Потусторонняя Академия. Охота на демонов и сундук мертвеца. Часть 2 - Ксения Кантор
Проснувшись, долго смотрела, как сквозь низкий потолок догорают звезды. Те самые. Может Фурфур их тоже видел, день за днем спасаясь от ужасов заточения. Не знаю. Но с этой ночи я возвращалась туда снова и снова, в разные дни и отрезки времени. С одной единственной целью – ради мира для себя и своих близких.
Стефан.
Очередной визит в тюрьму обернулся новым потрясением. Стоило взглянуть на Алексу, ее отрешенное лицо, застывшую позу, как понял – дело плохо. Она не реагировала на мой голос, прикосновения, словно окаменев. Вызвал Зафира. Тот прилетел на удивление быстро. Лицо каменное, губы сжаты, но увидев Алексу живой, шумно и с явным облегчением выдохнул. И только сейчас до меня дошло, как именно он истолковал мою фразу «с Алексой что-то не так, прилетай». Совсем забыл, последние недели в чудовищном напряжении находился не только я, мои друзья тоже. Стало даже стыдно за туманную формулировку.
– Давно она так?
– Да. Охрана говорит уже сутки.
– Не трогай. Я учил ее этому. Если Алекса ушла в себя, значит ей сейчас это необходимо.
Спросил у охранников, что предшествовало текущему состоянию, просила ли что-то узница. Один из них встрепенулся и сообщил:
– Она просила карту звездного неба!
Переглянулись с Зафиром.
– Видения?
– Не исключено. Она могла запросто пробудить дар, чтобы спрятаться в видениях от реальности. Такое я тоже видел.
Пока ходил к начальнику тюрьмы разузнать про карту, меня настиг Зафир.
– Теона пришла в себя, быстрее едем в госпиталь!
Попросив предоставить заключенной звёздную карту, рванул за другом.
Охранники у палаты на удивление впустили нас без возражений.
– Магистр Романо, – едва завидев меня слабо прошелестела девушка,
Как оказалось, дознаватели уже получили информацию из уст девушки и с ордерами на арест мчали к Академии. Как рассказывали очевидцы, магистра взяли под стражу прямо с лекции. Выводили под недоуменные перепуганные взгляды студентов.
По иронии судьбы преступницу привезли ровно в ту же тюрьму. Правда разместили на другом этаже. Несчастный начальник разве что за голову не хватался, вопрошая небеса, за что на него свалилось только потрясений.
К сожалению, я не мог вытащить Алексу сию же секунду, формальности требовали распоряжения прокуратора. К нему-то я и направился.
Лекси.
Очнувшись, первое что увидела – заветную карту! Кто бы ни просунул ее сквозь прутья решетки – сделал великое дело! Жадно схватила, развернула и уставилась на схемы созвездий. Сопоставляя, вспоминая, выискивая подходящее расположение, вывела в уме первую дату.
– Эй, ребята! Есть кто живой?
Показался хмурый легионер.
– Дайте, пожалуйста, кусочек мела.
– Не положено.
– Карандаш.
– Не положено.
– Маркер, краску, хоть что-нибудь, чтобы писать!
Солдафон отвечал неизменной фразой. Не кровью же мне делать записи?! Хотя… Прокусила указательный палец. Вывела первую дату. Вторую. Вскоре появился кровавый столбец. Увидев это, легионер расшумелся, наплел про порчу имущества, но я не слушала. Сверялась с картой звёздного неба, сопоставляла месяцы и расположение созвездий из координат чертога. Писала, писала. Палец опух. Прибежал начальник тюрьмы. Побледнел, замер.
– Как…что…так же нельзя!
– Добрый вечер, – кинув мимолетный взгляд, поздоровалась я. – Или день.
– Что вы делаете?
– Пишу даты будущих сражений. Извините, что кровью. Ваши ребята сказали, мол, карандаш, маркеры, не положены. Я потом сотру, вы не переживайте.
Мужчина видел многое: психов, маньяков, убийц, воров, видел отчаянных, агрессивных, опустошенных и злых, но такое впервые. Отступил, неотрывно глядя на стену, и тихим, но каким-то рычащим тоном приказал:
– Дайте ей, что она просит.
Было видно, как ему осточертела эта заключенная и нервный Легат. Еще никогда в его тюрьме не происходило столько дерьма, как за последние две недели.
Вскоре заветный маркер был у меня. Записывать стало легче, хотя боль от видений, не отступала. Я видела столько смертей, что даже святой бы уже сошел с ума. Но я держалась, понимая, их спасение отчасти в моих руках. Когда уставала, снова впадала в беспамятство, приказывая себе уснуть. А стоило открыть глаза, как вновь кидалась к карте. Вспомнить, быстро зафиксировать, лишь бы ничего не упустить.
Внутренняя плотина рухнула, затопив меня новыми видениями.
– Южная рыба на два часа, Венера и Юпитер обозримы и почти сошлись. Значит – я переместила трафарет, – примерно седьмое марта, может восьмое. Черт!
– Алекса! Лекси!
Обернулась. За прутьями стоял Стефан. С тревогой и ужасом смотрел на меня. Интересно, сколько времени он уже пытается докричаться.
– Привет, любимый. Извини, я немного занята. Говори, а я, если ты не против, продолжу. Мне просто не удержать все в голове.
– Лекси, что с тобой?
– Видения. Это даты будущих прорывов. Примерные. Плюс-минус день. У меня есть только бумажные карты, они не столь точны. Так что, не обессудь.
– Данте нашел свидетелей. Они дали показания. Теона пришла в себя, назвала имена напавших. С тебя сняты обвинения. У меня распоряжение о твоем освобождении.
– Да? Очень хорошо. Так если Эридан на двенадцать, Большой пес на десять, значит это уже апрель. Точно, и Меркурий ушел восточнее. Думаю, середина апреля.
– Ты хоть слышишь, что я говорю?
Нервный он сегодня. Обернулась. Рядом уже стояли начальник тюрьмы, оба охранника, даже следователь нарисовался.
– Слышу, я же говорила, что невиновна. Так что это был вопрос времени.
– Ты можешь выйти.
– Нет, пока не закончу, с места не сдвинусь.
Ну и перекосило же их. Лица всех присутствующих.
– Алекса, ты не в себе, – с какой-то тягостной обреченностью прозвучало в камере. Послышался звук отпираемого замка. На плечи опустились теплые руки.
Он ужасно соскучился, он не спал и делал все возможное, чтобы меня вытащить. Доказывал, убеждал, сражался с системой, прессой, косыми взглядами. Осунувшееся лицо, жесткий изгиб губ. Эти две недели стали очень долгими и сложными.
Обернулась, тепло обняла и прижалась щекой к груди. Втянула знакомый родной запах, но все же отстранилась.
– Спасибо за все, что ты сделал. Я это очень ценю. Но именно сейчас не нужно завершить начатое. Понимаешь, после плена у охотника я заблокировала свой дар. Обиделась. Ведь согласись, глупо видеть чужое будущее, события, а себе не помочь. Но потом поняла, что так правильно. Что может быть хуже, чем знать свою судьбу наперед? Вот ты долгое время думал, что умрешь в схватке с Мортиферумом. Спокойно тебе жилось? Уверена, что нет. Видения о себе противоестественны. Как только я это признала, они обрушились на меня, как водопад. Я не могу сейчас
