На низком старте - Юрий Никитин
Она сказала с облегчением:
- Тогда располагайтесь...
Я вытащил бумажник, быстро отсчитал требуемую сумму за два месяца.
- Вот. Получите и распишитесь. Шутка!..
Я видел какими голодными глазами посмотрела на деньги, но чувствуется хорошее воспитание и манеры, взяла спокойно и, не пересчитывая, положила в кармашек на переднике.
- Если что понадобиться, спрашивайте. Я почти всегда дома. Зовут меня Гандзя Панасовна.
Почти всегда дома, как понимаю, потому что работу потеряла в этой гребаной перестройке, а накопления откуда у простого народа, живут за счет крохотного огорода, а это, считай, впроголодь, хоть Украина и самая плодородная страна на свете. Невесело на такое смотреть, но в такой дыре почти все населения распущенного СССР, всех не спасешь, всем не поможешь.
Правда, подъем уже начался, но заметным станет не так уж и сразу, как бы ни хотелось.
- Гандзя рыбка, - сказал я бодро, - Гандзя птица, Гандзя гарна молодыця?.. Прекрасная была песня, а сейчас поют всякую хрень. Меня зовут Артур Николаевич. В связи с реконструкцией города грядут великие перемены и здесь на Журавлевке. Наша организация присматривает большой участок земли, где выстроит здание научно-исследовательского института. Это рабочие места не только для ученых, но и массы обслуживающего персонала. Я один из тех, кто присмотрит участок и оценит предстоящие расходы.
Она сказала уважительно:
- У вас ответственная работа!..
- Доверяют, - ответил я скромно. – Но я не главный, помощников у главного много. Перекрестный контроль – наше все. Один может ошибиться, но если все десять... это уже преступный сговор!
Она мило улыбнулась на мой веселый тон, хотя шутка не совсем шутка. На строительстве хитрожопые наживаются не меньше, чем на махинациях с валютой.
Во дворе звякнула щеколда, я повернулся к окну, с улицы во двор входит рослая девушка в ультракоротких шортах, ноги длинные и хорошо загорелые, вид спортивный, в поясе узка, но плечи широкие, прямые, даже чуточку приподняты, то ли хвастливо, то ли с вызовом.
Гандзя Панасовна сказала тихо:
- Моя дочь, Оксана. Поступила в универ!.. С сентября начнут занятия...
- Это ее кровать я отобрал?
Она сказала торопливо:
- Уже неделю спим в одной комнате. Мы привыкли.
На крыльце послышались шаги, дверь распахнулась, Оксана вошла в комнату рослая, с удивительно крупными карими глазами, чернобровая, с четко обрисованной крепкой грудью, по виду и не скажешь, что вчерашняя школьница.
Гандзя Панасовна сказала торопливо:
- Это Артур Николаевич, он снял у нас комнату, как мы и хотели.
Оксана сказала весело:
- Здравствуйте!.. Вот и хорошо, все-таки мужчина в доме. У нас даже собаки нет, уговариваю маму завести, а она никак.
Гандзя Панасовна слабо улыбнулась.
- Собаку кормить надо, будку строить, а нам самим бы выжить, доченька. Мой руки, садись за стол, ужин почти готов. И вы, Артур Николаевич, присоединяйтесь, хотя у нас еда совсем не ресторанная.
- Спасибо, - ответил я, - ужин святое.
Оксана сказала спортивно бодрым голосом:
- Меня зовут обычно Ксаной, а то Оксана больше оперное что-то, а я если запою, то все собаки на улице подпоют. А то и вовсе Ксеней.
- Ксения, - ответил я, - это чужая, а я совсем не ксенофоб. Иди мой руки и садись за стол.
- А вы?
- Я как бы уже помыл, - сообщил я скромно.
Она понимающе улыбнулась и скрылась за дверью ванной комнаты.
На ужин даже не борщ, как принято на Украине, а щи, все-таки щи это до предела упрощенная российская версия густого наваристого и чисто украинского борща.
Я добросовестно выловил и съел разрезанную пополам картофелину и даже два листка капусты, дохлебал остальное, поблагодарил, от чая отказался и ушел в оставленную для меня комнату.
Жаль, смартфонов пока нет, а с помощью кнопочного можно только обзвонить ряд лиц, да и то первые минуты приходится объяснять, что звоню с мобильного телефона, то-есть, ношу в кармане, что пока диковинка, такой мобильник стоит четыре тысячи долларов. Хотя нет, на днях цена уже упала до трех.
Но уточнил время встреч, кое с кем передоговорился на другое время, и с чувством выполненного долга провалился в крепкий сон.
Утром, едва полусонный выбрался из комнаты, у плиты уже ждала Гандзя Панасовна, сразу же сказала взволнованно:
- Артур Николаевич, там прибыл какой-то посыльный... Говорит, к вам!
- Прекрасно, - ответил я, - как раз вовремя!
Оказывается, посыльный доставил на мотороллере с большим багажником ящик с продуктами и два огромных пакета с зернами кофе, от которых сразу пахнуло бодрящим ароматом.
Я расплатился, Гандзя Панасовна большими глазами смотрела, как я все внес на кухню.
- Это для завтрака, - сказал я голосом командующего фронтом, у которое за неподчинение расстрел перед строем. – Для нас троих. А взамен вы, Гандзя Панасовна, обязуетесь молоть кофе и готовить его нам троим каждое утро!
Она произнесла растерянно:
- Я кофе не пью...
Дверь ванной хлопнула, появилась Ксения с полотенцем на мокрых волосах.
- Брешет, - заявила она весело, - и не краснеет!.. Пьет, только кофе сейчас дорогой. Хорошо, хоть чай в пакетиках пока еще по карману.
Я сказал бодро:
- Придется поддержать мне кампанию, а то будет свинство и неуважуха с вашей стороны. Гандзя Панасовна, уже готово, осталось только на тарелки.
Ксеня подошла к столу, маме сунула мокрое полотенце.
- Переложить и я смогу!..
- Современная девушка, - сказал я одобрительно. – Хотя для нынешней молодежи и переложить уже достижение.
Гандзя Панасовна посмотрела с недоумением, а Ксеня фыркнула:
- Ну да, будто самому уже лет пятьдесят!
Гандзя Панасовна смотрела молча и в некоторой растерянности, как на всех трех тарелках появляются широкие красные ломти семги, хорошо прожаренное мясо, гарнир из гречки и зелени, отдельно Ксеня выложила десертные штучки.
На дне коробки отыскала пачку салфеток, с торжеством водрузила веером посреди стола, распушив, как павлиний хвост перед брачным танцем.
Гандзя Панасовна сказала со вздохом:
- Попробую приготовить кофе.
- Сперва все съедим, - распорядился я, - а то остынет.
- В самом деле еще горячее, - сказала Ксеня, - за скорость доплата?
- Не помню, - ответил я. – Думаю, там по принципу «все включено», даже чаевые.
- Вы ему все
