Душа Бога. Том 2 - Ник Перумов
— И что? — Сигрлинн недовольно дёрнула плечом. — Ну-ка, ну-ка, братцы…
Короткий упругий толчок силы, гудящее пламя взметнулось над руинами городских ворот. Заревело, завыло, свиваясь в тугие струи, покатилось прочь — прямо к зелёному мерцанию купола.
Мёртвые проворно раздались в стороны — очень быстро, ловко, без суеты, словно хорошо вышколенное войско. Огонь покатился вглубь Хедебю, жадно пожирая всё, не успевшее сгореть.
— Ну и… — начала было Сигрлинн, но Ракот вдруг вскинул руку.
— Смотри!
Огненные колёса, сперва размером с настоящую гору, стремительно уменьшались и таяли, окутываясь клубами пара, словно на них изливался самый настоящий ливень. Магия как будто расточалась, уходя в землю, в камень, в воздух; пламя быстро угасало, не в силах сопротивляться.
И очень скоро угасло совсем.
— Видела? — мрачно осведомился Ракот. — Прости, вопрос, на который можно не отвечать.
— Что это? — Сигрлинн проигнорировала Владыку Мрака. — Что это, Хедин?
— Кто такой Спаситель? — пожал тот плечами. — Вампир из вампиров, упырь из упырей. Тварь, укравшая благородное имя. Что он может? Собирать души, высасывать силу. Зачем? Чтобы существовать. Больше ни для чего. Быть может, в замысле Творца ему и было отведено некое место, но, право же, моего разумения не хватает, чтобы это осмыслить. Он пьёт магию, Си.
— А когда его загнали под эту штуку, он тоже так делал? Выступал, как абсолютный негатор?
— Не мы были здесь, — напомнил Хедин. — Лекарь Фиделис, половинчики Фредегар и Робин[15]. К особой магии они не прибегали, по их рассказам. Правда, был ещё Древний Бог Óдин и его дочь, валькирия Рандгрид…
Ракот замер. Сотканные из клубящегося мрака кулаки сжались.
— Рандгрид… нам довелось с ней постранствовать…
Сигрлинн вгляделась в него — и вдруг понимающе кивнула.
— Мы их найдём. Мы найдём всех, брат. Но сначала…
Восставший встряхнулся, резко кивнул.
— Верно. Короче, ты видела, сестра, что Он творит тут с чистой магией?
— Поглощает, — сквозь зубы процедила Сигрлинн. — А как насчёт… не совсем чистой?
Она, как всегда, глядела в корень.
— Вот она-то в ход и пойдёт, — согласился Хедин. — Но сперва придётся покончить с мертвяками. Дедовскими методами. Ты как, готов, брат?
Ракот только усмехнулся.
— Всегда готов.
Чёрный клинок описал широкую дугу.
— Тогда пошли. И — как можно меньше чистой силы.
Мёртвые с прежним равнодушием наблюдали за приближающимся строем. Время пришло — они смогут утолить голод. Раз и навсегда.
До разрушенных стен Хедебю оставалось примерно два полёта стрелы, когда воинство Хедина замерло. Подмастерья без спешки, но и без промедления изготовились: гномы поднимали огнебросы, эльфы натягивали луки. Сила пришла в движение, по рядам полетел приказ Аэтероса: избегать простых чар, враг просто поглотит их.
Бронзовые стволы бомбард нацелились в ясное небо. Растянутые тетивы коснулись щёк.
А потом от того места, где застыли Аэтерос с владыкой Ракотом и владычицей Сигрлинн, к развалинам покатилось нечто неразличимое, серое, крутящееся: вихрь — не вихрь, смерч — не смерч, что-то неимоверно сложное, запутанное, щетинящееся (для тех, кто умел видеть) странными, причудливыми чарами, перекручивающее и преобразующее силу так, что наружу почти ничего и не вырывалось.
— Да, брат, — покачал дымной головой Ракот, — это тебе не огненные стены ставить.
