Юрий Погуляй - Компас черного капитана
– Все в порядке? – громко прокаркал Найвэл.
– Да, староста, – почтительно ответил насторожившийся Фадар.
– Капитан Бурген требует, чтобы мы выдали беглецов из Кассин-Онга, – сказал Найвэл и посмотрел на меня. Я оцепенел под его цепким взором. – Капитан не смог потребовать этого лично, не желая выходить к простым рыбакам. И потому прислал вот этих доблестных людей.
– Не дерзи, старик! – резко сказал тот, у кого не было шлема. – Капитан Бурген вырвет твой паршивый язык, если узнает. Но я буду милосерден и не скажу ему о твоих словах.
– Я готов припасть к твоим ногам, но спина, знаешь ли. И годы уже не те.
Рыбаки, казалось, сплотились еще больше.
– Это убийцы, старик. Кровавые убийцы, которых разыскивает староста несчастной деревни Кассин-Онг. Мы видели кровь на льду, у путевиков. Их подобрал ледоход, наши следопыты выяснили это! Где они? Я советую ответить тебе по-хорошему!
Мне хотелось крикнуть, что это неправда, но я сдержался, плотно стиснув зубы. В груди стало тесно. О чем он говорит? И главное, что он сделает с нами, если шахтеры нас выдадут?
– Передай своему капитану, пес, – рыкнул Найвэл, – что никто не смеет грозить рыбакам. Если он хочет, чтобы за него взялась наша гильдия, то пусть продолжит нас пугать. А я же отвечу – никаких убийц к нам не приходило. Так и отвечай своему хозяину.
Бойцы по бокам переговорщика потянулись к рукоятям мечей, но рыбаки возмущенно загудели, и посланник Бургена бросил товарищам:
– Тихо!
Затем он глубоко вздохнул:
– Старик. У нас сто двадцать человек. Все они знают толк в хорошей драке. Ты понимаешь, что ваша жалкая община не выстоит против нас и пары минут?
– Раньше лед растает, чем рыбаки гильдии станут пресмыкаться перед каждым встречным! Пусть приходит Бурген и говорит с нами сам, а не присылает своих собак.
– Вы тут одни, – улыбнулся посланник. – На много лиг. Что, если с вами что-то случится? Разве гильдия узнает о произошедшем? Я могу прямо сейчас приказать людям Бургена вырезать весь ваш поселок. Или выгнать всех голышом на лед и оставить на прокорм волкам. Ты об этом вообще подумал?
– Никто не смеет грозить рыбакам, – повторил Найвэл. Глаза его гневно сощурились. – Мы найдем чем ответить, поверь мне. И твой капитан обязательно узнает о том, какой ты обходительный собеседник. Как ты думаешь, как он отреагирует на то, что ты настроил против него гильдию Снежной Шапки? Ты сам-то подумал об этом? Капитан Бурген, владелец судна «Стремительный», никогда не был бандитом, я знаю. Я слышал о нем. Отчего же ты выставляешь его так, будто он рядовой разбойник, а, пес?
Я чувствовал, как боятся шахтеры, но также я ощущал их закипающий гнев. У всех… Кроме того, кого Найвэл называл Клаусом. Этот рыбак с прозрачными глазами злился на старика и его упорство.
– Хорошо, старик. Я все передам капитану, – процедил посланник. – Возможно, он захочет поговорить с тобой лично…
– Пусть приходит! – ядовито улыбнулся Найвэл. – Рыбаки всегда открыты к диалогу.
Переговорщик фыркнул, коротко взмахнул рукой, и вся троица отправилась назад, к кораблю, огни которого ярко-ярко сверкали в темноте.
Я проводил их взглядом, чувствуя, как в бешеном танце заходится сердце. Неужели погоня продолжается? Мы ушли от двух ледовых гончих. Мы ушли от ледохода черного капитана. Но теперь еще и эти. Причем из слов старика ясно, что Бурген – довольно известный в Снежной Шапке человек.
Он тоже ищет компас? Да что же за артефакт попал в руки несчастного Эрни? Какую тайну унес под лед Одноглазый?! И что будет, если Найвэл решит выдать нас?
В душе заворочался страх. Может, сбежать ночью в пустыню? И идти, пока есть силы, на юг?
– Общий сбор, – буркнул староста рыбаков, скользнул по мне и Фарри недовольным взглядом и ушел к себе в жилище. Сразу за ним потянулись и остальные. Фадар стоял, глядя на корабль, и задумчиво покусывал обледеневшие усы.
– Вот это новости, – сказал он, когда площадка перед хижиной опустела. – Идем, малышня.
Протиснувшись в узкий ход жилища, мы сразу услышали гомон. В большом протопленном помещении собрались все работники шахты, с потолка свисали лампадки, а со стены на входящих скалилась голова ледяного волка, под которой и уселся мрачный Найвэл. Многоголосый хор потрясал хижину, а вокруг старосты образовался круг, границы которого никто пересекать не решался. Рыбаки размахивали руками, жарко спорили, возмущались, а старик тяжело молчал, глядя куда-то прямо перед собой.
Он был в ярости.
