Раб и меч - Сэм Альфсен
– Что случилось? Ты упал? – обеспокоенный голос Сина резал сильнее ножа. В глазах эрда застыла неподдельная жалость – и от неё стало так горько, что захотелось сплюнуть.
Однако Нуска натянул на лицо лёгкую улыбку, спрятал дрожащие руки и ноги в простынях и тихо заговорил:
– Да. Мне просто приснилось, что весь эль в Эрьяре закончился… Почему я здесь? Я как-то поранился по дороге? Где я?
– Ты ничего не помнишь? – удивился Син.
Лицо эрда было таким же, как и прежде, спокойным и беспристрастным. Лишь голубые глаза изредка выдавали его настоящие чувства: жалость и тревогу.
– Совсем ничего, простите, Син… Мои последние воспоминания – о сражении под Брудом.
Син долго смотрел на Нуску, будто пытался разгадать, врёт он или нет. Но эрд не умел врать, а потому и сам плохо разоблачал ложь.
– Я спас вас с Энки. Тиама отступила. Ты потерял сознание в пути. Прошло семь дней с нашего возвращения в Эрьяру. Сейчас мы находимся во временной резиденции. Лекари тебя осмотрели, но не смогли найти причину твоего недуга. Как ты себя чувствуешь?
– Неплохо, только болит всё и постоянно клонит в сон, – с улыбкой ответил Нуска и покачал головой.
Син нахмурился. Кажется, его насторожило слишком покладистое поведение Нуски.
– Точно всё в порядке? Дай посмотреть… – с этими словами Син присел ближе и стал мягким чёрным платком промакивать кровоточащую губу Нуски.
На секунду лекарь закрыл глаза. Он забыл, как дышать. Нет, он этого не вынесет. Лучше смерть, лучше забвение, бездна страданий, что угодно, но не Син, который пытается вылечить рану Нуски платком.
Лекарь толкнул Сина. Нахмурившись, он спросил:
– Вы ведь обратились в дракона? О себе лучше позаботьтесь. Как вы вообще смогли снова стать человеком?
– Это было… непросто. Мне пришлось перепробовать множество средств.
– О чём вы вообще думали, когда решили сразиться с Тиамой в одиночку?! Вы ведь хотели взять Анту в заложники, а затем вынудить Тиаму использовать силу сердца, я ведь прав?
– И ты ещё будешь меня отчитывать? – от подобных обвинений Син отпрянул и усмехнулся. – Ты разрушил весь мой план.
– А вы разрушили наш! Tha`re, неужели вы не можете ставить других в известность?! За что мы сражались?! За что умерли наши солдаты?!
Син поморщился. Любое упоминание о жертвах сильно ранило его. Он ответил:
– Я старался свести потери к минимуму.
– И чего вы добились?!
Син от возмущения поднялся на ноги и стал расхаживать по комнате.
– Чего я добился? Я уничтожил всю армию Дарвеля, стёр с лица континента их столицу и сильно ранил Тиаму. Ты хочешь сказать, что этого мало?! Если бы ты не решил пожертвовать собой в Бруде, то я бы расправился с Тиамой раз и навсегда!
– Ага! И погибли бы сами!
Син уже открыл рот, но, услышав последние слова, решил промолчать.
В точку. Син хотел пожертвовать собой и уничтожить Тиаму вдали от Скидана, чтобы мирные жители и солдаты не пострадали. Ни один город не выдержит сражение драконов, а если один из них погибнет – взрыв будет такой, что заберёт с собой жизни всех окружающих.
– Где сейчас Анту? – резко спросил Нуска.
– Этажом ниже. Я не принуждал её ехать с нами. Она сама согласилась помочь.
– Вы знаете, что её отец – Вьен? Она моя племянница. Обращайтесь с ней как полагается.
Син несколько секунд молчал. Кажется, пытался осознать сказанное Нуской. Затем он направился к выходу.
– Через два дня ты уезжаешь в Хавану. Лекарям необходимо понаблюдать за тобой ещё некоторое время.
– Да пожалуйста, у меня там даже дом есть, – хмыкнул Нуска. – Когда в следующий раз решите покончить с собой, хотя бы напишите мне прощальное письмо.
Син вздохнул и вышел. Нуска вновь остался наедине с отчаянием и своим ныне бесполезным, жалким телом.
На следующий день Нуска старался вести себя как ни в чём не бывало. Хоть эрд не распространялся о болезни лекаря, но… сурии было достаточно одного взгляда, чтобы всё понять.
От Нуски больше не исходило ни крупицы дэ. И он это понимал.
Единственным, кто не грешил излишней жалостью, оказался Энки. Какой-то бездны он тоже находился в резиденции и без умолку рассказывал всем прохожим о своём подвиге в Бруде.
– Я сражался с драконом на протяжении часа, в одиночку. Смог нанести ему множество ран и уйти живым. Думаю, в следующий раз я завалю его, а рога повешу над своей кроватью. Хороший трофей будет, не думаете? Ха-ха-ха.
Увидев Нуску, он помахал ему рукой и подмигнул. Кажется, он даже не заметил никаких изменений в лекаре, потому что был слишком занят самолюбованием.
Когда Хайя встретил Нуску, он не смог вымолвить ни слова. Лишь в слезах повис на нём. Мара тоже выглядела глубоко опечаленной. Нарид, случайно столкнувшись с Нуской, кашлянул, извинился и направился дальше по своим делам.
Но самая отвратительная встреча…
– Ох, третий помощник Нуска? Как ты? – с невероятно доброжелательной улыбкой спросила Вильна. Она подошла ближе, пододвинула гостю стул и даже предложила открыть какую-нибудь бутылку вина. Когда Нуска отказался, она снова заговорила: – Третий помощник, скоро мы тебя наградим! Все солдаты видели твой подвиг в ущелье Айнрад! Это было что-то с чем-то. Даже я в твоём возрасте не могла похвастаться такими достижениями…
Нуска резко встал. В его глазах отразилась такая боль, что Вильна прикусила язык. Лекарь молча оставил прошение об отставке в качестве генерала и третьего помощника на столе Вильны, а затем поклонился и вышел.
Когда в покои заявился Оанн, Нуска просто вытолкал его, захлопнув перед ним дверь. И всё же. Был один человек, которого Нуска хотел видеть и которому желал открыться.
В последний день перед отбытием лекарю удалось найти таверну, в которой остановился Минхэ. Неуверенно, дрожащей рукой Нуска постучал.
Несмотря на поздний час, Минхэ, облачённый в один халат, выглянул наружу. Увидев в дверях ученика, он молча пригласил его внутрь и со вздохом покачал головой.
Через секунду ученик повис на шее учителя, не в силах сдержать раздирающие его рыдания. Он ревел, как раненое животное, стиснув челюсти, сдерживал рвущиеся наружу крики. Слёзы лились бесконечным потоком, им не было конца и края.
И лишь Минхэ ничего не говорил. Он смотрел без жалости, похлопывая своего ученика по спине. Он не требовал объяснений, он не задавал бессмысленные вопросы «как ты?».
А как может чувствовать себя человек, лишившийся всего? Лишившийся самого себя?
Минхэ сидел на кровати и мягко гладил Нуску по волосам.