Сигрлинн сердито фыркнула.
— Последнего, братец, ты мог бы и не добавлять.
И нарочито форсисто проделала тонкими руками целую пантомиму.
Жест, инкантация, начертание, мыслеформа.
Меж тем посланное Хедином серое нечто докатилось до того, что осталось от главных городских ворот Хедебю. И — равнодушные мертвяки, что никак не должны были понять, что происходит, с удивительной резвостью расступились перед ним, пропуская глубже в руины старых кварталов; вернее, попытались пропустить. Потому что серое нечто вдруг развернулось, разделилось, распадаясь на десятки клубков, уснащённых всеми мыслимыми пиками, копьями, молотами, боевыми цепами и прочим.
— Идею, братец, у Армады почерпнул? — подмигнул Ракот.
Он веселился. Он искренне веселился, потому что брат Хедин тут, и можно было на краткое время оставить ему высокие материи, а вместо этого — просто сражаться.
Клубки кружились, гонялись за мертвяками, норовя достать их кто чем; скелеты и ходячие трупы уворачивались, отмахивались, отбивались; иные падали, но число их, если и убывало, то очень медленно.
— Это твой план? — поморщился Восставший.
Тёмные Легионы дружно шагнули вперёд; лучники натянули тетивы, целый рой стрел, таща за собой тонкие росчерки серого дыма, взмыл в поднебесье, описывая длинные дуги; хищно нагнув иззубренные наконечники, низринулся на орды мёртвых, пронзая их навылет, и не просто пронзая — пригвождая, глубоко погружаясь в землю, брёвна и камень.
На головы стражам Спасителя обрушивались теперь огненные шары из гномьих бомбард, их навылет пробивали стрелы эльфов; Древние тоже не теряли времени даром — земля раскрывала многочисленные голодные рты, целиком глотая вырванные из её лона тела; вздымались пучки ловчих лиан, опутывая мертвяков цепкими петлями, рои чёрных жужжащих мух набрасывались на шагающие костяки, облепляли их, вгрызаясь в скрипящие суставы, так что у скелетов отваливались руки и ноги; Тхенчана, как обычно, сотворила колышущуюся топь, где мертвяки тонули, а потом на поверхность всплывали их жалкие ошмётки, носившие на себе отметины чьих-то исполинских зубов.
Но даже и сложная магия, магия, пропущенная через множество изощрённых чар, действовала здесь плохо. Спаситель нашёл способ вбирать её в себя, даже пребывая в заточении.
Отта Локка развернула мягкие серые крылья, бесшумно взмыла в воздух, пронеслась молчаливой неотвратимой гибелью над самыми головами мертвяков — грудные клетки и черепа их лопались, словно перезрелые сливы.
Другие Светлые тоже не мешкали. Æацелл, даже тут ухитрявшийся сохранять известную элегантность, гарцевал среди окруживших его со всех сторон скелетов, лягал их копытами и, несмотря на полное отсутствие у него какого бы то ни было оружия, раздробленные костяки так и летели в разные стороны.
Впрочем, у стражей Спасителя тоже нашлись и луки, и стрелы, и дротики. Они густо полетели в ответ, подмастерьям пришлось их жечь в воздухе и, опять же, горели они плохо и неохотно: Спаситель тянул всё, что оказывалось поблизости.
Владыка Тьмы всякие бьющие на расстоянии чары, похоже, решил презреть. Наплывал облаком мрака, и вместе с ним к солнцу со всех сторон (чего никогда не бывает в природе) устремились плотные низкие тучи. Чёрный меч засвистел, сливаясь в сплошной шелестящий круг; Ракот не прибегал к магии, источником силы была его собственная божественность.
Неупокоенные, однако, совершенно не собирались вступать с ним в поединок. Они ловко рассыпались в стороны, а их лучники не жалели стрел.
Восставший не обратил на эти ничтожные укусы никакого внимания. Большая часть посланного в
