Несущий свет - Борис Григорьевич Рогов
– Егор Кузьмич! Надо что-то со всем этим делать... – сразу с порога начал Горбачёв. – Тут мне сообщили, что мы чуть Польшу радиацией не потравили. Слыхал?
– Нет, мне ещё о таком ЧП не докладывали, – потупил взор заворгработы. – Причина уже известна? Неужели что-то на Игналинской АЭС?
– Типун тебе на язык, Егор Кузьмич. Слава богу, обошлось. Алкаши эти... будь они неладны. Чуть не подорвали РТ-23, тот самый комплекс железнодорожного базирования, что вояки назвали «Мóлодец». Представляешь? Ещё могли и пассажирский поезд... там как раз «Москва-Берлин» рядом стоял. Ещё бы немного и... Хорошо, там сержантик один случайно трезвый оказался и как-то всё разрулил.
– Вот, Михаил Сергеевич, я всегда говорил, что надо водку запретить... – аккуратно стукнул по столу Лигачёв. – Ты читал записку Углова?
– Мы уже с тобой разговаривали на эту тему, Егор. – Махнул рукой Горбачёв. – Не можем мы водку запретить. Треть бюджета страны через это дело... Да и в этом случае солдатики не водкой баловались. А про Углова, нет, не читал. Принеси, если что-то действительно интересное.
– А чем же если не ей родимой?
– Самогоном местным. А он у нас и так запрещён.
– Это на самом деле не важно. Надо, если не запрещать, то поднять цену, затруднить доступ и...
– Затруднишь доступ, и народ начнёт дома в ванной гнать из всего, что под рукой. Травиться начнёт. Заводскую мы хоть как-то контролировать можем.
Надо строже наказывать за появление пьяным на работе, за последствия. Вплоть до уголовки. Особенно за рулём! Прав лишать навсегда!
Горбачёв, задумавшись, посмотрел в окно. За окном пролетала стая кремлёвских галок, апрельский ветер трепал голые ветки деревьев на Сенатской площади. Потом повернулся к Лигачёву и сказал:
– Мы, Егор, должны понимать, что без победы над этим злом, нам перестройку не осилить. Поэтому вот тебе поручение: подготовь вместе с Соломенцевым к маю проект постановления по жесточайшим мерам в этом направлении.
– Михаил Сергеевич, как считаешь, а не порушат идею наши энтузиасты на местах?– немного подумав, спросил Лигачёв. Он прекрасно понимал, что могут натворить «слуги народа», если увидят в чём-либо способ лёгкого продвижения по служебной лестнице.
– Ну, есть такая беда, – развёл руками Горбачёв. – Некоторые наши товарищи на местах, нам не совсем товарищи, а иногда и вовсе не товарищи, но что-то делать надо. Вот, Егор, ты подумай, как сделать, чтобы вред от их инициатив был бы минимальный. А то ведь, знаю я наших... Головотяпы, каждый второй, а остальные просто раздолбаи.
Он снова отвернулся к окну.
– Михаил Сергеич, я вот что подумал, – подал голос Лигачёв. – Может и в самом деле правы те ребята, про которых Чебриков рассказывал. Какая-нибудь пьянь в генеральских лампасах что-нибудь напутает, и пошла писать губерния.
– Правы-то они, конечно, правы, это и без них понятно. Работаем мы в этом направлении, не беспокойся. Но тут понимать надо, что нельзя вот так всё сразу с наскоку. Рейган этот... Никак не хочет от этих «звёздных войн» отказываться».
***
7 мая 1985 г. «Правда» опубликовала постановление ЦК КПСС и СМ СССР № 410 «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма, искоренению самогоноварения». Постановления предписывало усилить борьбу с пьянством и предусматривалось значительное сокращение производства алкогольных напитков, числа мест их продажи и времени продажи. Согласно этим документам, мероприятия по борьбе с пороками общества должны включать в себя: активизацию деятельности трудовых коллективов и административных органов по устранению причин и условий, порождающих пьянство и алкоголизм. Предписывало активнее вовлекать граждан, и особенно молодёжи, в общественно-политическую жизнь, научно-техническое творчество; художественную самодеятельность, искусство, физкультуру и спорт.
***
На борту «Несущего свет» было непривычно тихо. Вся свободная от вахты команда предпочитала работать на земной базе на острове Киривина. Всё-таки искусственный воздух помещений корабля, как он не сбалансирован, и как не напитан микроэлементами, всё равно уступал морскому бризу Земли. Сейчас вахту несли инженер бронезащиты Нэйтис Холампиу и старший исследователь биолог Теофиса Ксенаку.
Грифандр Риптус, бессменный командир корабля, навархос космофлота любил тишину пустого кубрика. Мягкая мелодия «Астеро скони» любимого композитора Антиохтоса помогала ему сосредоточиться, а отсутствие товарищей по экспедиции снижало градус ответственности. Всё-таки Гриф аксиоматик старой закалки, две сотни лет безупречной службы сказывались. И хоть его телесное здоровье не подавало никаких тревожных сигналов, Гриф чувствовал, что пора уступать дорогу молодым.
Сейчас ему хотелось тщательно обдумать ситуацию, складывающуюся на этой прекрасной во всех отношениях планете. С одной стороны, удалось запугать аборигенов применением силы, удалось принудить их начать двигаться в сторону уничтожения самых опасных видов вооружения. Но с другой... Диастизия, присущая Грифу с младых ногтей, подсказывала ему, что всё идёт слишком хорошо и так быть просто не может.
На полдень он назначил доклад Гениоса Аталидиса по результатам последнего патрулирования. Парень нравился навархосу. Он обладал хорошими задатками астронавигатора, но одновременно проявлял склонность к аналитической работе. К тому же ему постоянно везло на чрезвычайные ситуации, из которых впрочем он выпутывался, сам того не замечая. «Это очень полезное качество для любого командира, – усмехнулся про себя Гриф. – Быть баловнем судьбы, это дорогого стоит».
Анализ показаний эзотерископа показал, что беспокойство иполохагоса обосновано. Состав представлял собой мобильный стартовый комплекс в составе четырёх баллистических ракет с ядерными боеголовками. Если бы мальчишка не проявил внимание, то взрыв на западной границе СССР мог бы привести к страшным последствиям. При этом само заражение было бы ещё частью беды. Вот если бы командование ВС СССР решило, что по стране нанесён ядерный удар и решилось на удар возмездия... Сам Грифандр склонен именно к таким быстрым и неотвратимым действиям. Шанс на такое развитие событий невелик, но и не нулевой.
– Иполохагос Гениос Аталидис прибыл по вашему приказанию, – прошелестел в воздухе голос искусственного интеллекта выбравшего тембр чуть хриплого голоса женщины утомлённой воспитанием подрастающего поколения.
В кают-компанию уверенной походкой вошёл высокий мускулистый Ген. Он остановился в десяти локтях от навархоса и принялся пересказывать уже известное развитие событий.
– Спасибо, Гениос! Достаточно, – оборвал его Грифандр. Я читал отчёт и знаком с анализом начинки состава, который ты спас от взрыва. Ты молодец! Вернёмся, представлю тебя к медали за отвагу. Заслужил.
– Служу народу Минойи! – рявкнул во
