Война двух королев. Третий Рим - Дмитрий Чайка
— Где семья моего брата? — спросил, наконец, Владимир. — Ты должен был привезти их ко мне.
— Они ушли по подземному ходу, ваша царственность, — понурился Шишка. — Мы не рискнули пойти туда. Там ловушки на каждом шагу. У меня два воина попали в волчьи ямы, а еще на одного с потолка упало бревно, утыканное гвоздями. А сколько наемников в этом проклятом дворце перебили, государь, и не сосчитать. Он как крепость внутри, за каждым углом бойница.
— Вот невезение! Святослав сроду бы до такого не додумался, — пробурчал себе под нос Владимир. — Узнаю покойного папашу. Он к этому делу руку приложил. Чтоб его черти в аду на вертеле жарили! Такую операцию мне испортил, старый хрен.
Впрочем, сказать подобное в полный голос не мог себе позволить даже он. Память о покойном государе была священна для воинов. Его бы даже преданный пес Шишка не понял. А потому Владимир перешел к следующему вопросу.
— Почему ты не нашел их в городе?
— Ветеранский легион подошел, ваша царственность, — развел Шишка руками. — Чернь восстала тут же, и ворота им открыла. Мы бы и часу не продержались. Едва-едва успели казну на корабль погрузить и отплыть. И в порт уже дромоны его царственности Святослава входили.
— Сколько привез? — пристально посмотрел на своего слугу Владимир.
— Не могу знать, ваша царственность, — собачьим взглядом уставился на него Шишка. — Там казначейские печати висят, и они не тронуты. Но сундуки до того тяжелые, что умаялись таскать. Я сам с полусотней верных людей ушел, а в Александрии тагматарха вместо себя оставил. Тот вообще ничего не знает, хоть на куски его режь.
— Я доволен тобой, Евгений, — хмыкнул Владимир, и его взгляд потеплел. Когда он гневался на своего пса, то называл его Шишкой, как в детстве. — Садись на корабль и немедля плыви в Константинополь. Казну передашь ее царственности Марии лично. И чтобы ни одна душа…
— Слушаюсь! — патрикий и комит склонился и, пятясь назад, покинул своего государя. А тот все продолжал смотреть на пустыню размышляя.
— План Б, — сказал он сам себе. — Всегда нужен план Б. Так говорил мой покойный папаша. И да, он у меня есть. Придется подождать брата. У меня есть для него предложение, от которого он не сможет отказаться.
* * *
Старший август империи прибыл в Пелузий уже через пару дней. Его сопровождал всего десяток кораблей с воинами, которые тут же заняли крепость, без лишних церемоний выпроводив оттуда ромеев. Те, впрочем, и не думали сопротивляться. Им все равно сегодня плыть домой. А Святослав, который едва скрывал свою ярость, тщетно пытался успокоиться перед встречей с братом. Он допросил командира тагмы скутариев, который остался в Александрии, но ничего внятного от него так и не добился. Старый служака лишь лупил на него белые от ужаса глаза и твердил одно и то же, как заведенный. Мол, восстали наемники, сборная шваль, и взяли приступом дворец. А они исполнили свой долг и перебили их всех. Почему позволили мятежу зайти так далеко? Он этого не знает, потому как в это время городские стены охранял. Как команду дали, так он сразу своих парней поднял и всех мятежников перебил. Где патрикий Евгений? Отплыл, а куда неведомо. Такой большой человек ему не отчитывается. Он только приказы отдает. Дальше с ним разговаривать было не о чем.
А еще казна пропала. Вся, до последнего солида! И никто ничего не знает! Обвинить родного брата в краже? Императора? Это невозможно, не имея доказательств. Может, ее горожане растащили. Тогда много всякой сволочи из своих хибар вылезло. Святослав чуть не завыл от бессилия. Ведь все налицо, но придраться не к чему. Кроме одного…
— Где мои легионы, брат? И где магистр Вячеслав? — спросил он у Владимира, который смотрел на него безмятежным взглядом.
— Твой магистр слишком сильно оторвался от моего войска и на марше попал под удар арабов, — спокойно ответил Владимир. — Я предупреждал его, что он неоправданно рискует, но твой Вячеслав заявил, что знает те места как свои пять пальцев. Он хотел разбить их у Ринокурры, но у него ничего не вышло. Вячеслав рискнул и погубил два легиона. Твои воины погибли все до единого. Тебе надо тщательней подбирать себе людей, брат.
— Что??? — Святослав даже побагровел от такой неописуемой наглости.
Он лишь хватал воздух ртом и больше ничего сказать не мог. Ведь он знал правду! Знал! Люди Косты подпоили нескольких солдат, и те проболтались, что в тот день разбили лагерь без объяснения причин, а потом отошли к Пелузию. Они просто ждали, пока арабы убивали его побратима! Но что стоят слова солдат? Развязать войну из-за пьяных бредней неграмотных горцев! Это безумие!
— Забирай своих людей и убирайся с моей земли! — прохрипел Святослав, уставившись на брата налитыми кровью глазами.
— Не так быстро, брат! — поднял перед собой руки Владимир. — Не так быстро! Если ты не заметил, то я примчал тебе на помощь, едва получив весть, что на тебя готовят поход. Я бросил все, чтобы защитить тебя, как и подобает любящему брату. Я защищал Египет, пока ты болтался непонятно где! И где твоя благодарность?
— Благодарность? — Святослав начал вставать, наливаясь дурной кровью. Он сейчас забудет все, что говорил ему дядюшка Стефан и зарубит этого наглого ублюдка. — Мой дворец разгромлен, моя казна пропала, два легиона погибли. И все это случилось, когда здесь появился ты! Тебе еще нужна моя благодарность?
— Я не виноват, что у тебя легионами командуют дураки, — спокойно парировал Владимир. — Я защищаю твою землю и сам плачу воинам. Разве это не стоит благодарности?
— И чего же ты хочешь? — Святослав почти успокоился. Только сердце щемило. Вячеслав, старый друг, с которым они ели из одного котелка, погиб. И все из-за него… Ну, пусть расскажет, ради чего он со своей мамашей заварил все это.
— Я хочу получить то, что мне принадлежит по праву, — торжественно заявил Владимир. — Италия и Африка — мои по всем законам, божеским и человеческим!
— А воля отца для тебя не указ? — хмыкнул Святослав, у которого все,
