Людмила Стрельникова - Феномен режиссера Филина
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Людмила Стрельникова - Феномен режиссера Филина краткое содержание
С целью проверки режиссёр снимает фильм — и буквально через две недели с ним в реальной жизни начинают происходить странные события, аналогичные происходящим в фильме, снятом режиссером. Они поражают своей таинственностью.
Решив отвлечься от мрачных мыслей, друзья выехали на природу. Но и там их настигают удивительные мистические события. Они почувствовали, что за ними началась охота неведомых сил…
Феномен режиссера Филина читать онлайн бесплатно
Людмила Леоновна Стрельникова
Феномен режиссера Филина
Глава 1
Мой друг — режиссёр Филин — заявился ко мне мрачный и злой. Сбросив небрежно плащ и шляпу на холодильник, стоявший рядом с вешалкой в коридоре, он прошёл в гостиную, сел в кресло, вытянув ноги, и тут же погрузился в тяжёлые думы.
Я устроился в другом кресле и, покуривая сигарету, стал ждать, когда он пояснит мне причину своего визита. Но друг сидел неподвижно и, казалось, в ближайшие три дня не собирался произнести ни звука.
Мне же уже через полчаса надоело его молчанье: иметь в квартире гостя и не разговаривать с ним, то есть иметь его, как говорится, для мебели, — было не в моём характере. Если человек пришёл к тебе в гости, он должен или рассказывать о случившемся с ним, или пересказывать прочитанное, просмотренное, услышанное где-нибудь на стороне, или, по крайней мере, поделиться какими-нибудь сплетнями о знакомых. Тем более это касается моего друга. Как я заметил, он режиссёр, и всяких, мягко говоря, сказочек об артистах у него бывает предостаточное количество.
Я же, будучи журналистом, и по природе своей и по долгу службы — человек любознательный, точнее любопытный, поэтому всегда рад обогатиться новыми сведениями из сферы чужой жизни, не важно какими — реальными или вымышленными: и те, и другие забавляют и дают пищу воображению.
Сегодняшнее молчание друга и его мрачный вид не столько были неприятны мне, сколько разжигали любопытство, так как подобный мрак в душе и на лице был не свойственен его натуре. Он относился к типу людей жизнерадостных, энергичных, скорее к холерикам, чем к меланхоликам. Поэтому, наблюдая за ним, я пришёл к выводу, что случилось нечто непредвиденное, и, не выдержав, спросил:
— Феликс, что у тебя стряслось?
Удивительно — он не расслышал, настолько мысли завладели его вниманием.
Я повторил громче, почти прокричал:
— Что случилось?
Мои слова на этот раз дошли до него. Он взглянул на меня каким-то отсутствующим взглядом, затем, видимо, сообразил, что это я, глаза его приняли более осмысленное выражение, и он задумчиво протянул:
— Да, неприятная вещь, — и снова «ушёл в себя».
Я хлопнул его довольно крепко по плечу, по себе зная, что в таком состоянии физические ощущения доходчивее слов, и громко сказал:
— Слушай, не молчать же ты сюда притащился. Выкладывай, что у тебя.
— Мне бы рюмочку, покрепче, — попросил он тихо.
Рюмочка у меня всегда найдётся: на случай гостей я имел прекрасный набор вин. Купил себе винный бар — такую небольшую, но содержательную для каждого мужчины вещицу, полированный с инкрустацией ящик, подвешиваемый на стену. С виду — закрытая полка. Открываешь, а там разнокалиберные бутылочки, каждая в индивидуальной ячейке, и тут же, в углублении крышки — две рюмки. Всё сделано с изумительным вкусом, сразу чувствуется, что изобретатель — мужчина, женщина придумать такое не способна, и не потому, что умом слабовата. Нет, не поэтому. Женский ум мы все знаем прекрасно, а в силу её природной ненависти к алкогольным напиткам.
Давно сказано: истина — в вине; я не знаю, что это за истина, лично мне её выудить оттуда не удалось, но толк в винах я знал, это точно. Поэтому, учитывая состояние друга, достал армянский коньяк, пододвинул журнальный столик, и мы освежились первой рюмкой. Потом второй, приободрились, а после третьей почувствовали, что способны вести долгую и интересную беседу.
Феликс немного ожил и стал наполовину напоминать прежнего Феликса, но печать чего-то затаённого продолжала прятаться в глубине его глаз.
— Виктор, — обратился он ко мне обречённо, — я убийца.
— Ты? — я готов был застыть от изумления, но поперхнулся табачным дымом, перейдя от одной крайности к другой, и еле откашлялся.
— Ты кого-то убил? — спросил я осипшим голосом, когда откашлялся. — Специально или нечаянно?
— Не знаю, — задумчиво ответил он, — И не одного, а троих. При этом известии я сунул сигарету не тем концом в рот, не знаю, как это у меня получилось, и обжёг себе язык. Со злостью выплюнув окурок, я прохрипел не своим голосом:
— Ты в своём уме?
Он мрачно молчал.
— Сразу или по очереди? — снова спросил я, как будто это имело значение.
— По очереди… Два года назад первого. В ноябре прошлого года — второго. А неделю назад — третьего.
— И до сих пор молчал? — изумился я.
— Не знал, что их убил я, — мрачно ответил он.
— Как так? Убил — и не знаешь, что ты? — пришёл я в недоумение.
— Ты что, пристукнул их не до конца, и они скончались позднее?
— Да, почти так, — согласился он.
— Чем же ты их укокошил, что до сих пор на свободе? — поинтересовался я, любопытство начало брать верх над изумлением.
— Ролью, — произнёс Феликс таким тяжёлым тоном, не мрачным, а именно тяжёлым, потому что я почувствовал, что мне самому стало тяжело.
— Дело было так, — начал он, наконец, сам без дальнейших расспросов. — Ты помнишь, я снимал фильм «Огненная земля», — я кивнул.
— На этот фильм был приглашён Урицкий. Прекрасный актёр, я любил его. У него было особое виденье роли, он необыкновенно точно входил в образ и играл так, что я, режиссёр, иногда забывал, что передо мной актёр, и это — при всём моём видении.
Я подтвердил:
— Конечно, ты умеешь видеть человека.
— Вот это виденье и погубило его, — мрачно заявил он, закурил сигарету и после нескольких затяжек продолжил: — В этом фильме по роли актёр погибает: несётся по горной дороге на автомобиле. До этого у него происходит ссора с отцом. И будучи в плену эмоций, он теряет нормальную ориентацию, начинает неправильно оценивать ситуацию, мысли и действия раздваиваются. Между мозгом и двигательной системой нарушается единство. Мозг думает об одном, тело делает другое, подчиняясь безусловным рефлексам; одно неосторожное движение — и машина летит в обрыв.
— Он погиб на съёмках, — сделал я вывод.
— Нет, что ты. Я эти трюки прекрасно обыгрываю. Машина разбивается, а актёр остаётся жив. Актёрами я никогда не рискую.
— Так что же тогда? — не понял я.
— Дело в том, что ровно через две недели после окончания съёмок этот актёр разбивается в автомобильной катастрофе.
— Так это же случайность. Он сам разбился, — возразил я и пошутил: — Надеюсь, ты не раскрутил гайки на его машине?
— Нет, к его машине я не прикасался, — ответил Феликс серьёзно.
— Ну, так это была просто случайность, — обрадовался я. — Сейчас век техники и скоростей, почитай статистические данные: каждый день в автомобильных катастрофах погибают сотни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});