Юрий Погуляй - Компас черного капитана
Карабкаться среди острых зубьев зимы – не самое приятное занятие. Ледяная кромка то и дело норовила располосовать куртку, больно впиться в ладони или ступни, ударить по ногам. Пару раз куски льда, на которые опирался Фарри, предательски обламывались, и юноша повисал на руках, испуганно оглядываясь в поиске, за что бы еще зацепиться.
Теплый накинутый капюшон закрывал ему обзор, и Фарри то и дело останавливался и задирал голову, всем телом поворачиваясь из стороны в сторону, чтобы разглядеть, сколько еще осталось пройти.
Ветер почти утих. Хоть в чем-то повезло.
Перебравшись на ту сторону гряды, Фарри привалился спиной к ледяной стенке и перевел дыхание. А ведь еще обратно ползти… С мешком!
– Стой ровно, сученыш. И не двигайся, – сказали вдруг справа.
Фарри дернулся, повернулся. У гряды в ледяной яме сидел человек, закутанный в черные шкуры. Незнакомец, лицо которого скрывали большие очки и полоса грязного шарфа, держал его на прицеле допотопного самострела.
– Пасть свою закрой сразу. Поня́л? Пикнешь что-нибудь, дернешься – вмиг пришибу, паскуду. И тех, на ледоходе, отправлю прямиком к Темному Богу!
Фарри неожиданно для себя улыбнулся. Почему-то ему показалось, будто мир дернулся и превратился в сказку. Что он в любой момент может воспарить в небо, догнать уплывающего кита и посмотреть на этого страшного человека свысока. Что это все ему чудится.
Чувство быстро пропало.
Из ямы, в которой сидел бандит, поднялся его товарищ. Тоже грязный, заросший. Без очков и шарфа. Лицо второго заросло густой бородой, маленькие заплывшие глазки моргали, стряхивая с себя остатки дремы.
– Кивни, если понял. Только медленно, звереныш, – проговорил разбойник с самострелом и обратился к товарищу: – Сэмми, передай по цепи, что, возможно, мы взяли собирателя. Найди Кривоногого.
Сэмми несколько секунд хлопал глазами, потом неприятно чмокнул, зябко повел широкими плечами и натянул на лицо шарф.
– Угу, – прогудел он.
Стрелок тем временем выбрался из ямы, не сводя с Фарри самострела. Он оказался почти гигантом. Огромный, чудовищно огромный. На пару голов выше папы как минимум. Сердце испуганно сжалось, а ноги предательски задрожали.
– Ты кивнешь или нет, а? – процедил разбойник.
Фарри торопливо кивнул.
– Сборщик? – то ли спросил, то ли утвердил бандит.
Фарри замотал головой, понимая, что ему все равно не поверят. Понимая, как жалко он выглядит со стороны. Но сейчас никак не получалось думать о чем-нибудь еще. В голове крутилась лишь одна надежда: только бы его отпустили. Только бы отпустили. Очень хотелось сказать: «Я так не играю». Лишь бы эти странные люди улыбнулись и сказали: «Ладно, малыш. Иди куда шел».
Вот только игры закончились…
– Будешь врать – пристрелю! – прорычал бандит. За его спиной вылез из ямы Сэмми и, неуклюже переступая ногами, побрел куда-то вдоль ледяной гряды.
Только сейчас Фарри разглядел замаскированный снегом и тканью ледоход бандитов. Большой, человек на пятьдесят. Приземистый и широкий, что хорошо для мертвой воды и не очень удобно для льда. Именно из-за его низкого корпуса папа и не увидел корсарского корабля. Торосы скрыли его от Лавани…
И ведь отец сейчас его тоже не видел. А если броситься назад, под укрытие переломанных торосов, то Фарриана убьет этот страшный стрелок. Но что, если они захотят отобрать у папы ледоход?
Что же делать?!
…Пока Сэмми ходил за главарем, к Фарри и его пленителю подтянулось несколько приятелей, до этого укрывавшихся в небольших обустроенных во льду пещерках. На Фарри они поглядывали без злобы, с интересом профессионального, скептически настроенного оценщика.
– Повезло тебе, Лаум, – несколько раз печально повторил один из них. Приземистый, широкоплечий, завернувшийся в отороченный мехом зеленый плащ. Он смотрел на приятеля с нескрываемой завистью. – Вечно тебе везет, Лаум.
Стрелок лишь фыркал ему в ответ, буравя взглядом испуганного Фарри. Очки бандит снял, и его голубые глаза, невероятно яркие, будто горели на закутанном в шарф лице. Они словно светились изнутри бирюзовым цветом. И ничего доброго во взгляде Лаума не было. Фарри не мог понять: за что его так возненавидел этот страшный человек? Что он, мальчик-сборщик, плохого сделал этим людям? За что на него так смотрят?..
И еще он не понимал, почему от бандита так странно пахнет. Будто тухлятиной какой-то. Несмотря на холодную свежесть, Фарри ощущал, как от Лаума исходят горячие волны тошнотворной вони.
Остальные старались держаться от соратника подальше.
