Мутация. Начало - Денис Леонидович Ранюк

— А чего ты не на точке? — изумился я.

— Так жду отмашки по рации, — Он похлопал себя по выпирающему карману брюк, из которого торчала антенна портативной рации. — У нас тут теперь уверенный сигнал.

Я только вздохнул. Потушил окурок в банке из-под тушенки.

— Пойдем, