Василий Горъ - Меченый
Его стараниями отряд из трех сотен иверцев, последнюю декаду прячущийся в Харрарском лесу, зачем-то уничтожил барона Олдарра и его свиту, спешивших в Аверон!
– Я рассчитывал на то, что, узнав о появлении рядом со столицей небольшого отряда сторонников графа Иора, Неддар Латирдан решит отправиться на его поиски, – лепетал иерарх, – и попадет в засаду по дороге к месту гибели своего вассала.
– Значит, рас-с-считывал? – с трудом сдерживая рвущееся наружу бешенство, прошипел Ансельм.
– Д-да… – кивнул монах. – Однако из города вышла только сотня хейсаров. И тут же растворилась в лесу. А сам король…
– Сколько?
– Сотня, ваше преподобие!
– Сколько людей ты потерял? – сжав кулаки, прорычал Ансельм.
– С-сорок с-семь… убитыми. И с-семдесят ч-четыре – ранеными…
– Что?!
– Эти твари не ввязываются в открытый бой! – воскликнул иерарх. – Они нападают по ночам! Как тати!! И режут всех, кто попадется под руку!!!
Слушать беспомощный лепет брата Фарида было невыносимо. Поэтому Ансельм грохнул кулаком по столу и зарычал:
– Бенор-р-р?
Дверь в коридор тут же распахнулась настежь:
– Да, ваше преподобие?
– Этого… недоумка – в одиночку… А Рона – ко мне! Живо!!!
– В-в… куда? – брат Фарид непонимающе вытаращил глаза.
– Рот закрой, скотина! – заорал Ансельм. И снова зарычал. На братьев из своей личной охраны, по его мнению, слишком медленно вбегающих в кабинет: – Живее, Двуликий вас забери!!!
Замерев в дверном проеме, брат Рон почтительно склонил голову:
– Смирения, ваше препо…
– Здороваться будем потом! – перебил его Ансельм. Потом заметил красные полосы на лице иерарха, его заспанный взгляд и недовольно нахмурился:
– Давай-ка просыпайся!
Почувствовав его настроение, иерарх мгновенно подобрался:
– Уже. Слушаю…
– Возьмешь на себя всю работу в Вейнаре.
Рон удивленно приподнял бровь, однако ни возмущаться, ни удивляться, ни, тем более, отказываться не стал:
– Как прикажете, ваше преподобие. Только мне потребуется вся имеющаяся информация.
Глава Ордена Вседержителя побарабанил пальцами по столешнице и вздохнул:
– Нюансы узнаешь у Фарида. Можешь – с помощью палачей. А в общем… в общем, наш план по захвату Вейнара с треском провалился: Неддар Латирдан, который, по нашим расчетам, должен был увязнуть в войне с Алатом, не только вернулся в Аверон и вернул себе власть, но и заинтересовался деятельностью Ордена…
– Даже так? – недоверчиво спросил иерарх.
Брат Ансельм хрустнул пальцами и раздраженно откинулся на спинку кресла:
– А как иначе можно расценить то, что он творит? Первое, что он сделал после коронации, – это наградил верных вассалов, передав им земли тех, кого он счел сторонниками графа Иора. На первый взгляд, в этом нет ничего странного, не правда ли? Но это только на первый. А на второй, все выглядит не так мило: большую часть земель на границе с Рагнаром Латирдан отдал хейсарам. А те, толком не успев вступить во владение своими землями, занялись военной подготовкой своих вассалов.
– Они живут набегами, ваше преподобие, – негромко пробормотал иерарх. – И это для них в порядке вещей.
Глава Ордена криво усмехнулся:
– Да, так оно и есть. Только вот в том, каким образом они этого добиваются, есть кое-какие странности: столкнувшись с нежеланием брать в руки оружие, они не стали применять силу. А взяли и ввели новый налог! И теперь семьи, которые отказываются выставить хотя бы одного ополченца, обязаны платить в полтора раза больше тех, в которых таковые есть!
– М-да. Пожалуй, способ давления – явно не хейсарский, – ошарашенно воскликнул брат Рон.
– Это Рендалл! Больше некому! – заскрипел зубами брат Ансельм. Потом кое-как успокоился и продолжил: – Да, пока этот налог появился только в трех ленах, но я уверен, что в ближайшее время его введут на всей территории Вейнара…
Иерарх мрачно кивнул:
– Если это придумал граф Грасс – то непременно.
– Далее, ни один из новых хозяев раздаренных земель не идет на контакт с нашими братьями! Скажем, когда брат Юран предложил графу Молту стать его духовником, тот расхохотался. И, в свою очередь, предложил Юрану доказать свою верность короне и сюзерену действием.
– Каким?
– Предложил лично вздернуть пяток разбойников, отловленных в окрестностях Эркуна…
– Ясно…
– Но и это еще не все, – криво усмехнулся Ансельм. – Тайная служба короля, все еще занимающаяся поиском сообщников графа Иора, нашла неопровержимые доказательства того, что ему содействовали некоторые братья!!!
