — Вы меня слышите? — крикнул Гарбуй. — Нету кофе, — откликнулась одна из медсестер, вытирая сильные мужские руки о мясницкий фартук. Шапочка была у нее надвинута на самые глаза, из-под нее выдавались неровные пряди. Кора вновь усомнилась, женщины ли эти медсестры.

— Значит, кончился? — с надеждой спросил Гарбуй. — Тогда приготовьте еще. — Не кончился, а нет, — ответила вторая медсестра. Все смотрели на Гарбуя.

Он был готов смириться. И видно, ему выгоднее было бы смириться. Но восемь пар глаз, которые смотрели на него испытующе, заставили его вскочить так, что свалился стул, и мелкими шагами побежать к кухне. Гарбуй катился к двери, как тяжелый бильярдный шар, пущенный сильным ударом кия.

Гарбуй натолкнулся на медсестер, которые как бы незаметно сдвинулись, перекрывая вход на кухню, но он врезался в них, как колун в пень, разбросав их локтями и плечами, и исчез на кухне, откуда почти тут же донеслись протестующие голоса и грохот посуды.

Все ждали.

Через секунду или минуту — все равно никто не шевельнулся — Гарбуй выкатился из кухни с большим медным чайником в руке. Чайник был тяжел, он оттягивал руку.

Гарбуй прошел к столу и, левой рукой отодвинув принцессу, стал наливать кофе ей в кружку, но рука у него дрожала, струя хлынула мимо кружки, принцесса взвизгнула, кинулась в сторону, упала на ротмистра, а Гарбуй отскочил, крышка чайника зазвенела, прыгая по бетонному полу, — горячий кофе хлынул водопадом, разливаясь лужей, так что тем, кто сидел за столом, пришлось подобрать ноги.

— Ничего у вас не получится, господин советник Гарбуй, — произнес от двери незнакомый Коре генерал, пришедший в сопровождении полковника Рай-Райи.

— Что вы здесь делаете? — Гарбуй окончательно потерял самообладание. — Почему я не могу в спокойной обстановке встретиться с пришельцами?

— Лишнее это, — ответил новый генерал. — Вы только мешаете нашим планам.

У генерала было такое узкое лицо, что хватало одной черной густой брови на оба глаза, внутренние концы которых почти смыкались, потому что нос казался вырезанным из тонкого картона. Зато ротик у генерала был круглым, алым, очень удобным для засасывания червяков.

— Сначала я проведу беседу с жителями Земли, — торжественно заявил Гарбуй. — Я имею на это разрешение самого президента.

— Мы об этом не знаем, — ответил полковник. — Именно поэтому генерал дивизии Грай сам решил уделить время такой беседе.

— Тогда я могу предупредить вас об одном! — закричал Гарбуй. — Не верьте ни слову из того, что будут вам втолковывать эти генералы. Они хотят втянуть вас, нас и всю страну в дикую и кровавую авантюру. — Вы ответите, Гарбуй! — завопил генерал.

«Толстый и тонкий» — кажется, у Чехова есть такой рассказ, подумала Кора. Но она была встревожена: конфликт между силами на этой Земле достиг критической точки, и возможно, он кончится открытой войной. А в таком случае в первую очередь пострадают беззащитные.

— Говорить мы будем не здесь! Я тут же сообщаю президенту о вашем самоуправстве! — Гарбуй быстро выкатился из комнаты, остервенело хлопнув за собой дверью. С притолоки упал кусок штукатурки и чуть не угодил по голове Нинели, которая взвизгнула так, что узколицый генерал Грай закрыл ладонями уши.

— Тааак. — Генерал прошел к столу и медленно обвел глазами стоявших вокруг стола пленников. — Наступает решительный момент. И нам не хочется, чтобы у нас под ногами болтались разного рода авантюристы.

Он говорил мягким, заговорщицким тоном, и Нинеля, которая внимательно прислушивалась к поведению начальства, прочувствованно откликнулась: — Правильно! Как правильно! — Не перебивать! — прикрикнул на нее полковник. — Хорошо, лапочка, — прошептала Нинеля. Полковник поморщился, инженер неожиданно хихикнул.

Но генерал Грай не слушал пришельцев. Он намеревался изложить свою гуманную концепцию.

— Наше мнение, — произнес он, — это мнение не только министерства войны и мира, но и рядовых людей нашей страны, которые из-за карантина не знакомы с вами, но с интересом и сочувствием следят за каждым вашим шагом. Да, я честно скажу — разные были среди нас мнения. Например, известный вам профессор второго ранга Гарбуй, который, к сожалению, еще пользуется некоторым влиянием на любимого нами президента, намеревался навечно заточить вас в этом бараке. Да, именно так! — И генерал поднял узкую костлявую ладонь, останавливая возмущенный гул собравшихся.