Родная кровь - Джевага Сергей
— Имперцы вошли в город! — крикнула женщина. — Враги!..
Ее голос сразу утонул в общем гаме. Люди орали, потрясали кулаками. Лица красные и злые, в глазах бешенство и дикий животный страх. Я поморщился — сейчас сгонят с возвышения и опять будут переругиваться. Пригляделся и с удивлением сообразил — это была именно та женщина, что я спас от уличных бандитов. За несколько дней успела полностью выздороветь, нашла в себе силы прийти сюда. Но зачем? Что она может сделать?.. Ничего. Она одна, а трусов и подлецов великое множество.
Я медленно побрел вдоль стены. Холод терзал не на шутку. Нужно было найти укрытие и немного прийти в себя. А что потом? Спрятаться и дрожать от страха перед захватчиками? Ну уж нет! Должен быть способ если не остановить войска, то хотя бы отомстить за смерть Тоха. Ведь я Серый маг. Пусть без посоха, пусть израненный и избитый до полусмерти. Но сила еще со мной. И я отомщу! Мало им не покажется! Любой ценой!
Люди не обращали на меня никакого внимания. Те, кто. замечал, лишь отодвигались, давали дорогу. Брезгливо морщились и отворачивались.
— Твари! Трусливые твари! — услышал я. Женщина каким-то образом смогла перекричать гул толпы. Голос ее возвысился, прогремел устрашающе: — Ваш город захватывают, а вы попрятались по норам! Ваших женщин убивают и насилуют разбойники! А вы молчите. Вас самих ограбят и сожгут! И вы опять будете молчать. Вы никто! Вы хуже червей!..
Я обернулся и окинул взглядом площадь. Спасенная мною ярилась на возвышении, потрясала руками. А у ее ног бушевала толпа, ругала ее и кляла. Кто-то подобрал комок грязи, швырнул и попал ей в лицо. Она отшатнулась, медленно стерла грязь рукавом. Кровь отхлынула от лица, глаза полыхнули бешенством. Женщина решительно спрыгнула с прилавка, пошла сквозь толпу, опустив голову. Ее толкали, бросали ругательства вслед. Она выбралась из столпотворения, но остановилась на краю и ловко выхватила меч, висевший на поясе одного из мужчин.
— Я иду сражаться за Гент! — сказала женщина ясным звонким голосом. Подняла клинок к небу. — А вы как хотите… Там гибнут люди, что не побоялись врагов. Защищают вас, продажные душонки! А вы… Трусы! Вы не мужчины!
Толпа неожиданно умолкла. Женщина отвернулась и пошла в направлении столбов дыма. Ее провожали взглядами, полными страха и жгучего стыда. Люди опускали головы, сжимали кулаки.
Дом в конце переулка лизали языки пламени. По стене побежали трещины, в воздух взлетели обломки камней, пылающие головешки. Из облака пыли и дыма вышел десяток имперцев. Молодые и сильные, закованные в прочнейшие доспехи рыцари. Один заметил идущую к ним женщину с мечом в руке. На красивом лице скифрца появилось выражение гадливости. Воин поднял маленький арбалет, явно трофейный, и нажал на спусковую скобу. Раздался сухой стук и мокрый шлепок. Женщина споткнулась, замерла. Стрела прошла насквозь, раскрошила ребра и позвоночник, оставив после себя дыру с кулак диаметром. На стене ближайшего дома остались кровавые брызги, измочаленные ошметки. Пальцы несчастной медленно разжались, и клинок с жалким дребезжанием покатился по камням. Женщина пошатнулась, повернулась к толпе. В глазах стояло выражение безмерного удивления и обиды, губы что-то беззвучно шептали. Ноги несчастной подкосились, она упала на землю, раскинув руки. Рыцарь равнодушно отвернулся и махнул остальным рукой: мол, пошли, нечего тут делать…
«Жаль, — подумал я, с тоской глядя на. маленькое тело. — Смелая. И отдала жизнь зря…»
Из молчаливой толпы горожан вышел молодой парень, чуть младше меня самого. Обернулся на остальных и медленно вытащил меч из ножен. Отсалютовал и пошел дальше. Вслед за ним вышел здоровенный бородатый мужик. Вытащил из-за пазухи плотницкий топор. Обернулся и буднично сказал:
— Пойду набью морду парочке скифрцев. Кто со мной?
К нему присоединились два щеголевато одетых парня. Один обнажил меч, второй достал два небольших ножа. Троица направилась за первым смельчаком…
Стоя у стены, я с изумлением смотрел, как то один, то другой выходили из толпы. У каждого оказывалось что-то из оружия: мечи, ножи, даже простые металлические пруты, удобные в уличной потасовке. Но это никого не смущало… Потом вышли сразу пятеро, за ними потянулась компания из десяти.
