Евгений Перов - Черные клинки. Небесная сталь
Девушка сделала второй глоток.
Ее губы оставили на ободке кружки красный след. Ивейн следил, как движутся мышцы на ее на тонком алебастрово-белом горле. Он тоже сглотнул – по какой-то причине рот оказался полным слюны. Попытался отвести глаза в сторону, но взгляд сам собой зацепился за невероятной глубины вырез на платье девушки, обнажавший верх пары округлых холмиков.
Ивейн понял, что пялится на грудь незнакомки слишком откровенно, и поднял взор. На ее губах играла кривая усмешка.
– Спасибо. – Она облизнула капельку пивной пены, оставшейся на верхней губе, и поставила кружку.
Ивейн провел языком по собственным губам.
– Гхм, – снова сглотнул, – рад услужить, госпожа. К сожалению, мне нужно уходить. Всего доброго.
Он торопливо повернулся, надеясь сохранить остатки достоинства.
– Как здорово! – Рука девушки юрко прошмыгнула под мышкой его здоровой руки и крепко ухватила за бицепс. – Мне тоже давно пора быть дома, вот только на улице так темно и… страшно. Может, проводишь? Я живу совсем‑совсем рядом. – И незнакомка сама потащила его к выходу, словно он уже дал согласие.
Идти и в самом деле оказалось недалеко. Вскоре они спрятались от непрекращающегося ливня под навесом подъезда старого дома. Девушка откинула капюшон своего плаща и несколько раз мотнула головой из стороны в сторону. Ивейн почувствовал, как мелкие капли попали ему на лицо, но это было приятно.
Незнакомка открыла входную дверь.
– Идем! – скомандовала она. – Тебе нужно согреться. Я никуда тебя не отпущу, пока не выпьешь чашку горячего кофе.
Ивейн послушно пошел следом. Едва они поднялись по хлипким ступеням на второй этаж, девушка обернулась и прижалась к нему всем телом. Ивейн на мгновение оторопел, и она поцеловала его. Чувственно и проникновенно. Девушка провела рукой по его штанам. Они сразу же стали тесными в паху. Ивейн моментально позабыл обо всех опасениях.
Незнакомка засмеялась и немного отстранилась, дав ему возможность глубоко вздохнуть, затем потянула в глубину коридора.
Ивейн шел за своей спутницей, как слепой за поводырем. Узкий, почти темный коридор то сжимался, то расширялся. В голове шумело. Все кружилось. Затем девушка снова его поцеловала, этот поцелуй длился еще дольше, достала ключ, быстро отперла замок и толкнула ногой дверь в квартиру.
Они полувошли, полуввалились внутрь крохотной комнатки. Его рот был полон ее дыханием с еще не выветрившимся запахом пива. Ее длинные волосы растрепались и мешали целоваться, он попытался убрать их рукой.
– Постой, – с трудом выговорил Ивейн сквозь поцелуй, но девушка сильно толкнула его обеими руками в грудь.
От неожиданности он упал на спину – прямо на ожидавшую внизу кровать. Дверь закрылась, и незнакомка тут же взобралась на него сверху. Ее язык опять оказался у него во рту. Они оба заворчали. Ивейн с изумлением обнаружил, что сосредоточен на том, чтобы расстегнуть пуговицы на ее платье. Они оказались мелкими, как булавочные головки. Управиться с ними одной рукой оказалось для него непосильной задачей. Девушка усмехнулась и ловко пробежалась по крохотным застежкам сверху вниз. В следующий миг две крепкие груди выпрыгнули из тесного плена. Ивейн впился в них губами.
Вдруг она зажала ему рот ладонью.
– Три солида тебя устроит? – запыхавшись, прошептала она ему в ухо.
– Что? – не понял вопрос Ивейн.
Девушка шумно выдохнула и распрямилась.
– Ладно, ты мне нравишься, так что… два! Идет?
– Что? – снова переспросил Ивейн, чувствуя себя полным идиотом.
Неожиданно его новая знакомая (надо же, он даже не знал, как ее имя) встала с кровати и начала застегивать платье.
– Извини, дорогой, но, если ты хочешь продолжения, придется платить.
Ивейн растерянно таращился на прячущиеся в недрах одежды груди.
– Что? – только и смог в очередной раз сказать он.
Девушка посмотрела на него то ли с состраданием, то ли с неприязнью.
– Прости. У меня совсем нет времени. Ничего личного. – Она дернула за шнурок, что свисал с потолка у кровати.
Где-то вдалеке звякнул колокольчик. Ивейн сел.
– Ты продаешь любовь за деньги? – спросил он, уже зная ответ, но все же надеясь непонятно на что.
Девушка пожала плечами.
– Каждый выживает как может.
Тут в коридоре послышалась тяжелая поступь. Дверь распахнулась, и в комнатушку ввалился верзила в кожаной безрукавке, обнажающей толстые руки. Тяжелые кулаки красовались сбитыми костяшками.
