Юрий Погуляй - Компас черного капитана
Из-за мороза даже мысли ворочались с трудом. Если бы не наши регулярные остановки, когда мы отпивались горячим чаем, согретым на горелке, то, думаю, мы давно бы уже превратились в три замерзших трупа. Стуча зубами, чувствуя ломоту в теле, я считал шаги в ожидании очередного привала и глотка тепла. Но сейчас, шагая за Эльмом, я думал о путейщиках. Они то и дело появлялись близ нашей деревни раньше. Раз в неделю – точно. Небольшой ледоход объезжал обелиски от нас и до Снежной Шапки и сбивал с них налипший лед, если в этом была необходимость. Не знаю, из чего делали черные гладкие столпы, но такой неспешной проверки хватало.
Вновь поднялся ветер, и я втянул голову в плечи, старясь хоть так укрыться от обжигающей пурги. Мне никак не удавалось вспомнить: как давно путейщики заходили в Кассин-Онг? Сколько дней прошло с того момента и до прибытия цирка? В глубине души я надеялся на то, что нам повезет и в буйстве стихии проступят очертания ледохода. Нас поднимут на борт и увезут прочь, подальше от мертвых равнин.
Но что мне делать после?
Эльм впереди меня остановился, оглядываясь. Мы оказались на гребне очередной замерзшей волны. Я покорно встал, ожидая его решения и глядя себе под ноги. Пурга толкала меня назад.
– Здесь, – крикнул Эльм и вдруг спрыгнул вниз, невзирая на то что высоты в карнизе было порядочно. Ярда два…
Силач поскользнулся и грохнулся на снег, уронив ледоруб, но быстро встал, сбросил рюкзак и обернулся.
– Берете рюкзак, мальцы, и идете дальше вдоль столбов.
Он протянул мне руки:
– Ловлю!
Меня окатило заторможенным недоумением. Куда идем? А как же Эльм?
– Прыгай, Эд, – тускло сказал остановившийся рядом со мной Фарри. – Ты первый.
– Я встречу эту гниду и догоню вас!
Силач светился злым весельем и задором.
– Прыгай же! – подогнал он меня.
На миг стало страшно. Я живо представил себе, как промахиваюсь, как падает Эльм и я лечу на острые зубья льдин. Как удар вышибает из меня дух, в глазах темнеет, и я разбиваю себе голову в кровь.
«Темный Бог, тут же всего два ярда!» – мелькнула злая мысль.
Я шагнул вперед, ощутил краткий миг падения и плюхнулся на циркача, который выдохнул, принимая меня, и пошатнулся, но на ногах устоял.
– Идите дальше как можно быстрее, несите рюкзак. Сейчас пурга, ему придется идти по следу! И, собачье племя, тут я его и приласкаю.
Он поставил меня на лед и протянул руки Фарри. Мальчик оказался смелее меня.
– Идите и не оборачивайтесь!
Эльм поднял ледоруб и скользнул под прикрытие карниза.
– Идите!
Рюкзак силача я взял сам, так как был чуточку крепче Фарри, да и мальчик выглядел настолько уставшим, что вряд ли бы смог идти, если добавить ему веса. Впрягшись в лямки, я попытался встать и охнул от напряжения. На миг в голову пришла испуганная мысль: «Я не подниму, я никогда этого не подниму!»
Фарри неуклюже подошел ко мне, желая помочь, но я уже плюхнулся на четвереньки, взвалив на спину тяжеленный рюкзак, и с трудом поднялся на ноги. Эльм с насмешкой смотрел на меня и поигрывал ледорубом. Веселое возбуждение охватило силача, и он больше думал о предстоящей встрече, чем о моих страданиях.
– Давай помогу, – тихо сказал Фарри. Мне показалось, будто я держу на плечах целый мир, но все равно отрицательно мотнул головой и сделал первый шаг. Плечи противно заныли, грозя оторваться.
– Не останавливайтесь! – крикнул Эльм.
И мы пошли. Прямо отсюда начиналась следующая волна заструги, и я, вцепившись руками в лямки, потащил огромную ношу вверх. Темный Бог, как Эльм сумел столько времени тащить этот ужасный рюкзак?! Что у нас там запихнуто?! Целый ледоход?
Это был ужасный путь. Сжав зубы до боли в скулах, цедя про себя проклятья, я боролся с пургой, с давящим на плечи весом и вгрызался в каждый ярд ледовой пустыни. Ветер лишь усилился, и иногда видимость падала до пяти-шести ярдов, за которыми начиналась стена из мельтешащих колючих кристалликов. Фарри шел совсем рядом со мной, иногда пытаясь поддержать рюкзак сзади. Я чувствовал, как он переживает.
За меня… И за Эльма.
Шаг за шагом, на подгибающихся от ноши ногах я брел по холмам заструг, радуясь, что самый большой карниз остался позади. Там же, где и все мысли. Не могу сказать, что решение силача пришлось мне по душе, и дело даже не в тяжелом рюкзаке. Просто я боялся. Возможно, мне удастся пройти так милю. Может быть, две. Но потом тело сдастся, и я рухну без сил на лед, а Фарри останется один. Если Эльм не придет раньше…
А если он вообще не придет? Если Гончая заметит засаду и убьет силача? Что тогда?
Тогда ты умрешь.
– Может, остановимся, я что-нибудь вытащу из… – предложил Фарри и осекся, поймав мой взгляд.
– Понимаю… нельзя… Но мне стыдно.
Шаг за шагом. Шаг за шагом. У меня не было сил говорить. Сознание сконцентрировалось на том, чтобы вовремя выставить ногу вперед, принять на нее страшный вес и быстро перенести его на другую. Шатаясь, словно пьяный, я чувствовал, как кончаются силы, чувствовал, что каждый следующий шаг может стать последним. Но упорно шел вперед.
Первую милю мы прошли, наверное, за час. За бесконечно долгий час, показавшийся целой жизнью. Где-то в далеком прошлом остался сильный Эльм, где-то в далеком мире оказалась ледовая гончая и мое детство в Кассин-Онге. В моей реальности царил рюкзак и его хищные лапы, прижимающие меня ко льду. Скорее всего, времени утекло значительно меньше, чем час. Не могу сказать точнее: из-за пурги я совсем ничего не видел. Но один из обелисков мы миновали. Огромная башня слева от нас была почти сокрыта в снежной круговерти.
Меня стала бить дрожь. Сначала мелкая, как от холода, но с каждой минутой она все усиливалась и усиливалась.
– Стой, Эд! – обеспокоенно крикнул Фарри. – Стой!
Но останавливаться было нельзя. Я знал это. Шаг за шагом. Шаг за шагом. Ногу выбросить. Перенести вес, невзирая на дрожь в коленях. Выбросить вторую, удержаться от порыва ветра, устоять и согнуть пальцы в ногах в бесполезной попытке удержаться на льду. Выдохнуть. Вдохнуть. Вновь первую… Снег передо мной ревел в удлиняющемся туннеле, по бокам которого все смазалось. Шаг… Шаг…
А потом ноги подкосились, и я грохнулся в снег, пребольно ударившись выставленными вперед руками. Рюкзак придавил меня ко льду, покосился и перевернулся, сдвинув мое тело набок как тряпичную куклу.
– Эд! – Фарри оказался рядом и принялся меня тормошить. Стало тепло, почти жарко. Очень хотелось спать. Я лежал щекой на удобном льду и чувствовал приятную прохладу, проникающую сквозь шарф. Перед глазами оказался необычно красивый осколок. Свет преломлялся через него, а прозрачность наводила на мысли о хорошем стекле. О теплице Пухлого Боба.
– Эд!
Я закрыл глаза. Голос Фарри раздавался словно из другого мира. Сознание меркло, а перед глазами почему-то появилось лицо Сансы, жены оставшегося в прошлой жизни владельца таверны. Мягкое, доброе и удивительно красивое. Как пело мое сердце, когда Санса спускалась в общий зал с собранными в хвост русыми волосами и плавными, невероятно грациозными движениями наводила порядок на стойке Боба. Иногда она улыбалась мне, встретив после работы в теплице, и с нежностью и заботой спрашивала:
– Эд… Кушать хочешь?
Странно, но я никогда не ревновал ее к мужу. Да и никогда не задумывался над тем, что чувствую. Мне просто было хорошо, оттого что иногда удавалось ее увидеть, понаблюдать за ней, сидя за столом с парящим супом и тяжелой ложкой. Перекинуться парой слов.
– Эд… – говорила она мне, и в ее глазах царило тепло.
– Эд…
Лицо Сансы подернулось зыбью.
– Эд!
В уши вновь ворвался свист вьюги, а затем Фарри несколько раз ударил меня по лицу.
– Не спи, Эд!
Я ошеломленно смотрел на него, не понимая, что происходит. Распотрошенный рюкзак лежал в ярде от нас, и рядом с ним на горелке стоял котелок. Синий огонек едва боролся с ветром, невзирая на всю защиту, неуклюже расставленную вокруг.
– Слава Светлому Богу, Эд! – улыбнулся Фарри. – Сейчас чаю подогрею. Не спи, хорошо? Только не спи!
Я сел, чувствуя, как занемело все тело и как меня колотит неприятная дрожь.
– А где Эльм? – Хрип, вырвавшийся из горла, сложно было назвать человеческим.
Фарри не ответил.
Около минуты я пытался сориентироваться и понять, где же нахожусь и откуда мы пришли, пока взгляд не наткнулся на тающую цепочку следов, уводящую в пургу.
– Нам надо перебраться к путевику! – крикнул Фарри. – Ветер усиливается, Эд! Ты сможешь дойти?
Я посмотрел на рюкзак. На это мертвое, заносимое снегом чудовище, желающее забраться ко мне на спину. К горлу подступила горечь, но я кивнул.
– Рюкзак бросим! – Фарри заметил мой взгляд. – Эльм его увидит и пойдет по следам. А еще я сложу стрелку, куда мы пойдем! Он поймет!
Сжавшись, я прижал руки к груди и бросил взгляд на север и увидел, как в бушующей метели проступил черный силуэт.
