Виктор Северов - Девятый легион

– Ты что, правда веришь в эти побасенки?

– Эрин существует, – упрямо повторил рыжебородый. – И дай Крольм, чтобы она не существовала сейчас рядом с Илионом.

– Да-да, непобедимая дева-воительница, побивающая целые армии…

– Хорош ржать, я говорю.

– Кси, а как насчет выкрасть для нас императорского бастарда? – после короткого раздумья поинтересовался Деметрий.

– Наш контракт подразумевает только разведку. – Голос Кси оставался сух и бесстрастен. – Никаких боевых действий и особых операций. Или платите и перезаключайте контракт.

– Нет уж, вы мне и так слишком дорого обходитесь… Ну так что, господа? Считаю, что нам все-таки не следует откладывать штурм, а атаковать этой ночью. Штурм, сутки на сбор трофеев и затем выдвигаемся к Ржавому кряжу. Нам нужно успеть к золотым копям быстрее Пария.

Интерлюдия

– С определением личности у нас, естественно, проблемы, но как докладывает Князь – она пользуется серьезным авторитетом среди местного населения. Статус, вероятнее всего, близок к какому-нибудь странствующему монаху-дервишу.

– Но она ведь является жрицей местной богини смерти?

– Да, это так. Но, как говорится, тут все не так однозначно. Исходя из информации, полученной от пленных, как такового культа смерти в Новоримской империи не существует. Это, скорее, сугубо бытовой уровень. Народный фольклор. Что-то вроде латиноамериканского культа Санта Муэртэ – Святой Смерти, и тоже без всяких черных месс и оккультизма.

– Ясно… И значит, именно на эту самую Эрин мы возлагаем надежду, как на посредника в переговорах с имперцами?

– Вынужденно. Жрица выдвинула условие, что готова помогать лишь в том случае, если нашим представителем будет Князь. Судя по всему, какие-то религиозные или еще какие заморочки о совместном участии в битве или что-то в этом роде.

– На самом деле логично. Группа Князя уничтожила дракона, защитила гражданских… Неплохая демонстрация. Его силу жрица уже видела, о нас же она только слышала, как и мы о ней. Кстати, что удалось нарыть по Князю?

– Не слишком много. Вяземский Сергей Владимирович. Практически образцовый офицер. Двадцать пять лет, старший лейтенант. Окончил школу с золотой медалью, учился в Новосибирском высшем военном командном училище. Начальством характеризуется исключительно с положительной стороны – спокоен, дисциплинирован, исполнителен, профессионален. Никаких проблем с законом, никаких серьезных взысканий. С алкоголем тоже проблем нет – во всех смыслах. После того как командир разведроты ушел на повышение, был оставлен ВрИО комроты до прибытия нового ротного. В ходе Владимирского инцидента в числе первых вошел в город, лично участвовал в уличных боях и спасении гражданских.

– Ясно. Семья?

– Холост, женат не был. Даже девушки сейчас нет. Родители развелись, когда ему было четырнадцать, воспитывался отцом – Владимиром Алексеевичем Вяземским. Пятьдесят два года, работает преподавателем истории в одном из местных вузов. В настоящий момент вызвался добровольцем в формируемый отряд разведки и адаптации. Мать – Марина Анатольевна Гарина. Проживает в Барнауле, новая семья, двое детей, контакт не поддерживают. Младшая сестра – Ольга Владимировна Вяземская, двадцать лет, студентка журфака одного из владимирских вузов. Других близких родственников нет. Проверили историю семьи. Как раньше бы сказали – происхождение пролетарское. Оба деда воевали в Великую Отечественную, один погиб. Дошли до прадедов, трое – за красных, один – за белых. Дальше копать не стали.

– А фамилия-то дворянская… Неужели из тех самых – из князей?

– Нет, просто совпадение – предки родом из-под Вязьмы.

– Ясно… Значит, вот этот стойкий нордический старлей и истинный товарищ – наш полпред в другом мире? Вариант не из лучших, но не самый плохой… Вербовали?

– Еще нет. На момент решения о создании особой бригады под нашим кураторством он был в разведрейде. А как вернулся – ушел в этот, текущий.

– Главное, чтобы не провалил переговоры с этой императорской шишкой… Кстати, выяснили, кто это может быть?

– Немногое. И опять же от Князя со слов местных. Штандарт, который они именуют сигной, – императорский. Но принадлежит он какому-то… эээ… бастарду, скажем так. Хотя это и неточный термин. Тут, скорее, подошел бы термин чуньин, которым в древней Корее обозначали детей наложниц – законнорожденных, но обладающих неполными правами…

– Не надо экскурсов в историю. Бастард так бастард. Но насколько он уполномочен вести переговоры? И насколько договороспособен в принципе?

– Она.

– Что?

– Императорский бастард – это не он, а она.

– Женщина?

– Думаю, будет уместно назвать ее принцессой – она дочь правящего императора от наложницы. Учитывая, что она прорвалась вместе с кавалерийским отрядом в осажденный город, думаю, характер у нее вполне боевой. Однако, надеюсь, демонстрация силы приведет ее в договороспособное состояние.

– Мы вроде как миримся с Новоримом, так что штурмовать город нам явно ни к чему… Впрочем, в любом случае контакт с ней – это наш шанс выйти на верховную власть напрямую, без кучи промежуточных звеньев.

– Есть другая мысль – не штурмовать, а предложить свою помощь в обороне.

– Группа Князя слишком мала. Сколько их там – десять человек на трех машинах?

– Если точнее, десять хорошо вооруженных и оснащенных разведчиков при трех бронемашинах. Вполне достаточно против пары тысяч местных.

– Нельзя списывать со счетов вражеских магов.

– При Князе тоже уже целых три мага. Но если ситуация будет тяжелой, мы пошлем на помощь авиацию и бронетехнику.

– Хм… Тоже верно. Хорошо, передайте Князю, чтобы выдвигался к городу и устанавливал контакт.

Афина Октаво

– Госпожа, они идут! – прокричал дозорный с башни у ворот. – То есть это! Едут!

Принцесса и сама видела, что отряд Эрин (или действительно правильнее будет назвать его Дикой Охотой?) не движется в пешем порядке, а едет. В хвосте отряда ползли самые обычные телеги, на которых сидели обычные селяне. По крайней мере внешне – впечатления воинов или магов богини Эмрис они не производили.

Зато сопровождали их какие-то странного вида самоходы. С поделками гномов, столь любимых столичными нобилями, их роднило разве что только умение перемещаться без тягловых животных и производить много шума. В остальном же это было нечто совершенно иное. Афина эти самоходы показались куда более совершенными и, чего уж греха таить, опасными механизмами.

Никакой позолоты, резьбы, росписи или иных украшений. Угловатые очертания, сплошной металл снаружи, узкие окна, похожие на опасно прищуренные глаза. Самоходы казались скорее не роскошными сухопутными кораблями, а хищными рептилиями, что лишь подкреплялось их грязно-зеленой окраской.