Сергей Калашников - Четвёртый поросёнок

Напоив мальчиков слабым подслащенным чаем, как вычитал на каком-то форуме в визорах, отнес их в люльку и обнаружил уже не спящих и вовсю рыдающих девчонок. Парни тут же подхватили эту кантату. Оказалось, что деток пора снова мыть и перепеленывать. Сначала одну, потом другую, а потом оказалось, что первая уже снова мокрая, а он даже не приступил к мальчишкам.

Спустя час Фролову было уже плевать и на гордость и на желание кому-то чего-то доказывать. Мирный дом Грачевых начал казаться ему натуральным филиалом ада. И он решительно набрал номер Маруси, чтобы попросить помощи.

В этот момент он и заметил, как Павлик, подтянувшись на руках, переваливается через бортик люльки. Рванув вперед, лейтенант успел подхватить ребёнка, и отшагнув назад услышал и почувствовал, как что-то смачно хрустнуло под ногами. Это от модных визоров лейтенанта остались одни осколки, обломки, да воспоминания. Удачно он наступил. Сил ругаться не было. Смеяться тоже.

В бане грязные пеленки уже не помещались в таз и валялись в углу, а чистые почему-то закончились — может зря он их так часто пеленал, да что теперь поделать! Рёв детей не прекращался ни на минуту, натурально сводя с ума. Потому как едва удалось успокоить одного, как начинал заливаться другой. А больше всего измучил самый молчаливый Павлик, ломая все представления лейтенанта о трехмесячных карапузах. Он просто исчезал, стоило выпустить его из виду хоть на минуту. А по той причине, что пеленать детей больше было не во что, ручки, как и все остальные части тела оказались у малыша свободными, что делало легко осуществимыми любые диверсии.

В очередной раз выудив мелкого негодяя из-под кровати и ужаснувшись виду ещё недавно такой чистенькой спальни, Андрей принял кардинальное решение и перенес всех отпрысков Грачева в баню, где расстелил на чисто выскобленном теплом полу большую простынь, позаимствованную прямо с кровати, и позволил им ползать, или лежать — кому что нравится. Благо здесь ни спрятаться, ни упасть, ни что-то своротить — было решительно невозможно. Пришлось только таз, пару корыт, да грязное белье поднять на полки и закрыть двери на задвижки.

Слыша за спиной многоголосый рёв, Фролов вышел во двор, тщательно заперев дверь, и рванул к Марусе.

Спасибо, что на входной двери жена капитана оставила записку, не пришлось терять время на поиски внутри дома.

«Я на связи — слетаю навстречу девчонкам, они задерживаются. Если что — звони»

Вот тут он рассмеялся. Наверное, от отчаяния. Позвонить он не мог, а мысль, что «девчонки задерживаются» добавила седых волос в его коротко стриженную шевелюру.

Заглянув в баню, увидел хнычущих малышей в разных углах. И быстро закрыл дверь, пока не заметили его. Сложилось стойкое впечатление, что он им не нравится, и когда они видят лейтенанта, то вопли становятся только сильнее. Предстояло срочно изловить козу, пользуясь затишьем.

Если вы имеете представление о козах, то можете представить себе эту картину, учитывая, что до сего дня бравый разведчик не имел дела с козами, как и с прочими домашними животными. Однако будучи ловким и сильным, в конце концов с задачей он справился, вот только подоить её никак не удавалось. Стоило отпустить рога, чтобы взяться за вымя, как негодяйка тут же норовила удрать. Оставалось просто тащить её в баню, да и то сказать — дольше оставлять детей без присмотра было нельзя.

— Учлёт Уткова! Передайте мне управление!

— Есть, Вадим Петрович! — Нинка неохотно отпустила штурвал легкомоторника и вздохнула — самолёт только-только начал ей подчиняться, а уже всё — сажать его будет не она, а инструктор. Таков на сегодня план полёта.

Однако, двигатель прибавил оборотов, а сама крылатая машина, выполнив энергичный вираж, легла на курс северо-восток и принялась разгоняться.

— Какие-то проблемы у брода через Нифонтовку. Попросили всех, кто способен прибыть туда быстро, поторопиться. Сейчас, диспетчер уточняет в чём дело, — сообщил Бероев по внутреннему переговорному устройству.

Нинка взглянула на проплывающие внизу вершины деревьев, и занялась оружием. В этом году вместо мелкашки она получила со школьного склада тридцатьшестёрку. Вообще-то, сначала попробовала двадцатьчетвёрку, но отдача у той оказалась великовата для неё. Сильнее даже, чем у винтовки-штатива Дары Руслановны. Пришлось брать «мальчуковый» калибр. Благо, достался ей довольно длинный ствол, весьма дальнобойный если использовать пули-турбинки. В смысле — попадать из него удаётся далеко.

