Ник Перумов - Череп на рукаве

То ли у наших врагов не было ночных прицелов, то ли ещё почему — но пулемёты лупили трассирующими пулями кто куда, не отсекая нас от противника и даже не очень прицельно стреляя в нас самих. Микки первым выпустил заряд из огнемёта, когда перед нами мелькнули первые тёмные фигуры. Осветительная ракета погасла, мы все переключились на инфракрасный, и, когда мы сшиблись, в ход пошло всё, вплоть до ножей. Они поддались неожиданно легко, первый заслон мы прорвали без особого труда, и, рухнув в траву, сейчас ползли, не поднимая голов, распластываясь по земле, стараясь ничем себя не выдать. Конечно, тактике прорыва окружений нас учили, но сейчас было не до затверженных схем. Мы не могли создать ни ударную группу, ни отвлекающую группу, ни группу прикрытия. Мы не могли эшелонировать огонь и создать «преимущество на участке прорыва». Мы просто бросились вперёд всей гурьбой. Может, те двое профессионалов, что едва не уложили меня, были здесь единственными толковыми вояками, кроме, само собой, нас?

Увы, это оказалось не так. Вспыхнули в небе сразу три осветительные ракеты, застрекотали винты приближающихся вертолётов — много, два звена, не меньше. Ещё ракеты. Ещё. Стало светло, и стало ясно, что нам не уйти. Сверху нас заметили очень быстро. Не было тут настоящей «зелёнки», где можно укрыться, ничего не было, кроме низенькой выгоревшей травы. И когда, пристреливаясь, вновь жахнул миномёт, я понял — этот бой нам не выиграть. И медленно поднялся во весь рост. Правда, рук не поднял.

— Командир, ты что?! Командир?

— Молчите, — цыкнул я. — Кто хочет умирать, может умирать Иногда полезнее забыть про… — я хотел сказать «про честь». И осёкся. Кажется, ребята вознамерились умирать всерьёз. За Империю и обожаемого монарха. Но в мои планы умирать никак не входило. Тем более от рук тех, кто, судя по всему, числил Империю во врагах.

— Штабс-ефрейтор Руслан Фатеев, Третья десантная дивизия! — громко крикнул я. — Кто вы такие и что вам надо?

Согласен, согласен, не самая впечатляющая речь. Ричард Третий или Гай Юлий Цезарь выразился бы куда цветистее. Тем не менее в тот миг она подействовала. Во всяком случае, мины больше не падали.

В ответ я ожидал чего-нибудь вроде «бросай оружие, падла имперская». Я почти не сомневался, что мы каким-то образом столкнулись с повстанцами. Дураки они, однако. Туча не делает различий…

Однако, к моему удивлению, в ответ резко и напряжённо, но гордо и с вызовом прозвучало:

— Командир Шестой интернациональной гвадалахарской бригады «Бандера Росса» Дариана Дарк!

Значит, ветераны взялись за своё. Что ж… я не слишком удивлён.

— Что ты можешь сказать мне, штабс-ефрейтор Руслан Фатеев?

Они любили высокопарные слова и столь же выспренные лозунги. Даже голос у знаменитой террористки сейчас такой, словно она играет на сцене античного амфитеатра в каком-нибудь «Прикованном Прометее».

— Если вы атакуете, то потеряете много своих, — сказал я. — Мы не собираемся сдаваться. Разойдёмся миром.

— Нет, — раздалось в ответ. — Мы примем только безоговорочную капитуляцию.

Понятно — легко вести переговоры, когда у тебя за спиной миномётные батареи, а противник только и располагает что огнемётами, оружием ближнего боя. Да и то — канистры вот-вот покажут дно.

— Это твоё последнее слово? — по возможности спокойно сказал я. — Ты собираешься послать на бессмысленную смерть ещё больше тех, кто верит тебе?

— Они с радостью отдадут свои жизни во имя торжества дела свободы! — пылко ответили мне.

Фанатики, блин. Зачем мы им? Почему так важно уничтожить крошечную горстку плохо вооружённых, оторванных от главных сил солдат? Почему интербригады вообще ввязались в это дело?

— Тогда валяйте, — сказал я, поспешно падая в траву. И вовремя — меня, похоже, всё это время держали на мушке. Пули засвистели над самой головой.

…Мы снова ползли, змеями стелясь по земле. Мины рвались совсем рядом, воздух резали пулемётные очереди — интербригадовцы явно не испытывали недостатка ни в оружии, ни в боеприпасах. Вновь загудели винты геликоптеров.

И снова — сшибка, короткие выстрелы из огнемётов.

Передо мной из травы вскакивали совсем молоденькие мальчишки и девчонки. Очумевшие от страха. Совершенно необученные. Пушечное мясо. О грудную пластину брони вскользь стегнуло пулей — словно удар хлыстом.

Мы убивали. Коротко и беспощадно. Живые факелы с воплями бросались в разные стороны; сил кричать им хватало очень ненадолго.

И, быть может, мы бы даже прорвались — если бы не вертолёты. Когда они зависли над самыми головами и упал наш единственный пулемётчик — никакая броня не выдержит удара четырнадцати с половиной миллиметровой пули с сердечником из обеднённого урана.

— Хорошо, мы сдаёмся, — наконец вытолкнул я из себя.

Проклятье. Трижды и четырежды. Но мне нельзя умирать. Хотя — кто знает? — быть может, потом это сочтут просто удобной отговоркой?

Мы не бросали оружия. Собственно говоря, оно мало у кого и осталось. Огнемёты большей частью уже полностью разряжены.

— Командир… — укоризненно проговорил Гюнтер. Он дисциплинированно подчинился приказу старшего по званию, но я видел — парень на самом деле предпочёл бы смерть плену. Но тогда — что же ты сам не зарезался-то?!

Нас построили в цепочку. Связали руки за спиной. И погнали — к опускавшемуся здоровенному двухвинтовому «Гризли».

Интересно, ведь со спутника всё это должно быть видно… база, «инкубатор» — всё должно фотографироваться. В штабе наверняка уже подняли тревогу…

Нас заставили лечь на пол. В вертолёт набилось почти столько же охранников. В принципе, если бы не были связаны руки, можно попытаться. А с другой стороны — куда они нас тащат? Зачем? Уничтожить нас можно было на месте. Хотят выяснить об «инкубаторе»?

Во всяком случае, я должен выжить. Обязан. «И перестань думать о целях и средствах. Ты уже давно определился с этим. В день, когда решил поступить на имперскую службу».

Полёт продолжался недолго. Вертолёт опустился в предгорьях, тех самых предгорьях, откуда мы с таким трудом и потерями только что вырвались. Интересно, неужто с орбиты этих интербригадовцев так никто и не увидел? Или у них есть «крот» в самом штабе? А что, не такая уж невозможная мысль…

Нас вытолкали из чрева геликоптера. Ночь сгустилась до самого последнего предела Все события на самом деле заняли не так уж много времени. Вместе с транспортным вертолётом сели и боевые, навстречу нам из зарослей тоже спешили до зубов вооружённые повстанцы. Ни у кого из них не было брони, брезентухи-штормовочки да красные повязки вокруг лбов. Правда, «манлихеры» в их руках были очень даже новыми и ухоженными. Словно только что с завода. Не похоже, что они достались интербригаде в качестве трофея.