Игорь Марченко - Потерянный рай
Мажор облегченно смахнул пот со лба:
– Еще чуть-чуть, и мы бы поджарились как та камбала на сковороде.
Нэш сердито вернулся к управлению шатлом, бурча себе под нос:
– Меня больше интересует, куда командор Новак денет мой нейтрониум.
– Забудьте о нем кэп, умоляю. Все равно без Новака мы бы его далеко не унесли. Теперь это его добыча по-праву. Во Вселенной предостаточно других не менее ценных вещей…
– Каких, например?
– Жизнь! Вы забыли, для чего мы здесь?
Нэш на это ничего не ответил, только крепче стиснул рычаги штурвала. Вернувшись на «Левиафан» он первым делом попробовал вызвать Новака, но тот отключил связь. Поминая про себя всю родословную командора вплоть до шестого колена, Нэш достал из футляра найденный артефакт и стал пристально разглядывать его. На вид тот совсем не выглядел опасным. Скорее прекрасным с идеально ровными гранями, интригующей письменностью, какой ему еще видеть не приходилось и живительным теплом, растекающимся горячими волнами от кончиков пальцев и далее по всему телу. Это было странно, ведь когда его нашли, он был очень холодным.
– «Если об этом узнает командор, то, не раздумывая, попытается уничтожить мой корабль и всех кто на его борту», – размышлял Нэш, расхаживая по каюте. – «Этот человек слишком примитивного мышления и этим опасен. Очень маловероятно, чтобы воспоминания о трагедии на Элисте выветрились из его памяти. Это происшествие до сих пор тщательно изучают в Академии Альянса. Значит, про артефакт нужно помалкивать в тряпочку и всем, кто о нем знает, запретить обсуждать с остальными членами команды».
Спрятав артефакт в сейф, Нэш подошел к мини-бару. Наполнив стакан до краев золотистым бренди, одним махом опрокинул в себя. Поморщившись, закинул следом в рот пару долек лимона. На душе несколько потеплело и отлегло, но ненадолго. Где-то в глубине назойливо звенели звоночки тревоги. Чего-то он не учел, и это его здорово беспокоило. Но что?
Завершив все необходимые приготовления для предпоследнего прыжка, оба корабля почти одновременно перешли в подпространство, покинув не слишком гостеприимную систему Тангар, оставившую о себе недобрые воспоминания. Следующим пунктом остановки была туманность Пилоса в звездной системе Память с четырьмя экзопланетами – Леонов, Добровольский, Бодров и Волков. Планеты были так названы в честь четырех погибших при их освоении космонавтов, открывших систему почти восемьсот лет назад.
Добровольский – древний скалистый шар почти не имеющий атмосферы. Здесь находилась база «Алтайских горнопромышленников», местной компании, известной своими успехами в очистке иридиума и платины. Сама планета служила источником алюминия для многочисленных инопланетных производителей. Это первая планета, на которой было обнаружено кладбище дедров. Несколько захоронений были сохранены в качестве памятников, но горнопромышленная компания настояла на дальнейшем изучении планеты с целью поиска других полезных ископаемых. Вскоре разразился скандал. В процессе поисков отряды шахтеров случайно уничтожали все захоронения. На этом «могильном бизнесе» многим удалось сильно разбогатеть.
На покрытой замерзшим океаном планете Бодров находится самая большая надпись, сделанная человеком. Александр Ладин, шахтер, разоренный в процессе поиска палладия, при помощи мощного фазера на боевом корабле C-31 «Термит» вырезал во льду надпись на русском языке: «Здесь ничего нет». Надпись хорошо видна из космоса. Сканирование ледяной поверхности выявило наличие под ней пересекающихся подземных тоннелей. Некоторые из них имеют на удивление правильную форму, поэтому первые экспедиции стремились обнаружить следы их искусственного происхождения. Впоследствии, был сделан вывод, что эти тоннели образовались естественным образом и интереса не представляют.
Волков – карликовая планета с толстой атмосферой из азота и метана, на которой когда-то велась добыча иридия. Репутацию планеты описывали словами «богатая, но опасная». На двух лунах Волкова – Женевьеве и Алене – раньше часто скрывались пираты, грабящие грузовые судна. Что еще хуже, Волков находится в поясе Хазова – скоплении астероидов, что приводит к частым метеоритным бомбардировкам поверхности. Несмотря на то, что экваториальные области планеты занимают обширные пустыни, районы ближе к полюсам отличаются умеренным климатом. Строительство шахт происходило довольно медленно, до тех пор, пока не были открыты богатейшие залежи платины. Этот редкий металл, необходимый для производства мощных и чистых водородных топливных элементов для частных кораблей, стал причиной настоящей «платиновой лихорадки». После падения Империи и прекращения материальных поставок, поселение пришло в упадок и вскоре под действием излучения звезды перестало существовать. Теперь на поверхности остались одни только руины форпоста.
