Война двух королев. Третий Рим - Дмитрий Чайка
— Третий десяток! Боковой вход берете. Четвертый — задние ворота. С вами тоже сотня. Там уж очень широко.
— Ворота не удержим, господин капитан, — возразил десятник.
— Сам знаю, — поморщился Хотен. — Отойдете во дворец, если сильно попрут. Но за ними вход в подвал и вход для прислуги. Их отдать никак нельзя.
— Есть! — склонил голову десятник.
Времени до штурма оставалось не так уж много. Улицы у дворца заполняли воины, которых вели десятники и сотники. Это Хотен увидел в окошко второго этажа. Командиры сняли форменные плащи, чтобы слиться с солдатской массой, но властный вид и замашки не скрыть никак. Именно они будут командовать штурмом.
— Ну, благослови нас старые боги и новые! — пробурчал он себе под нос и пошел в покои императрицы, где шли последние приготовления.
Государыня, ее невестка и дочери были спокойны, словно собирались на очередную охоту. Они и оделись по обычаю болгар: в штаны и короткие безрукавки, не стесняющие движений. А еще императрица проверяла тетиву своего лука, слушая чистый, немного глухой звук, который та издает, будучи натянутой. Видимо, опытной охотнице что-то не понравилось, и она тетиву сняла, заменив ее на новую. Тренькнув пальцем по ней, она, видимо, осталась довольна. Драгоценности ее были сложены в ларцы, и служанки, которые, в отличие от своей госпожи, были бледны как мел, держали их в руках, ожидая команды. София, невеста наследника, правила лезвие легкого изогнутого меча, откованного специально по ее руке. Лук молодой госпожи стоял рядом, уже готовый к бою. Она что-то шептала себе под нос, и Хотен, который ливийское наречие знал хорошо, а слух имел острый, даже отвернулся в смущении. Он и не догадывался, что будущая императрица знает такие выражения. Все это начальник стражи оценил за считаные секунды, лишь окинув покой коротким взглядом.
— Госпожа Елена, госпожа София, — почтительно сказал он. — Спуститесь в подвал, пожалуйста. Там уже все готово. Ваше участие в бою не потребуется.
— Откуда ты знаешь, капитан? — хмуро посмотрела на него Юлдуз. — Их впятеро больше, и они хотят золота. Я дочь кагана и жена кагана. Я не сдамся пьяной солдатне, и мои дочери тоже. Пойдемте, девочки!
Женщины встали и пошли в подвал, который слегка напоминал лабиринт. Там-то, в его переходах, была сложена казна, и стояли сундуки с деньгами купцов. А еще там лежали тюки драгоценных тканей и мешки с пряностями, что сами по себе считались огромной ценностью. Горошками перца можно расплатиться на любом базаре от китайского Чанъаня до готской Севильи, и ни один торговец не закрутит носом. Мех и специи ходили как законные деньги наравне с монетой. Здесь лежало немыслимое богатство, и не найдется силы, которая остановит обезумевших от жадности людей.
Все началось через полчаса, когда все входы и выходы из дворца надежно перекрыли. Ромейские наемники пьяны не были, и это лишь укрепило нехорошие предчувствия командира стражи. Да, кое-кто хлебнул винца, но только слегка, для храбрости. Управление войском не потеряно, и штурм дворца пойдет по плану. Даже и речи нет о бунте пьяных дикарей-горцев, как потом попытаются подать. Это было скверно.
Резные двери парадного входа затряслись от настойчивого стука. Кто-то колотил в них рукоятью кинжала и орал, требуя отворить, но Хотен даже не стал время тратить на пустые разговоры. Парадный вход — самое уязвимое место. Он широк и помпезен. Не может быть по-другому во дворце римского императора. Зато сюда вынесли целую гору столов и стульев, и теперь украшенный мозаиками и фресками покой представлял собой заваленную резной мебелью баррикаду, за которой укрылась полная сотня бойцов, из которых лишь десяток гвардейцев носил доспех. Городским стражникам такая роскошь не полагалась. Зато здесь имелся неплохой запас оружия и стрел, а пользоваться луками умели почти все. В стражу теперь брали не нубийцев с палками, а ветеранов, выслуживших свой срок в легионе.
— Ну, господи благослови! — сказал Хотен, который передал командование на этом участке десятнику, и побежал к задним воротам, через которые во дворец завозили припасы и еду.
Створки, запиравшие въезд во внутренний двор, лишь немногим отличались от крепостных, но много ли понадобится времени, если наемники снимут мачту с какого-нибудь корабля и превратят ее в таран. Со стороны площади ведь уже превратили. Хотен слышал уханье разгоряченных воинов и ритмичные удары. Рано или поздно не выдержит коробка, или наемникам надоест, и они разобьют двери топорами. Его опасения подтвердились. Задние ворота тоже разносили огромным бревном, и они ходили ходуном, жалобно скрипя под могучими ударами.
— Людей понапрасну не теряй, — сказал Хотен десятнику. — Если двор малой кровью не удержишь, уходи внутрь.
— Мы телегами ворота перекрыли, — усмехнулся десятник, — а сами за щитами спрячемся. Кровью умоются, командир.
Осталась пара боковых выходов, которые Хотену нужно осмотреть. Через один просители попадают в приемную референдария, вельможи, принимающего прошения и жалобы, а через второй приходят на службу чиновники великого логофета Стефана. С боковыми выходами будет попроще. Там стоят обычные двери из мореного дуба, толщиной в четыре пальца. Они перекрыты толстым брусом сверху и снизу. Чтобы вынести их топорами, понадобится не один час. Десяток на каждую будет вполне достаточно. Капитан был доволен собой. То, чему его учили столько лет, не прошло даром. Он защитит семью своего господина.
* * *
Шишка, одетый в неприметный доспех и плащ, пристально вглядывался в происходящее у парадных дверей. Господин почтил его своим доверием. Он поручил ему найти золото, которого в Александрии были горы, и Шишка его нашел. Да, их тут ждали, но вывезти казну из города не успели. Она сложена во дворце, как господин и предполагал. А еще там лежат капиталы здешних купцов, которые все как один, внезапно оказались нищими голодранцами. Шишка сам прижег пятки парочке из них, и они признались, где спрятали золото. Ну что же, он исполнит свой долг.
Парадный вход крушили бревном, взятым с аквилейского лесовоза, который, к своему несчастью, приплыл сюда вчера. Еще одно такое же бревно потащили к задним воротам. Впрочем, патрикий не слишком верил в легкую прогулку. Гвардейцы — отличные рубаки, закованные в доспех от макушки до пят. Их с самого детства мясом от пуза кормят, оттого они на полголовы выше вымахали, чем воины в его полку. И биться в железе целый день могут. Хорошо, что их тут сотня всего.
Крошечные окошки дворца сделаны по египетскому обычаю.
