Нина Цуканова - 9-й вал
Они стояли на площади, разоруженные, в окружении стражи и бушующей толпы. Гюстав, встав на цыпочки (хотя, при его росте, зачем?) всматривался по сторонам.
– Чего выглядываешь? – мрачно осведомился Томмазо.
– Юджина. Я думаю, он уже должен бы быть здесь…
– Юджин, сволочь, – процедил сквозь зубы Том. – Бросил нас и сбежал.
– А я так не думаю! Он не мог просто сбежать! У него наверняка есть какой-то хитрый план…
– Есть. Угробить отряд и сбежать. Это он привел нас к погибели! – резко ввернул Тимур.
– Отряд угробил не Юджин, – мрачно бросил Том: – Отряд угробили мы. Все. Видели же, что он не то делает, но никто ничего не сказал…
– И что нам делать, Том? – проскулила Акира.
– А че вы меня-то спрашиваете? Я че, крайний? – огрызнулся тот.
Гюстав хмыкнул:
– Ты, типа, за главного.
– Вы тупые бараны! Ничего не можете без кого-то, кто будет вам говорить, что делать. А сами только плачете и ждете, что командир все за вас решит…
– Ты такой же баран, как и мы, Том! – обиженно крикнула Мэу.
– Вот именно! Я такой же баран! Я тоже хочу ничего не делать, кроме как плакать и надеяться на командира!
– Знаешь, Том, – после небольшой паузы сказал Тимур: – Из твоих уст слово "плакать" звучит как-то… совсем уж удручающе.
Том усмехнулся. Поднялся на носках, пытаясь разглядеть, что происходит в толпе.
– Эй, Гюстав, тебе видно, что они там делают?
– Они там, походу, что-то жечь собираются. Хвороста вон натащили… – сказал Гюстав легкомысленным тоном.
Том поднял брови:
– Ты тупой или притворяешься? Нас они, походу, жечь собрались…
Повисло молчание.
– Алекс, это ты там когда-то говорил про огненное погребение? – спросил Том.
– Ну, не живьем же… – выдавил тот.
– Ну, может они нас сначала убьют, – оптимистично заметил Гюстав.
–… Да-а, мы в опале, – мрачно заметил Тимур.
– В полной, – согласился Том.
… Том с обреченным спокойствием наблюдал, как его и остальных привязывают к столбу.
Толпа возбужденно гомонила.
Лай-лай страдальчески морщилась. Сразу после ухода Антика, Юджин с ней порвал. Она запрокинула голову назад и крикнула:
– Анти-ик! Прости-и!
"Палач" чиркнул огнивом. Искры посыпались на хворост, но тот не занялся.
Со свистом рассекая воздух, прямо под ноги ему прилетел и разорвался огненный снаряд. Брызги пламени полетели во все стороны.
– Вот же черт! – прошипел Том, пытаясь отвернуть лицо.
"Палач" с криком повалился.
В толпе произошло смятение, а вскоре то там, то тут тоже начали разрываться такие же снаряды. Загорелось несколько ларьков.
Поднялась паника.
На площадку к приговоренным выскочил человек и, подбежав к Тому, перерезал веревки. Том ошалело уставился на него.
– Ну что застыл, недоумок?! – гаркнул тот, швыряя ему второй нож: – Развяжи остальных!
Человек подбежал к Гюставу, перерезал веревку.
– Юджи-ин! – радостно заорал тот.
(2 декабря)
– А я знал! – Гюстав, едва мы отошли от города, заключил меня в объятия, с целью, очевидно, сломать ребра: – Я знал, что ты обязательно вернешься за нами!
– А я не верил! – улыбаясь из-под капюшона, сказал Том и двинул кулаком мне по плечу: – Думал, что ты просто струсил и сбежал!..
– Ну, вообще-то, так оно и было… – смущенно пробормотал я.
Я подошел к поваленному дереву и сел.
– О-ох! Господи, что же я натворил?! – воскликнул я, опустив голову на руки: – Ребят, нам надо срочно отыскать и вернуть Джуно и компанию!.. Том, Алекс пойдете со мной?
– Возьми еще меня! – подорвалась Мэу: – Я должна как можно скорее повидаться с Айятой.
– Давай, – кивнул я: – Гюстав, останься за главного.
– Господи, как же часто у нас в последнее время меняется власть… – проговорил Тимур, усмехнувшись.
Нам нужны были еще три коня – со мной был отжатый у Ка-ну Кембия.
За ними сделали вылазку в город.
… – На этом, чур, еду я! – сказал я, застолбив себе одного из коней: – А шального Кембию отдадим Алексу.
– Это еще почему?
– Потому что ты лучший наездник, чем мы, – сказал я
– Потому что тебя не жалко, – в один голос со мной проговорил Том, предоставив шаману самому выбрать понравившуюся версию.
Мы отправились в путь.
(5 декабря)
Мы двигались на север.
За ночь резко похолодало; пришлось достать теплые вещи.
У меня была куртка на меху, у Тома полушубок, у Мэу – длинная шуба. Теплые рукавицы, шапки и сапоги.
