Виктор Северов - Девятый легион

Благородный сир почел за лучшее ретироваться как можно быстрее и тише, под ироничные смешки воительниц Афины.

– Ваше высочество! – К принцессе подскочила Марина. – Это было… Это было…

– Знаю, это было чересчур… – вздохнула девушка, наливая себе воды.

– Это было великолепно! – восторженно выпалила девочка, подскакивая на месте. – А у вас меч на боку. А вы правда могли бы отрубить сиру Луке голову?

– Да запросто… – на автомате ответила Афина, но тут же осеклась. – Гм. В смысле, это же не понадобилось, верно? И вообще я… добрая. Да. Именно, добрая.

Настроение принцессы продолжало портиться – абсолютно недрессированный зверь под названием совесть начал ее старательно грызть. Еще она подумала, что все-таки несколько превысила свои полномочия…

Несколько, ага. Учитывая, что формально у Афины Октаво вообще никаких полномочий и не было. Объявить себя Стражем Предела – самоуправство по большому счету. Ну да, она на многие тысячи миль вокруг – самая знатная персона… Но ее дела все равно ждет разбирательство, поэтому лучше быть к моменту оного победителем, которого осудить куда затруднительнее.

– А батюшка говорил, что война – это не женское дело. – Марина с легкой завистью посмотрела на доспехи Афины и воительниц ее отряда.

– Вообще-то он прав, – заметила принцесса. – Да и разве тебе не нравятся платья, а не тяжелые и не удобные доспехи?

Самой-то Афине платья не нравились от слова совсем.

– Уже не особо, – не слишком весело ответила девочка. – Еще вырасту и стану как тетя Оретта или тетя Дорофея… Или вообще как Агата. Гм. Сира Агата. А вы же теперь мой сюзерен, да? Возьмите меня своим оруженосцем?

– Для этого надо уметь владеть копьем, стрелять из лука и ездить верхом. Вряд ли благородная сира вроде тебя это умеет.

– А я научусь.

– Но это действительно не слишком женское занятие…

– Если багрянородная принцесса может взять меч, это в первую очередь самое что ни на есть благородное занятие, – рассудительно заметила девочка.

– Марина, а я ведь вообще-то твоих родичей могла бы и казнить… – нахмурилась Афина. – Не слишком ли ты добра со мной? Разве ты не любишь своих родичей?

– Я бабушку люблю. И папу. И дядя Марк хороший – всегда мне что-нибудь дарил. А об этих я бы не плакала. Я слышала, как кто-то в город рвется, а им все равно было. И бабушку из-за них услали за город. И ваше высочество они оскорбили. Так что если бы их не стало, я бы не плакала. Я о маме плакала, но я тогда маленькой была, а сейчас почти взрослая. У меня на следующий год и помолвка назначена.

Афина поморщилась как от сильной зубной боли. Вообще-то она тоже была помолвлена чуть ли не с самого рождения с каким-то уже старым и неприятным нобилем. Единый, как его там зовут-то… Непросто вспомнить. Странно, но в то же время и не особо, учитывая, что в последний раз принцесса его видела лет десять назад.

И что самое плохое – через год наступает совершеннолетие, придется выходить замуж и, скорее всего, бросать свою дружину…

От неприятных мыслей Афину отвлекла троица лучниц, появившихся на пороге зала.

– Госпожа, – четко отсалютовала Мина – невысокая худенькая девушка с короткими темными волосами, командовавшая третьим десятком третьей турмы. – Прибыли союзники. Помогли нам с вражеской кавалерией, что при прорыве пыталась зайти с тыла. Врагов было сотни три, общими усилиями обратили их в бегство и положили до полуцентурии вражеских всадников.

Хорошо! Даже очень! Особенно с учетом того, что лучниц у Афины всего было три десятка. Так сколько же прибыло союзников, раз им вместе удалось обратить в бегство несколько сотен противников?

– Отлично! – Принцесса действительно обрадовалась и поднялась на ноги. – Кто они, сколько их? И… где они?

– Госпожа, они за стенами города, – невозмутимо ответила лучница. – Союзников… где-то до десятка.

– Десяток? – недоверчиво переспросила Афина. – Маги?

– Эмм… – хладнокровная Мина непривычно замялась. – Не могу знать, госпожа. Вероятнее всего.

– Темнишь ты что-то… А сигна, сигна какая?

– Первая – бело-сине-красное знамя с золотым орлом о двух головах, вторая – просто алый стяг.

Таких сигн принцесса не знала. С другой стороны – мало ли кто мог получить родовой или личный нобилитет? Империя большая – нобили в ней появляются и исчезают, и быть в курсе всего просто невозможно.

Хотя одноцветная сигна может быть положена лишь кому-то очень знатному… К тому же алый цвет – это почти пурпурный, для нобилей хоть и не запрещен, но не рекомендован. Да и двуглавый орел – герб диковинный, но явно кого-то из высокородных. Орел – все-таки императорская птица, без багрянородных предков такой не получить.

Получается, что такими сигнами может владеть лишь кто-то очень благородный. Но тогда бы Афина гарантированно бы знала владельца, а она не знала.

Странно это все…

– И, это самое, госпожа…

– Да что с тобой такое, Мина? Никогда раньше я за тобой такой косноязычности не замечала.

– В общем, с ними была Эрин, – выпалила лучница и слегка порозовела.

– Какая еще Эрин? – не поняла Афина.

– Эрин Меркурий…

– Двенадцатый апостол…

– Богини смерти Эмрис…

– Так. – Принцесса оборвала нестройный гул голосов своих воительниц. – Та самая Эрин Меркурий? Черная ведьма полуночных земель, что живет уже двенадцать тысяч лет? Но она же миф!

Легенды о двенадцатом апостоле Эмрис были фольклором местным и Афине не слишком известным. Ее-то воспитывали на сказках северян… Кое-что об Эрин принцесса, разумеется, слышала, но не особо много и не слишком реалистичное. Так, деревенские побасенки.

– А я видела ее, госпожа, – подала голос одна из «крылатых». – В детстве. Она к нам в деревню заходила на праздник урожая. Сама маленькая, худенькая, а копье в руке такое, что не каждому взрослому мужику подойдет. И лицо не то что красивое – совершенное. А глаза как будто вечные и цвета диковинного – как фиалки.

– Не фиалкового, а пурпурного – у меня ее отец видел еще до моего рождения. Он в городской страже в егерях служил, банду Симеона Кривого ловил. Рассказывал – вышли к их логову в старой охотничьей заимке, а Эрин туда уже первее успела. Приколотила разбойников к большому дубу копьями, стоит и песню поет. Веселую. Выпила вина за упокой тех, кого эти душегубы замучили, да и пропала.

– А у меня тетка рассказывала, что она с бабушкой и дедушкой через лес ехала, а ей какие-то дезертиры попались. Лошадь убили и в рабство хотели забрать. А потом Эрин появилась и всем дезертирам головы снесла копьем своим. А потом подняла четверых мертвецов, чтобы они телегу до деревни дотащили…