Екатерина Дей - Амир
– Молчи.
Я лишь удивленно подняла брови, только собралась признаваться, сам просил, и вдруг так.
– Не говори ничего, после своих мыслей ты много энергии потеряла, не надо, все может повториться.
Я сначала кивнула, сама испугавшись воспоминания о ледяном панцире, но потом решительно вздохнула и заявила:
– Амир, эта мысль на самом деле правильная, и ты рядом, ты же меня спас, правда?
– Рина…
– Возьми меня за руку и если что, сразу и спасешь.
Баба-Яга права, нельзя тьмы бояться, а раз муки свету предначертаны судьбой, ему надо научиться силы копить.
13
Амир не сразу решился коснуться моих рук, почему-то медлил, странно смотрел на меня, потом даже глаза закрыл.
– Ничего не случится, я уже подумала эту мысль, она правильная, энергию я тебе уже отдала, ты ее получил…
– Рина…
– Надо же проверить, ты рядом… я с тобой не боюсь.
Последние слова я говорила, уже протягивая ему свои руки, пальцы слегка дрожали. Не страх боли меня волновал, как-то о ней я даже не задумывалась, я удивлялась себе, своей решимости помочь Амиру в его борьбе с собой, со своей силой и своим звериным голодом. Он сначала осторожно коснулся кончиков пальцев, лишь потом мягко обнял мои руки своими ладонями.
– Вот видишь, ничего не происходит.
– Ты еще ничего не сказала.
– Но уже подумала.
Амир наклонился и коснулся губами моей руки, это не было поцелуем, ощущение кожи, которую он чувствует. Какие горячие губы, мягкие и нежные. Стоп, разум, твоя очередь, реакции тела допускать нельзя, кто его знает, до чего оно додумается.
– Я думала о тебе, как сложно тебе держаться. Мне помог Алекс, он немного о вас рассказал, и я теперь … Амир, я… расскажи мне о себе… ты ничего не говоришь, и я не понимаю сложностей … Ведь для меня слово агрессия, это драка фанатов после футбола, или пьяный какой-нибудь, я понимаю все как обычная женщина. А голод, это когда для похудения перестаешь есть сладкое, но настоящий голод я и не знала никогда, а ваш так совсем не представляю, только когда глаза Алекса увидела, поняла, как это страшно. Для тебя, когда я рядом, когда вся твоя сила… все твое тело хочет, требует….не знаю, как сказать… а ты вынужден меня еще и спасать.
Я говорила и не смотрела на него, но чувствовала его состояние по температуре ладоней, они то нагревались до состояния доменной печи, то леденели. И совершенно не ожидала жесткого тона после своего признания:
– Алекс не должен был тебе говорить.
– Почему?
Мой наивный взгляд и дрожащий голосок повергли его в шок, чего я тоже не ожидала после такого выговора своему боевику. Он замер. Глаза, ставшие непроницаемо черными, постепенно светлели, а маска разгневанного генерала уступила, даже боюсь подумать эту мысль, растерянности. Не сразу я поняла, рассматривая изменения состояния лица Амира, что мой организм обиделся, а дрожащий голос, которого у меня никогда не было, он просто не мог так дрожать, как у маленькой девочки, это лишь один из признаков обиды. Затем последовали остальные. Я всхлипнула, закрыла лицо руками и прошептала:
– Никогда… я …надеялась… что…а ты…зачем…уходи.
– Рина…
– Уходи.
Амир попытался убрать мои руки с лица, но я только сильнее зажмурилась и стала сопротивляться его пальцам, даже головой замотала из стороны в сторону.
– Уйди…уходи…уходи…не трогай меня…не смей…
Какое-то время я еще всхлипывала, разум куда-то спрятался, боялся даже мыслью проявиться, потом глубоко вздохнула и осмелилась открыть глаза, Амира в комнате не было. Что это было? Неужели это я? Даже в детстве я свои обиды никому не показывала, тихонечко плакала, спрятавшись в темном уголке, или уходила из дома и наматывала километры, стараясь не попадаться на глаза прохожим. Это так свет проявляется? Или женщина просыпается? Настоящая женщина, которой важно свое состояние, как она на данный момент себя чувствует, не думает, как правильно себя вести, никого самой не обидеть, а сразу высказывает свою обиду. Организм оказался не таким уж и беззащитным, обиделся и все, перекрыл возможность разуму подключиться к процессу разговора, который бы подумал, что нельзя так себя вести, неприлично, надо объяснить все, чтобы Амир понял, догадался, что я… А что я? Ну вот и послушалась Бабы-Яги, решила темноту пожалеть, а она сразу и прикрыла весь свет, единственный лучик, на который я решилась.
Я прислушалась к себе, может, опять рухну в ледяной ужас, но ничего не происходило. Организм постепенно успокаивался и ничего не собирался отдавать. Мне даже показалось, что я покрылась корочкой, чтобы уже наверняка никому ничего не отдать.