Я потряс головой, поморгал. Может, сплю или опять видения? Неужто горожане решили сражаться? Сомнения развеялись, когда сразу половина толпы направилась на звуки сражения. Остальные поколебались, но тоже пошли. Те, у кого не было оружия, выламывали камни из мостовой, разбирали заборы. Мужчины, женщины, старики и подростки… Все бросились в бой, никто не остался позади. Кто-то закричал яростно и протяжно, остальные подхватили клич. Толпа взревела, превратилась во взбешенного зверя…
Я следил за удаляющейся толпой, а в голове стучали молоточки мыслей. Так задумался, что перестал замечать боль в израненном теле, холодный ветер.
— Как же я ошибался… — прошептал с горечью. — Глупец! Мне нет оправдания…
В ногу ткнулась сумка. Не сгорела и не потерялась. Даже книги целы, только промокли, наверное.
В мозгу вспыхнул свет. Мрон! Ну не дурак ли? У меня есть знания. И, надеюсь, найдутся силы для последнего, теперь уже предсмертного рывка. Осталось найти подходящее место для ворожбы, чтобы никто не мешал…
Я быстро захромал с опустевшей площади. Прошел несколько улиц, пробрался подворотнями и оказался в ремесленном районе. Спасибо архитекторам и проектировщикам. города. Все рассчитали. Жилые районы расположили подальше, а рядом с воротами поставили ремесленный. Правильно: металл и руду недалеко везти, да и покой жителей не потревожит.
Движение доставляло мне жуткую боль. На ногу почти не мог ступить, иногда прыгал на одной, помогая себе расставленными для равновесия руками. В груди хрипело и клокотало как в котле, накрытом крышкой. Я то и дело сплевывал кровью, подвывал сквозь стиснутые зубы. Лишь на злости и упрямстве прошел половину ремесленного района и достиг цели — мастерской Логана.
Дверь, как я и предполагал, оказалась заперта. Я оттолкнулся здоровой ногой от земли и ударил плечом. В груди отчетливо захрустело, а в глазах помутилось. Я всхлипнул и зашипел, отошел подальше и произнес заклинание. Огненный шар получился небольшой, чуть меньше сливы. Но прекрасно выполнил свою задачу. Толстая дубовая дверь разлетелась веером длинных щепок, Я шагнул в облако дыма, огляделся.
Внутри было темно — хоть глаз выколи. Прохладно и сыро. В воздухе витали запахи пыли и металла, каких-то специфических масел, растворов. Я осторожно двинулся вперед, по памяти пошел в дальний заклинательный зал. То и дело натыкался на мебель, рычал от боли, но брел дальше. Постепенно привык к полутьме, стал различать силуэты стен, длинных стеллажей и рабочих столов. Иногда попадались странные и даже устрашающие конструкции. Но я не обращал внимания — обычные магомеханические стенды, на которых, как правило, испытывали зачарованные изделия. Наконец я пробрался в заклинательный зал, где когда-то работал. С тоской глянул на свой рабочий стол, заваленный инструментами и писчими принадлежностями. Возникло желание присесть на стул, побыть в тишине среди бумаг и пыли. Но я заставил себя идти дальше.
Я зашел в маленькую каморку, где когда-то экспериментировал с посохом и проходил инициацию. Сквозь мутный стеклянный потолок проникал серый свет, выхватывал пятна гари на стене, старые столы и недоделанного голема, висящего на стенде. Я подошел и провел пальцем по толстому грудному панцирю. Взвихрилось облачко пыли. На вороненой поверхности обнажились тонкие бороздки магических узоров, что когда-то наносил собственноручно. Я полюбовался хищными изгибами лат, поразился размерам доспехов. Только, пожалуй, Тох и смог бы нормально себя чувствовать в них. Но это если убрать высокие латные сапоги.
Мысль о брате вернула меня к действительности, причинила боль более страшную, чем физическая. Я закрыл глаза и постарался совладать с бешенством, разъедающим изнутри. Перед глазами вертелась картинка: лучащийся светом воин рассекает грудь Тоха огненным мечом, весело и радостно хохочет… Боги!.. Нет, никогда в жизни не буду их призывать… Именно бог убил моего брата. И теперь я буду мстить именно богу. Алару Светозарному! И пусть душа моя будет гореть в Преисподней, попадет к престолу Мрона, пожирателя падали… Но я отомщу за смерть брата! За Свободные Земли и город Гент, что стал для меня родным и что разрушен ордами обезумевших скифрцев.
