Владислав Русанов - Братья крови
– А я про что? Им по другому поводу заинтересовались. Не надо оружие поставлять кому не надо.
– Мне это неинтересно, – я покачал головой.
– Правильно. Меньше знаешь, крепче спишь. И дольше живешь. Но я бы все равно вам не рассказал бы. Служебная тайна.
– Понимаю. Только при чем тут ваш отдел? Разве торговля оружием – паранормальное явление?
– Довольно нормальное, я бы сказал, по нашей жизни. Просто мне ребята, которые за его особняком слежку ведут, сообщили, что вас видели. Их еще Юра просил… – Полковник вздохнул.
– Надеюсь, вы не думаете, что я поставками оружия занимаюсь?
– Упаси Боже! – Меня слегка передернуло от его слов. – Просто я хотел поговорить с вами обо всех этих зверях, которые по Москве бродят. Позвонил в номер «Метрополя», ваш спутник ответил, что вас нет. Вот я и поехал на Рублевку. Скажете – зря?
– Не зря. – Я посмотрел на ночную дорогу, время от времени прорезаемую вспышками фар встречных автомобилей, прислушался к себе. Боль отступала, оставляя за собой тошноту и головокружение. Збышек умирал. – А можно быстрее?
– Что вы такого натворили в доме Пешкина?
– Пешкин – это кто?
– Валентин Валентинович наш дорогой.
– Ничего. Одному охраннику сломал обе руки, а второго, кажется, убил. Быстрее вы можете? Мне очень в «Метрополь» нужно.
Спицын присвистнул. Кажется, слегка прибавил скорости.
– Мне будет нелегко вас отмазать.
– Что сделать?
– Если Пешкин подаст официальный иск в суд, вас могут арестовать. Инкриминируют попытку ограбления – у него десяток свидетелей найдется, что вы к нему в дом через форточку забрались, а собак отравили.
– А если он не захочет через суд?
– Тогда проще, с одной стороны. Пришлет «братков» разобраться, в «Метрополь» их не пустят, а уж по дороге в аэропорт мы вас как-нибудь прикроем.
«Не пустят „братков“ в гостиницу, говоришь», – подумал я и замолчал, мучительно размышляя – сказать или не сказать ему?
Наконец решился:
– Моего слугу сейчас убивают в номере «Метрополя».
Автомобиль вильнул по дороге, но на лице полковника не дрогнул ни один мускул.
– Откуда вы знаете? – сказал он и торопливо добавил:—Поймите меня правильно – я видел, в каких вы отношениях с мобильным телефоном.
– Почувствовал.
Спицын замолчал. На этот раз надолго.
– Я могу чем-то помочь? – медленно, словно подбирая правильные слова, спросил эфэсбэшник.
– Вы уже помогаете.
– Ага… Спасибо. Скажите, Андрей Михайлович, а это… ну то, что происходит в «Метрополе»… как-то связано с вашей ссорой с Пешкиным?
– Не знаю. Но очень хочу узнать.
– И что вы тогда предпримете?
– Я вырву ему сердце, – моя терпимость не распространялась на людей, злоумышляющих против меня и ближайших друзей.
Он посмотрел на меня оценивающе.
– Вы – страшный человек.
Я молчал.
– Или все-таки не человек? – осторожно добавил полковник.
– Вам это знать обязательно? – Я позволил легкую ухмылку, но офицер госбезопасности поёжился.
– Вообще-то хотелось бы. Помните, где я работаю?
– Хорошо помню. И не уверен, могу ли доверять вам до конца.
– То есть?
– Где гарантия, что в «Метрополе» сейчас на ваши люди?
Спицын хмыкнул.
– Все правильно… ФСБ – преемник НКВД. Страшилка для просвещенной Европы. Украина – европейское государство, не так ли?
– Для меня Россия осталась в границах семнадцатого года, если вам это интересно знать.
– Для меня тоже, – кивнул он. – Если вам это о чем-то говорит.
– Ни о чем. Я веду замкнутый образ жизни.
– Это я заметил.
– Так как насчет агентов ФСБ? Это они сейчас со Збышеком?
– Нет. Понимаю, что вы можете мне не верить. Даже если бы там были мои люди, после ваших слов о вырванном сердце я бы соврал. Хотите, поклянусь честью офицера?
– Хочу.
– Клянусь.
– Я вам верю, Олег Иванович.
– Вы идеалист, Андрей Михайлович. Ведь вы совсем меня не знаете.
– Я – рыцарь. А рыцарям свойственно быть идеалистами.
Он только головой покачал. Возможно, подумал, что оказался в одном автомобиле с сумасшедшим маньяком. Люди с расстроенной психикой, я как-то читал, часто верят в то, что они Наполеоны, Гитлеры, Ричарды Львиное Сердце или Иисусы Навины. И запросто могут вообразить, что способны голыми руками вырвать сердце у соплеменника. Но я ведь мог это сделать на самом деле. Даже не прилагая значительных усилий.