Наконец, Леонов – планета размером с Землю, находящаяся в звездной системе Памяти ближе всего к звезде. На выжженной смертоносным излучением поверхности долгое время считалось, что нет никакой жизни, которая в подобном месте в принципе невозможна. Однако это оказалось заблуждением. Неразумная жизнь обнаружилась внутри вулканов и состоит в основном из колоний бактерий и чрезвычайно устойчивой к высоким температурам плесени. Леонов имеет крайне разреженную атмосферу из кислорода и криптона. Поверхность в районе полюсов состоит из водяного льда и оксидов железа, в районе экватора встречаются калиевые образования криовулканического происхождения. Несколько геологических исследовательских станций были построены еще в начале 160-х годов новой эры, но все они со временем были закрыты. Альянс до сих пор поддерживает работоспособность своих станций по расщеплению льда, создающих большой резервный запас дейтериумного топлива для кораблей пятого флота. Кроме того, здесь находились военные лаборатории и станции наблюдения за центром Галактики с целью изучить происходящие там процессы.
Всю эту информацию Стим почерпнул из долгих разговоров с доктором, пока был вынужден терпеть все ее научные издевательства над своей персоной. Ему не терпелось добраться до обзорных экранов и хоть одним глазом взглянуть на новые миры. Но доктор Кенсен была бдительна и пресекала любые его попытку улизнуть из-под ее опеки. Биохимические опыты с сывороткой на основе его крови подходили к концу. Требовались добровольцы для испытания.
– Я бы с удовольствием испробовала ее на себе, да капитан запретил, – пожаловалась доктор. – Говорит что я единственный дипломированный медик на борту.
Спрятав ампулы с сывороткой в криобокс, доктор Кенсен снова тяжко вздохнула.
– Тогда пусть капитан на себе испробует, – в шутку предложил Стим.
– Думаешь, он на это пойдет? – засомневалась доктор.
– Конечно! Он единственный, кого может с легкостью заменить любой член команды…
– Да ты издеваешься надо мной! – доктор притворно швырнула в него полотенце. – Живо под душ, и бегом в кровать. Сегодня сканирование отменяется. Я на всякий случай перепроверю результаты синтезированной формулы, а пока полистаю медицинские карточки возможных кандидатов на подопытную мышку. Квора идеальный вариант, да разве она согласится?
Дождавшись, пока доктор вернется к рабочему столу и прильнет глазами к электронным окулярам микроскопа, Стим за ее спиной прошмыгнул в соседнюю комнату. Выкрутив душ на максимальную мощность, под шумок пробрался в коридор, соединявший лабораторию с маленькой палатой на двадцать койко-мест. Лежащие на стационарном лечении наемники, под действием снотворного крепко спали. Стим почувствовал себя так, словно вырвался из тюремных застенков. Отсутствие привычного гула двигателей и вибрации под ногами указывало на то, что корабль в орбитальном дрейфе. Ближайший обзорный экран подтвердил догадку. Под кораблем медленно плыла грязно-коричневая поверхность планеты. Серая дымка атмосферы изредка вспыхивала разноцветным радужным сиянием. Стим уже знал, что так магнитное поле планеты отражает смертоносную космическую радиацию. Параллельным курсом с «Левиафаном», медленно плыл корабль Альянса, подсвеченный голубоватыми плазменными огнями. В этот момент несколько шатлов отделились от него и медленно полетели к планете. Проследив за ними, пока они не исчезли из виду, юноша быстро направился к каюте Кворы. Ее на месте не оказалось – каюта заперта. Идти на командный мостик Стим не решился, а вместо этого подумывал воспользоваться лифтом, чтобы спуститься на нижний уровень, где ему еще бывать не приходилось. Любознательность – его слабая сторона и часто втягивала его во все тяжкие. Именно новые знания стали причиной всех его приключений в прошлом. Ради них соларианец был готов на многое, а риск считал оправданным.
Внимание привлек кровавый след на полу, протянувшийся от полуоткрытых дверей морга вдоль коридора до самого лифта. Интересно, кто мог быть настолько неаккуратным? С опаской, заглянув в комнату, юноша обнаружил лишь пустые ячейки, где еще не так давно лежали в пластиковых чехлах мертвые наемники, погибшие на Аркадии. Куски рваных чехлов валялись в полном беспорядке как, если их разрывали изнутри. Но не это его напугало до дрожи в коленках, а кровавые следы босых ног, протянувшиеся до дверей. Весь пол был забрызган застывшей кровью и блестящей зеленой слизью. Стим обнаружил, что замок дверей сломан изнутри. Электронные потроха по другую сторону свисали и изредка искрили в полутьме. Резко обернувшись на тихий шорох за спиной, заметил у поворота коридора быстрое движение и услышал шлепки удаляющихся шагов. Почти потеряв над собой контроль, Стим в панике стал пятиться назад. Он вскрикнул, когда ему на плечо опустилась тяжелая рука и чуть сжала.