— Ничего не пойму, — Вадим Петрович прибавил к этой тираде несколько невнятных междометий, явно проглатывая слова гневные и неправедные. — Какой-то солдат один против четырёх деток, но никак не может с ними справиться. Зато координаты даны чёткие. Глянь по карте.

— Есть! — Нинка затребовала на свой шлем план местности и быстро отыскала нужный пункт: — Ой! А тут раньше не было никаких домов, — она скинула изображение на визоры пилота.

— Точно! Не было. Год с небольшим тому назад мы тут всё исходили с Матвеевым. Нет, не с твоим, — спохватился он вдруг. — С отцом его и будущей мачехой. А вот я и узнаю у него, кто, кто в теремочках живёт.

Последовала пауза, а потом Бероев хмыкнул:

— Савельев тут обитает с Марусей, и один из его солдат. Тоже женатый. А вот насчёт происшествия всё также — непонятки одни.

Мелкая накнопала Марусин номер, но она оказалась занята — наверно, разговаривала с кем-то. Тем временем внизу блеснула река, и мотор сбросил обороты — начался заход на посадку. Крошечный биплан, энергично теряя высоту, выполнил короткий вираж, в котором ещё провалился вниз. Затем выровнялся, немного задрал нос и притёрся к земле всеми тремя «ногами». Слева довольно крутой склон вверх, справа ещё один склон вниз к реке, а впереди — дом, рядом с которым какие-то кучи. И все они стремительно приближаются. К счастью, движение прекратилось незадолго до встречи с этими препятствиями.

— Никому никогда не рассказывай про эту посадку, — Бероев вытер пот со лба и выбрался из кабины с автоматом наперевес. — Во-первых, тебе не поверят. А во-вторых, если кто попробует — точно гробанётся.

Мелкая кивнула и с тридцатьшестёркой наперевес рванула вслед за учителем к дому, сместившись вправо за штабель досок — она взяла под контроль дверь и пару ближайших к ней окон. Кивнула товарищу, который тут же прополз на брюхе за кучей песка и подобрался вплотную к углу строения. Следующей перебежала Нинка — она достигла лестницы на террасу и укрылась за столбом.

Замерли. Прислушались. Откуда-то доносился дружный рёв нескольких младенческих глоток. Переглянулись, и по Нинкиному кивку Вадим взлетел наверх. Девочка последовала за ним через считанные секунды и первой ворвалась в детскую: пустые колыбельки, расколотая бутылочка с соской, разлитое молоко, скомканные пелёнки, да раздавленные визоры — вот и всё, что их тут ожидало.

В кухне на плите булькала вода в широкой кастрюле. Особого разгрома тут не наблюдалось, если не считать пары поваленных табуреток. В душевой плавали в корыте несколько грязных пелёнок, и на полу стояли лужи воды. А младенческие голоса доносились откуда-то снизу. Сорвав штору и распахнув окно, Мелкая подала инструктору конец полотнища, по которому легко спустилась вниз — тут поблизости не было лестницы. Бероев уже собирался сигануть следом, но девочка подставила лестницу — это оказалось значительно удобней. А потом они ворвались в предбанник.

Здесь точно посередине была «установлена» коза, каждая конечность которой надёжно крепилась верёвкой к чему-нибудь капитальному. То же касалось и головы — крепкие туго натянутые шнуры от рогов тянулись вверх к крюку, освобождённому от светильника. Четыре голозадых младенца вопили на охапке соломы, а некто ужасно военного вида, стоя на четвереньках, манипулировал рядом с выменем.

Пока Вадим Петрович пучил глаза и беззвучно хлопал ртом, Мелкая присела рядышком с главным действующим лицом и отобрала у него бутылочку, в горлышко которой пытались протолкнуть козью дойку.

— Вы, товарищ лейтенант, неадекватно соотнесли диаметры сопрягаемых деталей, — произнесла девочка строгим голосом.

Тем временем «отмер» Бероев. Он подал лейтенанту двух младенцев, ловко пристроив каждого на одной из рук. Сам «экипировался» точно также, и мужчины проследовали в ванную. Опытный папка Вадим Петрович — сразу видно. Деток быстренько обмыли и сложили в просторную корзину для белья. Тем временем на кухню подоспела Нинка с подойником. Как раз по бутылочке на каждую маленькую, но такую громкую глотку и вышло.

— А погреть? — Андрей Фролов впервые раскрыл рот с того момента, как пришла долгожданная помощь.

— Коза погрела, — улыбнулся Вадим. — А где их матушка? — кивнул он в сторону сосущих малышей.