Иерарх поперхнулся:
– Что?!
– То, что слышал! Все восемь человек признались в своей вине и были повешены при очень большом стечении народа. Что самое интересное, города, в которых «нашли» этих несчастных, располагаются более-менее равномерно по всей территории королевства.
– Расчет…
– Да… А еще среди них не было ни одного действительно знающего.
– То есть это не противодействие, а обычная попытка изменить отношение народа к Ордену как таковому?
– Именно, – кивнул брат Ансельм. – Только называть ее «обычной» я бы не стал.
– Ну да, я неудачно выразился. Способ – лучше не придумаешь… – кивнул брат Рон. – М-да… С таким подходом к решению этого вопроса они своего добьются.
– Именно. Кстати, не удивлюсь, если в ближайшее время окажется, что кто-то из Перстов Вседержителя ссильничает новорожденных, а какой-нибудь Глас лично якшается с Двуликим.
– Надо устранять Грасса, д’Ожа и Латирдана! И чем быстрее – тем лучше!!!
– Надо. Вот только большая часть наших людей, помогавшая сторонникам Иора Варлана захватывать замки, рассеяна по их окрестностям. А иверцы, которым я приказал перебраться в Харрарский лес, вот-вот отправятся в Небытие.
– Н-не понял?
– Фарид умудрился подставить их под хейсаров.
– И?
– Половины отряда уже нет. А остальные… – Ансельм подхватил со стола свиток и бросил его иерарху: – На, читай!
Брат Рон проглядел коротенькое письмецо и… улыбнулся:
– Хм… В Алат? А Надзирающие в отряде есть?
Глава 26
Кром Меченый
Второй день третьей десятины третьего лиственя
Здесь, в предгорьях Шаргайльского хребта, Серебрянка оставалась холодной, как лед, даже летом. А сейчас, в середине третьего лиственя, она просто дышала морозом.
Потрогав воду пальчиком, леди Мэйнария зябко поежилась и затравленно посмотрела на меня:
– Она же ледяная!!!
Я кивнул и бросил на землю собранный по дороге сушняк:
– Да. Но больше помыться негде…
Баронесса брезгливо потрогала свои волосы, сморщила носик и неуверенно потянулась к шнуровке колета.
Мысленно усмехнувшись, я снял с плеча котомку, присел на корточки и вытащил из нее сверток с мыльным корнем, пучком мочала[121] и чистой нижней рубашкой:
– Вот. Пригодится…
– Спасибо, – обрадованно воскликнула леди Мэйнария, выхватила его у меня из рук и, непонятно почему покраснев, унеслась к здоровенной иве, растущей у самой воды в паре десятков шагов вверх по течению.
Проводив ее взглядом, я занялся костром – сложил мелкие ветки домиком, обложил их деревяшками покрупнее, потом подтащил к ним пару бревен, валявшихся на берегу, и взялся за кресало.
Мылась баронесса недолго – от силы минут десять. Но за это время успела замерзнуть до такого состояния, что, выбравшись из воды, не смогла ни толком одеться, ни просушить волосы.
– Х-х-холод-д-дно, – стуча зубами, подбегая к костру, пролепетала она, присела на корточки и протянула руки к огню. – У-у-у, как хорошо!!!
У меня перехватило дух и остановилось сердце: я тут же уставился на нее и… увидел Ларку: рыжие волосы, разбросанные по плечам, синие трясущиеся губы и покрасневшие, негнущиеся пальцы.
– З-з-заканчиваю, – не переставая полоскать в проруби какую-то тряпку, непослушными губами пробормотала сестричка. – Осталось д-две прост-т-тыни.
– Вечер… Никто не видит… Дай помогу! – с ненавистью покосившись на окна верхнего этажа донжона замка Тьюварр, предложил я.
– Нос в к-к-карауле, – вздохнула Ларка. – Если з-з-заметит – обязательно д-д-доложит Гус-с-сыне. И т-т-тогда я опять получу плет-т-тей.
– Червяк! Слизень!! Мокрица!!! – сжав кулаки, зашипел я. – Вырасту – переломаю ему все кости!!!
– Нос уже с-с-сломали. Не помогло, – фыркнула Ларка. – К-к-каким был, т-т-таким и остался.
– Тогда… Тогда…
– Иди к-к-ко мне, защитник! – улыбнулась она, бросила простыню в корзину, обняла меня и запустила руки за пазуху: – У-у-у, как хорошо!
– Что-то не так? – увидев, как изменился мой взгляд, испуганно спросила баронесса. Потом оглядела свою рубашку, заметила, как топорщится мокрая ткань на сжавшихся от холода сосках, зарделась и, прикрыв рукой грудь, вскочила на ноги: – Ты… Ты…
