Жестянка 2 - Вадим Владимирович Денисов
— Пещерник! — вставил Спика. — Всё сходится, древний пещерный медведь, дружбан саблезубого тигра!
— И это ещё не всё. У нас есть какой-то бешеный многорог из фильма ужасов. А здесь… — зловещим голосом произнес я, предлагая друзьям продолжить.
— Командир, прекращай! — замахал руками Спика, — накличешь сейчас плотоядного мамонта!
— У нас стада сайгаков, а здесь их не видно, Значит, есть какие-то другие копытные, — добавил Хайдаров, возвращая нас на землю. — Даже избы разные!
— И обе найдены лишь по команде с подброшенной карты… Обидно, конечно. Командир, получается, что мы за столько лет ничего вокруг не разведали. Почему так получается? — спросил у меня Пикачёв.
— Верно, не разведали, — согласился я, вспомнив, как сам пару раз задавал этот же вопрос Деду и был очень удивлён очевидностью ответа. — Потому что не могли. Да и сейчас не можем.
— Как это так? А мы тогда на что нужны? — предельно удивился Мустафа.
Темнеет. Я посмотрел на часы.
— Как ты там сказал, время не настало? Долгий разговор, давай в следующий раз? — я поднялся. — Без обид, Мус, надо со зверем решать. Ночь скоро. Укладываем форель на угли, мужики, скоро на всю саванну рестораном запахнет… Хайдаров со «светкой» и «ночником» убирает плиту от входа и поднимает её над домом, а мы с Пикачёвым здесь его встретим.
— Думаешь, придёт?
— Куда он денется, Спика… Его судьба людоеда ведёт.
Пш-ш…
— Чё, как? Приём.
— Пока не появился. Я отвёл плиту в сторону, дым мешает. Тут ароматы такие, что скоро я к вам вместо пещерника приду. Приём.
— Хорошо, наблюдай. Хвост тебе оставим, конец связи.
Лапой из окна гиганту нас не зацепить, железобетон слишком толстый. А вот шанс изуродовать ему конечность появится, пусть просовывает. Мы сели по разные стороны от окна так, чтобы оказаться подальше от двери. Автоматы наготове, кабуры расстёгнуты. Злое желание возмездия мобилизует, но отсекает ажитацию. Самое хорошее состояния для боя.
Многорог выскочил на нас внезапно, и это был честный поединок. Рыбина просто хотела познакомиться со странной лодкой, но подлые чужаки-браконьеры варварски завалили краснокнижного сомика. Здесь не тот случай.
Приди, сволочь, и умри.
— Вижу медведя… Идёт с тыла, — негромко доложил Мустафа.
Отвечать не стал, просто щёлкнул клавишей, подтверждая приём. Мы поднялись.
— Сначала к окну подойдёт, — прошептал Спика.
Я кивнул и включил налобный фонарь, напарник поступил так же.
Пш-ш… Щёлк.
Зверь рядом.
И только сейчас раздался треск сломанной ветки. Как такой гигант умудряется ходить бесшумно? Я подошел ближе к окну и прислушался. Ну?
Уходящий через окно в кусты луч вдруг превратился в яркое пятно.
— Бей! — крикнул Спика.
Короткая очередь из автомата. Попал?
Злой рёв, затем быстро затихший топот.
Он же знает, где вход! Ну?! Неужто понимает, что ему грозит? Шибко умный, что ли?
Вот, сейчас уже… вот-вот. По ширине тварь вряд ли пролезет, а если боком? Огромный махайрод здесь запросто извернётся, а как медведи, они так могут?
Стремительная раскоряченная в мощном движении туша выросла в арке под лучами двух фонарей. Мгновенно обнаружив цели, тварь упала на передние лапы, кинулась было вперёд… и огребла почти в упор, приняв очередь из «ксюхи» и полный магазин из шмайсера!
Большая часть почти сплошной массы металла пришлось в оскаленную морду, которая на наших глазах превратилась в череп, лишённый кожи, хрящей и мышц. Грохот и инфернальный рев в «сюрпризе» стояли страшные. Клац-клац! На место встали полные магазины. Туша на предсмертном рефлексе, вырвала плечо из бетона и дёрнулась назад. Такой шквал никто не выдержит.
— Дай отступить! Выйти надо! — заорал я.
Сообразив, Спика тоже не захотел карабкаться через окровавленное мясо. Зверь сделал три шага назад и уже во дворе присел, начав получать винтовочные пули в позвоночник.
Тщательно прицелившись, Пикачёв смачно выматерился и всадил короткую очередь в пасть. Зря, в общем-то, но азарт штука такая, он патроны не считает. В воздухе стояла едкая пороховая гарь, смешавшаяся с густым запахом жареной рыбы.
Ноги сильно дрожали, выпущенный из ослабевших от страха рук автомат тяжело давил на шею. В ушах звенело. Спика опустился по шершавой стене и принялся неловко набивать табаком немецкую трубку. Господи, мимо же сыплет…
Тут в самом верху проёма показался край чёрной плиты и взъерошенная голова Мустафы. Я думал, что он нас спросит, как дела и всё такое, но услышал:
— День, а чё, мы опять его сразу потащим куда-нибудь за угол или утра подождём?
Во, у меня личный состав! Постреляли немного, и уже обленились!
— Придётся сразу, парни. Зачем нам на временной базе море тухлой крови и всякое шакальё? Мы почти в точке назначения, но кто его знает, сколько придётся ждать появления красной папки.
Глава 23 Папка получена
Пасмурно, временами небольшой дождь, дымка.
Плащи с капюшонами, тент.
— Слушай, сядь, а? — нервно попросил я Пикачёва, отважно вытянувшегося на плите с биноклем в руках. — Тебе двадцати пяти метров недостаточно, а двадцать шесть с половиной позволят всё разглядеть?
— Чё не так-то опять? Хочешь сказать, что я карла в полтора метра ростом?
— А сколько, Спика? — вкрадчиво спросил Мустафа.
— Да во мне, между прочим, почти метр восемьдесят пять! — гордо заявил Семён, принимая картинную позу первооткрывателя, идущего встречь солнцу. Артист, вылитый артист.
— Это совсем другое дело, — легко согласился Хайдаров, — тогда докладывай, что нового видишь. А то мы тут с группером пониже сидим.
— Да ни черта… — честно признал гордец, почесав через наркокартельную бандану темечко.
— Садист немедленно! — зычно рявкнул я. — В смысле садись, кхе-кхе…
Гравилёт висел практически на дальней границе «крестика», обозначенного на карте конечной точкой долгого маршрута, места рандеву и всеобщего катарсиса.
Но вокруг не было ни-че-го.
Только жёлто-зелёная саванна, очень похожая на нашу. Саксаул, кусты, рощицы «акаций», с видами которых никто не собирается разбираться за отсутствием ботаников. Колючки разных степеней вредности, низкий креозотовый кустарник полосами, выгоревшие и пока ещё зелёные травы. Да причудливо пересекающиеся звериные тропки. Из возвышенностей — складки рельефа и редкие конусы термитников.
Мы
