Владимир Андрейченко - Стражи Армады. Умереть вчера

Ментальное воздействие со всей свирепостью набросилось на разумы сталкеров, пытаясь расчленить мысли людей на мельчайшие кусочки, никоим образом не желающие собираться в единое целое. Частицы разума, словно переругавшись между собой, как соседи по тесной коммуналке, казалось, пытались разъехаться…

Пробежав по тоннелю около сотни метров, Рекс понял, что сил больше не осталось. Резко осел, заваливаясь набок, и упал. Сознание ушло куда-то вдаль, его медленные шаги еще некоторое время гулким эхом отдавались на стенках черепа. Свет фонарика померк, будто кто-то установил на него реостат и медленно, как в театре перед началом представления, гасил, подготавливая театрала-завсегдатая к началу таинства. ВСЕ, АНТРАКТ…

Жгучая боль в правой щеке вывела сталкера из беспамятства. Падая, он пропахал ею по грубой щебенке. С трудом разлепив тяжелые веки, Рекс еще какое-то время ничего не видел. Окончательно взбодриться помогло легкое (и какое приятное!) прикосновение к лицу мокрой тряпицы. Собравшись с силами, со стоном сел и начал осматриваться, сморщившись от неприятного щелчка в шейных позвонках. Удивившись, что боли не ощущает, повернул голову. Потрескивая, горел небольшой костерок. Сам он лежал на подстилке из ветвей и травы. Рядом сидел Плакса и смотрел на друга радостными, но запавшими от усталости глазами. Единственное, что напарник сумел произнести едва разлепляемыми губами:

– Живой…

Оказалось, что с момента Выброса прошло уже почти двое суток. Поначалу Плакса тоже упал, но быстро очухался, успев заметить боковым зрением двух притаившихся в глубине тоннеля снобов. Рекса передернуло, когда он представил, каких усилий стоил товарищу бой с мутантами «за место под солнцем». Более того, бросающиеся тяжелыми предметами карлики перед смертью умудрились сломать сталкеру ключицу. А тот, превозмогая боль, еще двое суток ухаживал за товарищем. Правильно говорят, что приятелей и знакомых бывает много, а вот настоящий и верный друг – только один. И Рекс был счастлив, что у него такой есть.

После этого Плакса спал почти сутки, а Рекс охранял его сон не менее тщательно. Успел даже выбить сунувшихся было в тоннель свинорылов. Когда подлечившегося и выспавшегося сталкера разбудило острое чувство голода, напарник уже накрывал на стол. Глядя на повеселевшего друга, решился и достал из сидора НЗ, который держал на всякий случай – флягу с коньяком. Друзья медленно смаковали напиток за нехитрым походным столом, Плакса вспомнил вдруг и продекламировал:

– Прошедший день приносит облегченье,Горами с плеч спадает дел теченье.И, выложив нехитрую закуску,За стол садятся тесным кругом узким.

И разгорается короткое застолье,И забывают временно о боли,И тишину взрывают жарким споромО том, что было или будет скоро.

Тост третий стоя пьют и умолкают,И каждый об ушедших вспоминает,О тех, кто в смертный час не падал духом,Так пусть земля им будет – мягким пухом.

С иронией четвертый поднимают,Ведь на войне, как на войне – все понимают.И, улыбаясь, пьют из раза в раз,Чтоб третий молча пили не за нас!

Напарники выпили четвертую, помолчали. На этом запасы спиртного исчерпались. Плакса подкинул в костер несколько хворостин, заготовленных Рексом. Огонь вспыхнул снова, ветки, потрескивая от жара, вскидывали к потолку тоннеля снопы искр. Мирная обстановка действовала успокаивающе, и только лежащие неподалеку туши свинорылов напоминали о суровой действительности.

Перед уходом решили осмотреть тоннель, продолжающийся во тьме. Судя по пыли на поверхности бетонного пола и следам, оставленным снобами, сюда уже давно никто не забредал. На улице стояла ночь, но напарникам в глубине тоннеля это было совершенно безразлично. Здесь хозяйка мрака поселилась основательно. На стенах еще висели плафоны освещения, но откуда могла взяться электроэнергия в давно заброшенном месте? Хотя сталкеры уже не раз сталкивались с необъяснимым – когда в, казалось бы, обесточенное помещение или комплекс непонятно откуда и как поступало электричество, и светились даже давно перегоревшие лампочки. Наверное, не найдется никого, кто смог бы ответить на большинство вопросов, которыми Зона ставила в тупик даже самые светлые научные головы. И она всегда делала все на свое усмотрение – к примеру, не посчитала нужным осветить именно этот тоннель, что ж поделать.

Фонарики освещали лишь небольшие участки пола и стен, вырывая их из темноты. Примерно в двух сотнях метров от входа в тоннель, занимая почти всю его ширину, стоял сошедший с развороченных рельсов тепловоз. То тут, то там проглядывали небольшие аномалии. О них негромко напоминал попискивающий датчик. Осторожно обходя опасные места, друзья наткнулись на десяток теплушек, прицепленный к ним ремонтный локомотив, за которым стоял слегка искореженный почтово-багажный вагон.

Плакса рвался на поиски хабара, но Рекс придержал порыв напарника, боясь неприятностей. Включив интуицию, сталкер тщательно осмотрелся, не нашел ничего подозрительного, и только после этого дал добро на обследование состава.

Грузовые вагоны большей частью оказались пусты, тепловоз тоже особой ценности не представлял. Внутри царил полный хаос. Авария случилась неожиданно, когда голову состава развернуло поперек тоннеля внезапно образовавшимися аномалиями. Находящиеся внутри ящики и упаковки от сильнейшего толчка сгрудились в единую массу завала. Часть деревянной тары разбилась в щепки. Бывшим хозяевам, скорее всего, в тот момент было не до сбора оставшегося. Бегство из тоннеля походило на панику. Между аномалиями виднелись кости и обрывки одежды.

А вот почтовый вагон обрадовал неожиданными находками. Состав принадлежал военным, а может быть, в более позднее время, какой-нибудь военизированной группировке. Об этом говорили неплохие комбинезоны и бронежилеты третьего поколения. Упаковки комбинированных сухих пайков с надписями на немецком языке порадовали друзей еще больше, так как продуктовые запасы напарников заметно истощились. Именно здесь Рекс наконец приобрел давно желаемый «Абакан».

Принарядившись «по последней моде», сталкеры вертелись друг перед другом, цокая языками, как барышни перед выходом в свет. Плакса, любящий женщин плотного телосложения, постоянно критиковал девиц-моделей за худобу и впалые глаза. Ему было искренне жаль постоянно поддерживающих форму девушек, отказывающих себе в большинстве радостей жизни. Сам он любил хорошо поесть. Слышал даже как-то, что некоторые модели доводили свой организм до полного истощения и погибали голодной смертью. Поэтому Плакса, не желая таким способом уйти из жизни, сразу после переодевания, вертя в руках спецпаек, предложил продолжить вечернюю трапезу. Рекса долго уговаривать не пришлось, он сам смотрел на диковинку, глотая слюни. Аппетита добавило несколько сохранившихся в целости бутылок спиртного, навевающего радостные мысли…