Виктор Костин - Люди и Нелюди
Глава 43
24.03.101 г. Четверг
Витоли-Сергей
Сегодня Валери будит нас по-другому:
– Витоли, Марти, кушать и в школу.
Эх, где мои 17 лет? Да-да, это про меня, и я рискую до них просто не дожить, вот такая песенка наоборот. Сегодня после школы иду к Кастело, потом еще к своим родителям, потом еще Валери к ее родителям отправлять, ну это она сама поедет – вот такой план у меня.
Какой кошмар, очень хочется, чтобы уроки никогда не кончались, но они пролетели как одно мгновение.
И вот я захожу в кабинет Кастело – не мог он в командировку уехать что ли, честное слово, хотя да, чего тянуть – все равно решать проблему придется, не сегодня – значит завтра, и она от этого проще не станет.
Раньше сядешь – вот со вторым уже хуже. Захожу, он сидит, секретарь приносит кофе, пьем.
– Рассказывай, – он предлагает.
– Да вот, проблема у меня образовалась, – я тяну, как могу, резину.
– Не можешь предоставить партию до конца недели?
– Нет, не в нашем деле, с этим как раз все в порядке, надеюсь, – решаюсь наконец.
– Тогда в чем дело?
– Понимаете, вчера мы в шутку сказали в школе, что я подписал договор с Валери, ну в шутку, понимаете?
– И что?
– Ну все поверили.
– И что? Кто придумал шутку? – хмурится Кастело, быстро, в отличие от меня, все понимая.
– Не знаю, может, я, или, Марти, не помню, все вместе просто решили пошутить.
– И что? – Видэл уже краснеет.
– Да вот, поговорил с людьми, – я частю, что-то мне не по себе уже.
– И что? – вот заладил, и так тошно.
– Ну плохая шутка вышла, – наконец я решаюсь выговорить причину, что пришел.
– Кто знает, что это была шутка?
– Ну Марти, Валери, Натали Сергеевна и все.
– Твое счастье, что ты несовершеннолетний, – Видэл.
– Почему?
– Тебя нельзя вызвать на дуэль, щенок.
– Да, я понимаю, виноват, – я оправдываюсь, но выглядит это весьма жалко.
– Может, Валери придумала? – уточняет Кастело.
– Да нет, вроде, я… скорее, и Марти поддержала, но все же я, – каюсь я. – Я виноват.
– Уже понимаешь, – чуть смягчается.
– Да, понимаю, – киваю головой.
– И что думаешь делать?
– Вот пришел посоветоваться.
– А до этого что не приходил советоваться? – Сарказм так и лезет из Видэла.
– Незачем было, – чуть развожу руки.
– Да, а сейчас есть?
– Есть, мы живем с Марти и будем жить, я пришел сказать.
– Как Марти? – Видэл, уже успокаиваясь, спрашивает, правда начал ходить по кабинету, выглядит это весьма зловеще. Так и кажется, зайдет сзади и…
– Вчера плакала, а сегодня уже ничего и простила, да и подруги они все же.
– Старые подруги… Точно Валери не виновата? – жестко смотрит на меня Видэл и переспрашивает.
– Нет, точно, думаю, рада, но по факту не она виновата, – выгораживаю Валери, хотя в свете разговора с Натали Сергеевной и того, что я видел, непонятно все это для меня, короче.
– Я понял тебя, – кивает Кастело.
– Нет, слишком для нее это, и не смогла она скрыть радость, когда все уже выяснилось окончательно.
– Я видел, – уточняю.
– А Марти? – Кастело, напряженно.
– Видэл Сезови, вы меня-то совсем за ребенка не держите, с законами – да, не подумал, не просек ситуацию. Каюсь вот, придется отвечать, но Марти я берегу, не волнуйтесь, хорошо.
– Только из любви дочери к тебе, понимаешь? Что думаешь с договором?
– Пойдем зарегистрируем в церкви, а что еще делать? – пожимаю плечами.
– Знаешь сроки?
– Да, месяц, – я отвечаю.
– Надо раньше, это доверие, понимаешь, слово дворянина, дорогого стоит.
– Да.
– Когда думаешь?
– 8.04 пойдет. – Подсчитываю в уме дни.
– Две с половиной декады, да, это хорошо. Что еще? Больше сюрпризов, надеюсь, не будет? – кривит Кастело ул ыбк у.
– Я сам надеюсь.
– Ладно, иди там, подойдешь к продавцу.
– Ага, спасибо, – я убегаю. Фу-у, отмучил одну проблему, ну и тяжело же здесь временами бывает.
Пошел взял еще десяток. Это хорошо, есть задел на будущее.
Прихожу – сидят учатся.
– Это кушать? – Валери с вопросом.
– Нет, сейчас часик поработаю, я был у твоего отца, Марти, и пойдем.
– Хорошо, – в ответ.
Ухожу, расставляю коробки.
Стучит кто-то. Входит Валери.
– Витоли, я поговорить хотела.
– Потом, – я машу рукой.
– Но я сама.