– А, – заметил он нас, и в комнате сразу стало тихо. – Вот и наша головная боль.
– Надо выдать их, Найвэл! – сказал Клаус. – Иначе быть беде! Эти просто так не отстанут!
– Да они никто, и звать их никак! Все правильно Найвэл решил! – возмутился кто-то из рыбаков. – Что мы, будем под каждого капитана ложиться? Да не бывать этому! Отправить с тягачом гонца в гильдию – пусть пришлют наемников, что ли! Мы – гильдейские рыбаки! Нам никто не указ!
Собрание вновь закипело.
– Молчать! – рявкнул Найвэл. – Если я узнаю, что кто-то решил поточить лясы с нашими добрыми и вежливыми гостями, то сгною на вахтах, а также позабочусь, чтобы его вышибли из гильдии с черной меткой! С мальцами мне надо будет потолковать отдельно: откуда они привели подобных людишек в нашу скромную обитель. Но я повторю – никаких уцелевших у нас не было! Никто из Кассин-Онга не приходил! Всем ясно?
Он наконец оторвал свой взгляд от меня и окинул им притихших рыбаков.
– Мне плевать на любые доводы. Это моя шахта. Здесь мои законы. Мои – и гильдии. И если какой-то сопливый капитанишка попытается в них вмешиваться, то получит только кости тухлой рыбы. Вы лед привезли?
Старик посмотрел на Фадара, дождался его кивка и качнул головой:
– Хоть одна хорошая новость за сегодня. Ночку постоит – завтра отправлю Эккера. Подготовь цистерны, Клаус.
Побагровевший от злости рыбак, тот, кто призывал выдать нас, скрипнул зубами:
– Хорошо, Найвэл.
– И учти: я буду следить за тобой больше, чем за остальными! – Староста коснулся указательным пальцем своего виска. – И запоминать каждый твой шаг. Смотри у меня. Иди работай. Теперь ты, Алан.
Он уставился на жилистого рыбака, который стоял, привалившись плечом к стене, и отреагировал на обращение лишь поднятой бровью.
– Возьми дальнобой и отправляйся в Шапку, сообщи гильдии, что у нас тут гости. Уходи тихо и быстро. Этой ночью. Тебе не привыкать. От работы отстраняю.
Алан чуть усмехнулся.
– Будут мне еще пугать тут, псы, – проворчал Найвэл. – Дальше, Морренгайм, дуй к доку, пусть он раненого прячет, как хочет, и не пускает никого, если вдруг внаглую полезет солдатня эта подледная. Если надо будет – шугани их, чем сможешь. Сиди у него безвылазно. От работы отстраняю.
Коренастый рыбак с уродливым шрамом через все лицо хищно ощерился и охотно кивнул.
– Мы – люди гильдии. Гильдия – это мы. Срамить нельзя, – подытожил староста. – Теперь все вон, а мальцы и Фадар пусть останутся. Мне с ними потолковать надо.
Как только комната опустела и голоса рыбаков стихли в зимней ночи, Найвэл сцепил в замок скрюченные временем пальцы и произнес:
– Я не знаю, что у вас там случилось. Капитан пришел с севера, и он о Проломе ничего не говорил. Тем более мне странно, после того как у нас завалило шахту с Лайвом и Эргастом. Толчок был, это бесспорно. Значит, этот человек мне врет. Мне! Я не люблю, когда мне врут. Это доступно для ваших куцых умишек?
Мы с Фарри синхронно кивнули.
– Я не хочу знать, чего им от вас нужно. И те ли вы люди, о которых они спрашивают. Но так как капитан меня не уважил, а его человек вел себя слишком… заносчиво, пусть его жрут рыбы, то запоминайте. Вы оба – ученики Фадара. Гильдейские. Наколки вам сделают соответствующие. Сможешь, Фадар?
– Да, Найвэл.
От Фарри повеяло животным ужасом, и я даже повернулся к нему в изумлении. Лицо мальчика побелело, но, встретив мой взгляд, он натянуто улыбнулся.
– Что делать с вашим здоровяком, я не знаю. Ссориться с капитаном всерьез я бы не хотел, по крайней мере пока не прибудет помощь из Шапки. А этот напыщенный хлыщ правильно сказал – они могут разнести нас в клочья, если решатся. Но мы – рыбаки! Мы видим море чаще, чем оно снится им в жутких кошмарах. Мы знаем подледный мир.
Глаза старика подернулись дымкой, словно он вспомнил что-то хорошее.
– Однако когда придет тягач из Шапки – вы уйдете вместе с ним. И до того момента вы – личные рабы Фадара. Вы даже помочиться не имеете права без его ведома. Это доступно?
Мы вновь кивнули. Несмотря на грубость его слов, я испытывал к старику невероятную благодарность.
– Эккер говорит, что ваш однорукий бугай быстро пойдет на поправку. Таким все нипочем. За неделю встанет на ноги. Но работать пока не сможет, дармоед. А мне нужны руки! Значит, будете работать и за Алана, и за Морренгайма, и за Лайва с Эргастом. Фадар, прими мои искренние соболезнования.