Когда я увидел "теплую одежду" Лекса, мне стало дурно. Нет, для Византии тоненькое пальтишко, легкая шапочка и шарф, кожаные перчатки и демисезонные сапоги, может, и являлись зимней одеждой… Но не для севера континента при сорокаградусном морозе!
Делать было нечего, выехать пришлось, как есть. На ходу скинуться, кто чем мог: Том отдал длиннополую подстежку полушубка, Мэу – свою муфту, я – шерстяной шарф.
Муфта для верховой езды – вещь малопригодная, и, чтобы держать узду, стучащему зубами и сосульками из носа Алексу приходилось отдавать на откуп то одну, то другую руку.
Небо было прозрачным как стекло; лишь часам к трем после полудня стали сбиваться облака; через час пошел снег. Лошади безбожно вязли в снегу, что серьезно снижало нашу скорость.
К сгущению сумерек мы доползли до деревни и попросились на ночлег. Пока полутруп Лекса отогревался у камина, паря ноги в горячей воде и, по рекомендации Тома, приняв 100 грамм "горячительного", мы добежали до лавки и достали для него нормальную одежду. А ещё, продали лошадей на конюшню (эксплуатировать их в таких условиях было немилосердно) и приобрели четыре пары лыж.
(6 декабря)
– Знакомься, Алекс, – бросил я, вручая ему его новое средство передвижения: – Это лыжи. Лыжи, это Алекс.
– Вообще-то, я знаю, что это, – недовольно хмыкнул шаман.
– Ага, у Инвара в инвентарной видел, – хохотнул Том. Шаман обиженно засопел.
– Мы сами-то, Том, их только там и видели, – осадил его я.
– За себя говори! – самоуверенно вскинулся тот.
– Ну-ну! – я задумчиво поковырял ногой снег: – Предлагаю состязание. Кто больше раз упадет, тот и проиграл…
Алекс брезгливо ковырял носком огромного теплого сапога лыжное крепление. Лыжа вдруг скользнула вперед под его ногой, и он с криком, загремев палками, рухнул на снег.
– У Алекса уже есть одно очко, – ухмыльнулся Том.
– Не, не считается, – осадил его я: – Выйдем из деревни и начнем считать.
Мэу первой дошла до околицы, сверилась с картой, надела лыжи и углубилась в снег, уверенно прокладывая нам лыжню. На лыжах она каталась лучше нас. Ее учил Инвар. Не то чтобы она горела желанием учиться, но ей было интересно его общество…
– Время пошло, – ухмыльнулся Том, опуская лыжи на землю.
Алекс сосредоточенно затягивал крепление на сапоге; лыжина поехала, он шлепнулся и выругался.
– Очко, – констатировал Том.
Два.
– А ведь он еще даже не надел лыжи… Хо-хо! Три!..
– Том! – зарычал я: – Это не смешно. Лучше б помог.
Томмазо вздохнул, снял лыжи и подошел к барахтающемуся в снегу шаману.
– Давай руку!
Алекс встал и снова едва не рухнул.
– Алекс, ё! – заворчал Том, кое-как придав шаману вертикальное положение: – Ты можешь просто постоять ровно?
– Да как на этом вообще можно ровно стоять?! – взвыл шаман.
Я застегнул крепления на его лыжах и пошел обуваться.
– Я иду вторым, – заявил Том: – Ты последний, Алекс, пойдешь по проторенной лыжне, чтоб было легче.
– А-ау! – вскрикнул шаман, рухнув на землю, едва Том отпустил его.
Черт! Я не успею обуться раньше Тома!..
Томмазо затянул крепления и, ухмыльнувшись, лихо обогнал меня и встал на лыжню.
Носки лыж скрестились, и Том, охнув, нырнул в снег.
– Один – ноль! – язвительно сказал я, обгоняя его. Том недовольно засопел.
Лекс наконец распутал свои ноги и лыжи и поднялся. Попытался выйти на лыжню… Носки лыж нырнули вглубь, и шаман, взвыв, повалился в снег.
"Пять", – подумал я…
Лыжные прогулки никогда не были моим хобби.
Лыжа наехала на лыжу, и я сосредоточенно их разъединял. Я уже почти вытащил носочек правой лыжи из-под левой, но потерял равновесие и завалился на бок.
– Восемь – пять! – едко заметил Том и попытался обойти меня по снегу. Но попытка оказалась неудачной.
– Восемь – шесть! – мстительно констатировал я: – Ты Алекса считал?
– Он вне конкуренции. Я сбился со счета. Но тысяча, думаю, будет. Тысяча один.
– Тысяча два, – поправил я: – Дождемся его?
– Ага. Все равно Мэу вперед ускакала… – Томмазо презрительно сплюнул: – Ласточка!.. Улетела, даже не ждет нас! Вот пусть теперь возвращается!
Мэу, увидав, что мы безнадежно отстали, развернулась и двинулась нам навстречу.
Пока девушка бежала назад, Алекс навернулся еще ровно десять раз. Да-да, мы считали.
– Ну, по крайней мере, он движется поступательно, – вздохнул я.