Спицын уверенно вел авто по московским улицами, то и дело сворачивая с прямого пути, но лишь для того, чтобы объехать очередную пробку. Он спешил. Наверное, искренне хотел помочь. Но я знал, что уже поздно. Осклизлый, шевелящийся комок тошноты, словно обезумевший спрут, ворочавшийся пониже грудины, ясно говорил – Збышека больше нет. У меня никогда не было птенцов, но, говорят, в случае смерти одного из них возникают ощущения еще более мерзкие. Когда уходит в Великую Тьму обративший тебя Мастер, тяжелее во сто крат. После развоплощения пана Мжислава Ястжембицого я едва не отправился следом за ним…
Вот и залитые огнями витрин и неоновым светом бесчисленных вывесок центральные улицы. Промелькнула квадрига Аполлона на фронтоне Большого – когда-то я слушал здесь Федора Шаляпина на премьере «Псковитянки»…
А вот и «Метрополь». Успели минут за двадцать – отличный результат. Принцесса Грёза глядела как-то очень уж недобро.
Я выскочил из автомобиля.
– Погодите! Я с вами!
Спицын устремился следом, замешкавшись лишь на мгновение.
– Это не ваш бой, – бросил я через плечо.
– Возможно, – полковник не отставал. – Но я, наверное, тоже был рыцарем. В прошлой жизни.
Мы вбежали на крыльцо, пронеслись мимо выпучившего глаза швейцара и ворвались в роскошный холл. Два охранника – крепкие ребята, но до Витька все же далеко – быстрым шагом направились мне навстречу, но под взглядом эфэсбэшника сникли и остановились. Первый сделал вид, что поправляет дубинку на поясе, второй заинтересованно принялся разглядывать раскидистую финиковую пальму в кадке. Все-таки и от русских спецслужб есть польза.
Около лифта мигала красная кнопка. В глубине шахты что-то сдержанно гудело.
– По лестнице! – крикнул я.
Помчался, перешагивая через пять-шесть ступенек.
Спицын пыхтел сзади, бормоча под нос:
– Антон Городецкий нашелся, блин…
Конечно, у полковников спортивная подготовка уже не та, что у лейтенантов. И годы свое берут. Это надо мной они не властны.
Ведомый яростью и жаждой мести, я опередил спутника на целый пролет. Вовремя увидел, как стоящий у двери моего номера человек поднимает руку, и разглядел вороненый ствол.
Не на того напал, червь!
Мой прыжок удался на славу.
Человек успел нажать на курок, но я, оттолкнувшись ногой от панели, перелетел к противоположной стене и обрушился на него почти с потолка.
Кулаком по затылку!
Основание черепа хрустнуло под моими костяшками. Бандит рухнул кулем.
– Радикально… – прокомментировал мои действия Олег Иванович. Похоже, он утратил способность удивляться.
Я толкнул дверь. Заперто.
Ногой рядом с замком!
С грохотом и треском я влетел в номер.
Во имя Великой Тьмы! Они ждали меня.
Один из людей в масках выпустил навстречу моему прыжку очередь из пистолета-пулемета, напоминавшего чешский «Скорпион»[36]. От большей части пуль мне удалось увернуться, но я ощутил три тупых, сильных толчка. Два – правое плечо, один – локоть.
Еще двое атаковали с узкими кинжалами. Плавно сбегающие к острию лезвия испускали голубоватое сияние. Серебро! Они знали, с кем встретятся.
Знали, но подготовились все равно из рук вон плохо. Мелькнувшую было мысль о засаде Ордена Охотников, решивших нарушить давнишнее перемирие, я отмел сразу. Те не стали бы полагаться на финты и всякие красивости, стремясь убить вампира. Здесь важна лишь скорость. Скорость, и ничего, кроме скорости.
Я проскочил мимо того, который был чуть повыше ростом, будто он стоял на месте. Правая рука висела плетью, но мне хватило левой. Выпрямленные и сжатые пальцы вошли человеку под ребра. Осталось только сжать ладонь и рвануть на себя.
Он душераздирающе заорал, бросил оружие.
Слева появился еще один стрелок. С автоматическим пистолетом от «Хеклера и Коха».[37]
Я швырнул парня с кинжалом на него.
Услышал, что автоматчик дал еще одну очередь.
И снова пострадало правое плечо. Пули раздробили кость. Боли я не чувствовал. Только злость. Хорошо, что бандиты не догадались использовать пули с серебряным покрытием вместо тефлонового. А скорее всего, поленились изготовить – серийно-то оружие против вампиров не выпускается.
Плевать! Пусть постреляет!
Вот и второй со стилетом.
Пропустив серебряное лезвие на волосок от щеки, я поймал человека за горло, пальцами сломал трахею и вырвал ее. Надежнее способа убийства я не знаю. Ну разве что взаправду вырвать сердце.
И тут послышались выстрелы от двери.