– Пайк, – девушка повернулась к новому гостю, – прошу, не делай ему больно. Просто выставь на улицу, ладно?
Верзила наклонил покрытую шрамами голову в одну сторону, затем в другую. Раздался тихий щелчок.
– А вот это уже зависит от него. – Он сделал разделявший дверь и кровать шаг, схватил Ивейна за ворот одной рукой и играючи поставил на ноги. – Сам пойдешь или помочь? – дыхнул Пайк в лицо перегаром. – Калека, – презрительно добавил он, глянув на пустой рукав.
Зря он это сказал. Прежде чем Ивейн понял, что делает, он почувствовал, как Поток вливается в него мощной струей. А в следующий миг верзила уже летел по воздуху. Пайк пролетел через всю комнату – что, впрочем, было не таким уж и большим расстоянием. Его тело врезалось в стену, сбив кусок штукатурки.
Ивейн уже был рядом.
– Калека! А? Ублюдок… Как тебе такой калека?
Кулак с хрустом врезался в лицо верзилы. Раз, два, три. Кулак работал как кузнечный молот. Перед глазами стояла красная пелена. Нос. Челюсть. Губы. Зубы. Снова нос. Теперь все – лишь однородная, бесформенная красная масса. Хруст сменился чавканьем.
– Калека! – брызжа слюной, проревел Ивейн в кровавое месиво, оставшееся от лица Пайка.
Боль от нагревшегося браслета отрезвила. Ярость начала стихать. Ивейн, тяжело дыша, встал. Посмотрел на свой кулак. Кровь капала с руки тяжелыми вязкими каплями. На костяшке среднего пальца что-то белело: осколок зуба воткнулся в кожу. Ивейн сильно пнул труп верзилы ногой.
Голова слегка кружилась. Возможно, еще сказывалось действие выпитого пива. Только сейчас он вспомнил о девушке. Если она убежала, то плохи дела. Она видела его. Видела, что он может направлять Поток. Ивейн обернулся, ожидая увидеть пустую комнату, но хозяйка квартиры стояла в углу и дрожала.
Ивейн шагнул к ней.
– Прости, я… я, – начал он, но девушка, казалось, ничего не слышит: лишь вытаращила глаза и задрожала еще сильнее.
Ивейн замолчал. Он знал, что должен сделать. Однако какая-то его часть медлила. Если он сделает этот шаг – назад пути больше не будет. Одно дело – убивать из самозащиты, другое – лишить жизни ни в чем не повинную девушку, даже не сделавшую ему ничего дурного. Вряд ли она побежит в Храм рассказывать о том, чему стала свидетелем. Готов ли он дать ей шанс?
Тут девушка вышла из оцепенения, вскочила и метнулась к двери. Ивейн протянул руку – дверь захлопнулась у нее перед носом сама собой. Девушка обреченно повернулась. В больших глазах блестели слезы.
– Пожалуйста, – взмолилась она и упала на колени.
Последняя слабая бесполезная попытка спасти свою жизнь.
Слезы текли по ее щекам, размывая дешевую косметику.
– Прости, – сказал Ивейн, – ничего личного. Каждый выживает как может.
Выбор между своей жизнью и чужой – это и не выбор вовсе. Нельзя рисковать. Его рука крепко сомкнулась на горле девушки.
Ивейн отворил дверь на улицу и посмотрел по сторонам. Никого. Насколько можно было судить в такую погоду, конечно. Он накинул капюшон, выскользнул из проема, закрыл дверь и быстро зашагал прочь.
Убивать легко. Даже… интересно. Всего одно мгновение разделяет живого человека, полного забот, мечтаний и надежд, от куска медленно гниющего мяса. Ивейн шел, больше не обращая внимания на дождь. Он все вспоминал тот момент, когда человек перестает быть человеком. Что происходит с огоньком жизни? Куда он исчезает?
…Вот глаза девушки бешено вращаются, пытаются выпрыгнуть из орбит, зрачки в ужасе расширены. Вдруг взор застывает, и глаза в один миг превращаются в стекло. Ее рот, только что тщетно пытавшийся схватить хотя бы глоток воздуха, замирает и остается открытым. Прекрасное лицо стало фарфоровой маской…
Странно. Он думал, что будет испытывать муки совести после содеянного. Но их не было и в помине. Никаких угрызений. Более того – дав выход копившейся внутри злости, он чувствовал невероятное облегчение. Словно очень долго хотел помочиться и наконец добрался до уборной.
Ивейн резко остановился. Кто-то наблюдал за ним. Не поворачивая головы, он погрузился в Поток.
Весь мир замер. Ночь уже не казалась такой темной. Капли дождя медленно опускались на мостовую, разбивались о камни на миллионы мелких брызг. Ивейн принялся искать признаки жизни. Парочка промокших котов спряталась под лавку и прижалась друг к другу, чтобы сохранить тепло. Голодная крыса шмыгнула в куче мусора, ища, чем поживиться. Но больше никого. Все остальные огоньки жизни поблизости прятались внутри домов.