В дверь постучали, и я уже хотела крикнуть, чтобы Амир уходил, но подумала и решила, а пусть входит, я еще какой-нибудь цирк устрою. Но вошла девушка из гарема, мило мне улыбнулась и установила поднос с едой прямо на постели, оказались такие ножки странные, но вполне устойчивые.
Закончив с едой, я уже хотела позвать девушку, чтобы она убрала поднос, просто лежать на постели с ним было неудобно, как вдруг вошел Амир. И я совершенно детским жестом закрыла глаза ладошками. Серьезно организм обиделся, даже видеть не хочет объект своих чувств. Но мозг уже пришел в себя от удивления и решил вмешаться, пока еще что-нибудь не случилось.
– Зачем ты пришел? Поднос забрать? Бери.
Но ладошки не убрала, не хочу смотреть и не буду. И неожиданно развеселилась, то ли организм все-таки решил простить Амира, то ли мозг уже что-то придумал. Я почувствовала, как убрали поднос с постели, и голос Амира произнес несколько слов, потом наступила тишина. И кому он эти слова говорил? Сам себе? Я осторожно развела пальцы и увидела стоявшего рядом Амира, подноса в его руках не было, значит, его кто-то унес. И все, где та настоящая женщина со своей детской обидой, мозг проявился во всю свою умственную мощь. Опустив руки, я заговорила:
– Амир, извини, я больше не буду ничего говорить, и вообще ни с кем разговаривать не буду. Отвези меня обратно, посади в комнату с бассейном. Можешь даже Фису ко мне не подпускать, я ведь и с ней могу что-то не то обсудить, а потом тебе…
– Прости меня.
– Простить? Это ты о чем? Какое может быть прощение или не прощение? Какое я вообще имею право что-то обсуждать? У женщины никакого права нет, и быть не может.
– Может, ты…
– Амир, я женщина уже бывшая замужем, знаю, что чего стоит, ты можешь мне ничего не объяснять. Сейчас я твоя жена и знаю свое место.
Я говорила спокойным голосом, лишь иногда позволяла себе иронично поднять бровь, руки лежали поверх одеяла и ни разу не дрогнули. Вот и договорились мозг и организм, никакого раздвоения личности. На Амира я не смотрела, так и не подняла глаз, гарем так гарем.
– Рина…
– Амир.
– Помоги мне…
– В чем? Ты самый-самый, шестьсот лет всякого опыта, что для тебя источник энергии. Обещала, значит, исполню все, энергию буду отдавать. Кому скажешь, тому и буду.
– Мне нужна ты…
– Я? Зачем?
Пожав плечиком, я все же посмотрела на него, но не увидела, просто фигура на фоне цветов, сразу глаза опустила и продолжила:
– Баба-Яга правильно сказала, говоришь, что нужна я, а на самом деле только мои возможности и нужны, колдовство мое. Не переживай, будет тебе колдовство.
Амир сделал какое-то движение, и я сразу ответила на него:
– Не подходи.
Но мозг еще не все выдал, да и организм видимо с ним согласился в своей мести за обиду, потому что я сразу улыбнулась и скинула с себя одеяло.
– Прости, я забылась, бери мое тело, оно же тебе принадлежит.
Звук, который издал Амир, я не успела осознать, меня кто-то схватил на руки и тихий голос прошептал:
– Молчи.
Темнота была абсолютной, я даже дыхания Алекса не слышала, сразу поняла, что это он. Он стоял и прижимал меня к себе, казалось, что прикрыл своим большим телом от всего мира. Ну да, главное, что от мужа законного унес. Я прижималась к Алексу и думала о том, что натворила, кто знает, в каком состоянии сейчас Амир. И что он потом сделает с Алексом.
Мы стояли неизвестно где долго, мне уже казалось, что прошли часы. Я пыталась хоть немного пошевелить ногами, плотно зажатыми руками Алекса, но он прошептал:
– Не двигайся.
Наконец он расслабил руки и что-то сказал. Сразу зажегся свет, и я увидела, что мы окружены спинами боевиков. Алекс тревожно спросил:
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо…Алекс, а что… почему…
Он отвернулся от меня и опять что-то сказал, спины отошли от нас, потом просто исчезли. Кругом были металлические стены, какой-то технический подвал, только труб не хватает. Пока я оглядывалась, Алекс несколько раз вздохнул, как будто отдышался.
– Что… Амир… он где?
– Амир ушел.
– Он был здесь?
– Подходил к двери.
Мгновение и мы оказались в моей комнате. Я схватила Алекса за руку, когда он опустил меня на постель.
– Амир бы вас не тронул, правда?
Алекс странно посмотрел на меня, ничего не ответил. Но я его руки не отпускала, лихорадочно вздохнула:
