Анна Мистунина - Пути непроглядные
Другая дорога уводила на юг, через Сторкс и Радинбери за пределы Лиандарса, в Тиринию. Третья через полмили подходила к увенчанным башенками воротам Гида, города, куда непременно следовало завернуть всем тем, кто следовал с товарами с юга, севера или востока.
Возле самой развилки, поджидая припозднившихся или вовсе не желающих заезжать в Гид путников, расположился постоялый двор. Окруженный высоким частоколом, за которым угадывались кровли множества строений, он казался надежным убежищем и от охочих до купеческого золота разбойников, и от волков, и даже от демонов. Рольван решительно повернул к воротам.
Несмотря на ранний час, те оказались закрыты. Рольван несколько раз ударил в железный щит подвешенным специально для этой цели молотком. После четвертого удара растворилось окошечко, такое маленькое, что снаружи был виден лишь один-единственный глаз привратника.
Глаз этот окинул вновь прибывших в высшей степени подозрительным взглядом, затем моргнул и исчез. Вскоре его место занял второй, точно такой же. Этот учинил еще более строгий осмотр, но ворота открыть так и не собрался.
– Чего смотришь? – спросил у глаза Торис, которого пустой желудок и странные здешние дела лишили остатков вежливости. – Открывай! Или у вас тут уже не рады гостям?
– Это смотря каким гостям, – живо ответствовал глаз. Голос из-за окованных железом дубовых досок был слышен неясно, но принадлежал, похоже, старику.
Торис побагровел. Рольван опередил его:
– Могу тебя уверить, мы не демоны и никогда их не встречали, – сказал он. – Недавно нам уже пришлось резать себе руки, чтобы это доказать. Мой сердитый друг будет очень зол, если ты заставишь нас проделать это еще раз.
Глаз пропал, окошко закрылось, и тут же послышался скрежет отпираемого засова.
– Придумали тоже, резаться они будут, – проворчал, отодвигая створку, седой привратник. – Будто бы старый Леган и так не различит, кто здесь демонское отребье, а кто живой человек! Проезжайте, нынче у нас тут полно места!
Места на постоялом дворе действительно было много. Миновав службы, все трое спешились у конюшни, какой не постыдился бы и тидирский замок. В соломе, разбросанной у входа в конюшню, рылись деловитые куры. Бойцовского вида петух, чьи перья отливали синим металлом, вышагивал вокруг них, то и дело останавливаясь, чтобы окинуть двор подозрительным взглядом – не покушается ли кто на его верховную власть. Две остроухие собаки с лаем бросились под копыта, конюх, вышедший следом, пинками отогнал их прочь. Оставив Твилла проследить, как устроят лошадей, Рольван и Торис прошли в дом и оказались в гостеприимном тепле большой комнаты, где витали запахи мяса и свежего хлеба, где на вертеле над очагом вращалась баранья туша, а из кухни долетал жизнерадостный звон посуды и девичий смех. За столом у самого очага собралась компания постояльцев довольно воинственного обличья, при мечах и в кожаных панцирях. На столе перед ними стоял кувшин с вином, которое они потягивали в ожидании, когда принесут ужин.
За другим столом сидела пожилая пара, мужчина и женщина в добротных дорожных плащах и с ними молодая девушка, наверно, дочь. Больше в комнате никого не было, кроме слуги, вращающего вертел, хотя в лучшие дни здесь наверняка собиралось немало народу. Еще один признак странных дел, творящихся в этих местах.
Пока Рольван сговаривался с хозяином о комнате, Торис устроился за столом поближе к воинственной компании и успел уже справиться о новостях. Новости оказались тревожными. Слухи о демонах охватили всю округу. Люди исчезали то тут, то там, нередко целыми семьями, правда, такого, чтобы разоренной оказалась сразу вся деревня, больше не случалось. Демоны появлялись только ночью и ни разу не заходили в дома, поэтому с наступлением сумерек теперь каждый спешил укрыться под защитой стен, если придется, то и чужих. На дорогах царило безлюдье, в путь пускались, только если совсем уж никак нельзя было обойтись, и никогда – в одиночку.
Хозяин со слугой принесли ужин, расставили на столах, и к разговорам добавилось чавканье, хлюпанье и стук посуды.
– В Гиде священники сговорились каждый вечер обходить с молитвой городские стены, – рассказывал носатый, с похожей на метлу бородой, новый знакомый. – Помогает ли, нет, не скажу, а людям все ж спокойнее. Разведать бы, откуда эти твари приходят, да заслать святош в самое логово – может, чего бы и вымолили, а так…
И он безнадежно махнул рукой.
– Проку с этих твоих святош, – фыркнул его сосед. – Дрейвов вот извели – те все знали. Небось нашли бы управу на эту напасть!
Носатый – он назвался Фламом – ткнул его локтем и глянул с опаской, но ничего в облике Рольвана и Ториса не выдавало в них тидирских слуг. И Флам со вздохом согласился:
– Может, и верно. Дрейвы в этих делах смыслили. Да и как им не смыслить, если колдуны и с богами со старыми почитай что лицом к лицу говорили? Да только что теперь-то? Нет их больше. А если где и остались, нам помогать не будут.
– Это точно, – согласился Торис.
– Тьфу на вас, – проворчал, не переставая жевать, еще один приятель Флама, – нашли кого поминать!
– А то, может, старые боги на нас это все и навели, в отместку-то, – заметил другой, – а?
На него шикнули, но не слишком сердито. Флам осенил себя священным знаком и решил:
– А коли и так, нашим святошам самое дело одолеть напасть. И Миру слава, и древним позор, а нам избавление. Или я не прав?
– Прав, наверное, – сказал Рольван. – Вы говорите, в одиночку никто не путешествует. Совсем уж никто? Тот человек, которого мы ищем, скорее всего, едет один. Он немного повыше меня ростом, худой, с рыжими волосами. Может быть, вы его встречали?
Флам вытер рукавом губы и рассмеялся, указывая на своего товарища, того, что первым помянул дрейвов:
– Да вот Морен, к примеру – повыше тебя, худой, как вертел, и волосы, коли их отмыть, как раз рыжие. Не пойдет?
Морен наградил его свирепым взглядом.
– Нет, не пойдет, – ответил Рольван. – Тот человек вряд ли станет называть свое имя, но зовут его Гвейром. У него хороший конь и оружие, он отлично сражается. И есть еще одна примета: у него могут быть браслеты на обеих руках, старинные, из темного золота. Он их никогда не снимает. Мы думаем, что он поехал в эту сторону… Но ищем уже много дней, и все без толку.
Флам, за ним остальные покачали головами.
– Никто его не видел.
Рольван со вздохом принялся за еду. Вареный горох в его тарелке был щедро сдобрен мясом и жиром, а на блюде посередине стола дымился щедрый кусок только дожаренного барашка. В кружке темнело сладкое вино. Этим ему и пришлось довольствоваться, да еще тем, что нынешней ночью не придется спать на сырой земле и каждый миг ожидать появления неведомых демонов.
Он как раз отрезал баранину, когда на стол возле его локтя со стуком лег тяжелый Гвейров браслет.
Рольван дернулся и чуть не отхватил себе палец.
– Что?! – поперхнувшись, воскликнул Торис.
– Поговорить бы нам с вами, господа путники, – негромко предложил хозяин постоялого двора и кинул значительный взгляд на Флама с его командой. – Да только не здесь. Вы, как в комнату подниметесь, кликните меня.
– Договорись, – ответил Рольван.
Хозяин забрал браслет и ушел, ничего не добавив. Рольван переглянулся с Торисом.
– Похож или он?
– Сдохнуть мне на месте, если не он!
– Вот видишь, – заметил Рольван, спокойно возвращаясь к еде, хотя внутри у него клокотало от нетерпения. – Не зря мы сюда приехали.
Позже, в большой светлой комнате с тремя кроватями, столом и жаровней, полной горячих углей, Рольван смог в подробностях разглядеть браслет. Сомнений не было – он принадлежал Гвейру.
– Про эти браслеты ты говорил? – спросил хозяин постоялого двора.
Он был кургузый и лысоголовый, с трясущимися белесыми усами, низким лбом и быстрыми ловкими руками, что подошли бы скорее площадному вору, чем зажиточному человеку вроде него. Но цепкий взгляд, казалось, подмечал каждую мелочь, оценивал многослойную грязь на сапогах, совсем недавно отросшие бороды и добротное оружие приезжих – Рольван подумал, что хозяин не так прост, как кажется на первый взгляд. Спросил, неохотно возвращая браслет:
– Откуда он у тебя?
Хозяин молчал, и Рольван поспешно потянулся к поясу за кошелем. Наконец-то золото отца Кронана сможет принести пользу!
– Видите, господа путники, какое дело, – объяснил, хитровато пожмурившись, хозяин, – я, когда браслетик этот в оплату принимал, обещался молчать о них, как рыба. Да еще и сдачу отвесил, за браслет-то, честь по чести. А теперь сдается, он не такой и дорогой, как сперва показалось… Не знаю, что и делать?
Торис хмыкнул. Рольван выложил на стол кошель и предложил:
– Я куплю его у тебя по той же цене, в какую он тебе обошелся и заплачу сверх того, если поможешь найти человека, которому он принадлежал. Согласен?