– Хорошо, поедим и потом, сейчас, извини, у меня срочные дела, хорошо?
– Да, да, конечно, я пойду, я потом, хорошо.
Ушла. Черт, сбивает настрой. Сколько хотел, три, но, думаю, две, и хватит, если что, еще потом вечером. Минут за двадцать все успел, все, теперь у меня есть четыре, а надо двенадцать еще, осталось восемь штук, а желательно и больше.
Хорошо хоть материала, из чего делать, теперь навалом. После двух, пока ничего, сейчас поем, а там видно будет. Все убрал, спустился, все ждут только меня.
Едим, сначала все молчат, потом прорывается, вроде, оттаяли, рассказывают про что делали, что будем делать, мне – писать палочки. Шутят, уже хорошо. Показали договор, как наговорили все, выходит, много, как казалось, смешного тогда. Один из пунктов гласил: мыть господина в тазике, самой быть с тазиком на голове.
– Это-то зачем? – Я поднимаю бровь вопросительно.
– Вот сначала решили, ты в тазике, а она с тазиком в руках, это смешно, но в руках мешает, а вот на голове, вроде, нет. Ведь правда смешно? Ладно, попробуем.
Сначала пробуют, представляют, как это, смеются, потом хмурятся.
– Что еще? – я уточняю.
– Остальное неинтересно да и не запомнилось в общем.
– Это хорошо, а с тазиком решим, пару раз сделаем, и можно говорить, что несколько и договор исполнен, – я завершаю трудный разговор.
Марти: – Это что, она будет вас, тебя мыть, да я.
Ну а то, что она голая будет ходить по дому – это ничего, это их как-то не взволновало, пока они не сообразили, что это при мне она, оказывается, будет ходить голой.
Поэтому наблюдал красную физиономию Валери и злую и пунцовую Марти, какие симпатяшки, прямо няшки из аниме, честное слово, смотрел всего раз, но чем-то запомнилось тогда.
Если выживу, женюсь, ей-богу женюсь. Главное – выжить, потому как еще пара таких косяков, и даже на дуэль не вызовут, просто прирежут по-тихому в переулочке.
Потому как я тут на досуге посчитал количество моих потенциальных врагов. Вышло уже штуки четыре, причем если Кастело толи да, толи нет, то во врагах есть сам император Руси, если вылезет связь с его Натали Сергеевной, и это на меня, 16-летнего пацана, не много ли мне? Посидел, вроде, нормально, пошел наверх, там Валери хотела прийти поговорить зачем-то.
Пришла, стучит, заходит.
Волнуется, я вижу по ее лицу.
– Я это, поговорить хотела.
– Говори, – киваю безнадежно.
– Я это, не виновата, правда не виновата, но я люблю тебя, вот. Я Марти не сказала, сказала, что раз договор, то я согласна, а так я, и нет, но это неправда. Я еще тогда, помните, хотела, вот, – выпаливает Валери на одном дыхании и замолкает.
– Что-нибудь скажешь еще?
– Что скажете, спрашивайте, – теряется.
– Я слышал, ты замуж собиралась.
– Да, собиралась, – Валери опускает голову.
– И за кого? – не то чтобы мне интересно, скорее, как далеко дело зашло и не будет ли чего мне с этого, месяцев через несколько.
– Он из точки, это Мелизио, – Валери говорит и ни слова больше, хоть клещами тяни.
Вот женщины, им если надо, вытянут и цвет пуговиц, извиняюсь, на местных подштанниках, а если мне надо – дескать, был и все на этом.
О, даже кто. Мне интересно, чем он ее привлек, я не знаю ничего о нем и то помню, ничего не представляющий дворянин в худшем смысле этого слова.
– Почему? У него же ничего нет, вроде, – спрашиваю, ничего не понимая в мотивах для Валери. Понятно, что мужиков мало, но в конце концов не за муд… же идти, абы идти.
– Да, они живут здесь на окраине, но в городской черте еще двухкомнатная квартира у них. Он младший в семье, старший сын в мореходке офицером, он к ним и не приходит, а этот все ко мне подъезжал, говорил, в городе жить я буду, а сам только под юбку лез и наследство хотел получить. Мне он не нравился, а мать требовала от меня, – Валери поясняет более развернуто что ли. – Хорошо, я узнала, что он внештатный агент из этих… имперских наших, а у матери ферма, хозяйство, ну вы понимаете, в общем, всякое бывает, и такие… Вот, вроде, все и расстроилось после, как я узнала. Я так рада была, а то я уже совсем на реку собралась (имеется в виду топиться, аналог нашего «руки наложить»). – Валери чуть улыбается ее сорвавшейся свадьбе-женитьбе.
– Ясно с этим, ты с ним уже была вместе? – Не то чтобы мне хотелось знать, а тем более слышать положительный ответ, но любопытно же.
– Нет, – краснеет и опускает голову, потом подымает, – только целовались… два раза. Он все, как выпьет, смелый становится, а по-другому все меня боялся, только перед матерью моей форсил: «Я городской, и у меня дом в самой столице», – а сам все про приданое меня спрашивал после…
