Ник Перумов - Череп на рукаве

— Внимание, пленные! — К нам подходила сама госпожа Дариана Дарк.

Я много раз видел её лицо на фотографиях — не забудем, «бригады» считались легальной организацией, одними из участников подписания Гражданского Договора, формально прекратившего партизанскую войну на нескольких планетах, не столь давно присоединившихся к Империи. Дариане на вид можно было дать лет сорок пять — оно и понятно, со студенческой скамьи она сражалась с Империей, и подчас весьма успешно. Иначе как охранка потерпела бы существование у себя под носом официально разрешённой полувоенной организации? Хотя что я, какие же они «полу-»…

Маленькая, тоненькая женщина с фигурой девушки, очень похожая этим на мою маму. Коротко стриженные волосы. Косо надвинутый чёрный берет — неизменный, знаменитый чёрный берет, явно позаимствованный у Че Гевары. Она была в такой же серой штормовке, как и остальные бойцы. Дариану окружала охрана — парни зверообразного вида, чьи лица отнюдь не казались отмечены печатью добродетели. Такие у нас занимались разбоем в доках, пока те же имперцы не навели порядок.

— Внимание, пленные, — вновь с усилием повторила командир Шестой интернациональной. — Мы не варвары, убивающие сложивших оружие, как вам пытается внушить ваше командование. Мы признаём Женевскую и Гаагскую конвенции о гуманном обращении с военнопленными. Вам гарантируются безопасность и питание. Никто не будет подвергнут жестокому обращению и пыткам. Нуждающимся будет оказана медицинская помощь. По окончании боевых действий и подписании мирного договора все будут незамедлительно отпущены и им будет предоставлена возможность вылететь на ту планету, которую они назовут. Взамен, согласно тем же конвенциям, вы должны назвать своё имя, должность, звание и задание. Отказавшись сделать это, вы ставите себя вне защитных рамок вышеупомянутых конвенций…

Нет, какая молодец, думал я, слушая Дариану. «Окончание боевых действий» и «подписание мирного договора»! Жди, как же. Скорее уж на самом деле рак на горе свистнет. А уж что последует за «постановкой себя вне рамок конвенций», можно только догадываться. Империя, насколько я знаю, ещё ни разу не признавала повстанцев «воюющей стороной». И никогда не поступала с пленными, как те велели; оные конвенции, — она просто уничтожала их или продавала Чужим. Наверное, для опытов.

— …И я, Дариана Дарк (она произнесла своё имя на французский манер, так что получилось нечто вроде «д'Арк» — разумеется, не случайно), — со своей стороны, гарантирую вам всё вышеперечисленное. Вы должны дать честное слово не пытаться бежать и совершать акты насилия. В противном случае нам придётся вас уничтожить. Конвой! Отвести военнопленных в отведённое им помещение. Штабс-ефрейтора Фатеева — ко мне.

Вот так. Меня тотчас же пихнули стволом в бок. На мне был бронекомбинезон, пуля «манлихера», возможно, и скользнула бы по изгибу пластины, но я рисковать не собирался.

— Командир, держись! — крикнул мне Мумба, когда ребят уводили. Остальные тотчас подхватили на разные голоса: держись, командир! Держись, штабс-ефрейтор!..

— Похоже, вы пользуетесь авторитетом у подчинённых, Фатеев. — Это было сказано по-русски. Рядом с Дарианой стоял невысокий, полненький человек лет шестидесяти. Его круглое лицо, небольшие, глубоко посаженные глаза казались мне смутно знакомыми. Где-то я его уже видел… только не помню где.

— В доме у вашего почтенного батюшки, конечно же, — он явно считал себя хорошим физиономистом. — Когда-то мы были с ним дружны. Я ведь тоже с Нового Крыма, Был.

— Может, всё-таки побеседуем внутри? — ледяным голосом осведомилась Дариана. — Мануэль, развяжите штабс-ефрейтора. Полагаю, глупостей он не наделает. Я верно говорю, штабс-ефрейтор?

Я пожал плечами, не снисходя до ответа. Впрочем, руки мне на самом деле развязали.

— Ладно, штабс-ефрейтор Вперёд шагом марш, внутри поговорим.

Лесная база интербригады впечатляла. Конечно, сейчас была ночь, но и того, что показывал инфракрасный канал, мне хватило. Как этот комплекс не заметили с орбиты? Как могли проглядеть? Конечно, маскировка тут на уровне. Я с изумлением замечал «имитаторы природной жизнедеятельности», совершенно секретную разработку, о которой нас информировали совсем недавно, когда впервые завезли на «новосибирскую» базу «Танненберга». Была тут ещё пара-тройка новинок, специально предназначенных для того, чтобы сбивать с толку оптику спутников.

— А ты, штабс-ефрейтор, думал, мы тут лаптем щи хлебаем? — Дариана неплохо говорила по-русски. Акцент почти не чувствовался.

Я вновь не ответил.

База, насколько я успел понять, представляла собой сложный комплекс тщательно упрятанных под лесистыми холмами сооружений. И бронеколпаки, и пушечные капониры… и, разумеется, минные поля… всех сюрпризов не перечесть.

У замаскированной под невинный травяной откос двери, где, как раз и нарушая к чёрту всю маскировку, торчали здоровенные лбы личной охраны госпожи Дарк, мы остановились. Внутри оказался спартански оборудованный штабной бункер. Аскетизм обстановки сделал бы честь её хозяйке — БПУ, несколько компьютеров с мониторами, большая проекционная карта на стене, стандартные армейские столы и стулья. Несмотря на аскезу, я не увидел и грубых кустарных самоделок. Лишнее свидетельство того, что повстанцы не испытывали проблем со снабжением.

Вместе с Дарианой в бункер спустился и круглолицый. Его я по-прежнему узнать не мог. Мало ли кто бывал в доме моего отца..

— Садись, штабс-ефрейтор, — сказала Дариана. Она без всякого страха повернулась ко мне спиной, принявшись шарить зачем-то в выдвижном ящике. — Садись, как говорите вы, русские, в ногах правды нет. Сейчас чаю принесут. Я оценила ваш народный способ — из самовара, настоящего, с угольками, с дымком!

— Из самовара вообще-то положено водку было пить. Горячую, — с максимальной серьёзностью сказал я. — Её кипятили, чтобы убрать лишние сивушные масла…

— Мели, Емеля, твоя неделя, — рассмеялся круглолицый. — Вижу, ты меня так и не вспомнил. Егор Фёдорович Кривошеев. Бывший председатель комитета Думы Нового Крыма по законодательству. Не вспомнил?

— Никак нет, — ответил я.

— Ну и ничего, значит, заново познакомимся. Говорить будем на имперском, из уважения к даме. Госпожа Дарк русский знает, но тем не менее. Да ты садись, не стой. Мы ещё не сказали тебе «спасибо» за Сильванию.

Я молча сел у пустого стола. Мертвенно, матово поблескивал пластик, и мне вдруг почудилось, что именно на этом столе меня и станут расчленять. Медленно и без наркоза. Чтобы почувствовал. Не знаю, откуда возникло это жуткое видение, но потребовалось несколько секунд, чтобы вновь взять себя в руки.