– На ледоходе зашевелились, – раздался тихий возглас откуда-то сверху. – Что-то заподозрили! Говорил я вам…
– Заткнись, – грубо оборвал его Лаум. Задрал голову, глядя на не замеченного Фаррианом наблюдателя. – Сил больше нет слушать твои причитания. Далеко они от гряды?
– Спускаются с ледохода! – Голос изменился. В нем появились обиженные нотки. – Надо брать их. Машинка, конечно, дрянь. Но топливо можно забрать. Да и барахло какое…
Воздух прорезала далекая сирена. Папа решил, что поблизости оказались волки, и включил бортовой пугач.
Фарри как молнией ударило. Страшные, нереальные слова наблюдателя так больно ранили сердце юноши, что он понял: надо действовать сейчас. Без промедления, иначе беда затронет еще и отца с братом! Он прянул в сторону от бандитов. Изо всех сил толкнул того, что стоял между ним и грядой. Разбойник от неожиданности охнул и плюхнулся задницей на лед, а Фарри юркнул к изломанным плитам льда и быстро-быстро принялся карабкаться наверх.
– Держи его! – заорал Лаум.
– Папа! – закричал Фарри. Чувствуя, как ломается под ним лед, слыша гневные вопли внизу, мальчик рвался наверх, на гребень, и не переставал звать отца:
– Папа!
Откуда-то с той стороны донесся встревоженный крик Эвана:
– Фарри?!
И в этот момент юноша поскользнулся. В тщетной попытке удержаться он схватился рукой за ледяной выступ, торчащий из огромной плиты, но тот обломился, и мальчик, кроша сосульки, рухнул вниз, на снег. От удара потемнело в глазах и сбилось дыхание, но Фарри быстро пришел в себя, перевернулся на четвереньки (одна льдинка больно впилась ему в колено) и понял, что оказался в западне. Отсюда можно было спастись, только вскарабкавшись наверх.
А там, на фоне серого неба, уже виднелись силуэты бандитов.
– Папа! – взвыл Фарри. – Беги, папа! Тут разбойники! Беги!
– Иди сюда, щенок. Иди по-хорошему! – прорычал кто-то сверху.
– Ну все, ты допрыгался. – Фарри узнал голос Лаума и попытался забиться в щель между двумя покрытыми снегом глыбами. Сильные руки вытащили его оттуда, пребольно ударили о лед и подняли, как нашкодившего щенка.
– Папа! Беги! – опять закричал Фарри и охнул. Лаум ударил его кулаком в солнечное сплетение. Легкие вспыхнули огнем, и мальчик скорчился от боли, жадно хватая воздух ртом.
Разбойник выволок Фарриана из укрытия, протащил, тяжело отдуваясь, через гряду и швырнул на лед.
– Ублюдок, – плюнул он в мальчика.
– Капитан идет. – Рядом с Лаумом оказался еще один бандит и ткнул куда-то рукой.
И тут из его шеи словно выросла стрела. Она пробила высоко поднятый воротник и вонзилась в горло пирату. Глаза разбойника изумленно расширились, он захрипел и схватился было за древко, но тут же ноги его подкосились, и бандит повалился на лед. Вокруг него стремительно таял снег, насыщаясь парящей кровью. Темная лужа медленно расширялась, превращая серые кристаллики в бурую массу. Фарри испуганно смотрел, как в агонии дергается нога корсара, и не мог оторвать взгляда от того, что минутой раньше было частью разумного, живого существа. А теперь превратилось во что-то… Жуткое. Наделенное собственной жизнью.
Лаум с хищным видом припал к земле и лихорадочно огляделся.
– Ах вы, пожиратели дерьма! – прогремел сверху голос отца. – Отпустите мальчишку!
Фарри попытался отползти от Лаума, но тот неожиданно прыгнул на него, схватил за шиворот и рывком поднял на ноги. Спустя миг сквозь меховый воротник Фарри прогрызлось узкое стальное лезвие и больно кольнуло его в шею.
– Брось самострел, болван! – с ухмылкой крикнул Лаум.
– Ну конечно! – ответил ему отец. Стрела тут же сбила с ног еще одного разбойника, стоящего чуть позади Лаума. Остальные бандиты, оскальзываясь, испуганно ринулись под укрытие торосов. – Уже бросил, тупорылая гнида! Прячешься за ребенком? Ты выбрал верную дорогу. Твое место среди такой же падали, как и ты!
Фарри не видел отца. И Лаум тоже не видел. Он тянул грязную шею, вглядываясь в просвет между вздыбившимися ледяными обломками, и сквозь зубы поминал Темного Бога.
– Я прикончу твоего ублюдка, идиот! – вдруг гаркнул он.
– Валяй, – неожиданно весело ответил невидимый отец. Фарри не поверил в то, что услышал. Он забыл о страхе, забыл о боли, забыл о ноже у горла. Все сознание заволокло это беззаботное «валяй», вылетевшее из уст Эвана ан Лавани. – Посмотрим, что скажет на это твой хозяин, пес.
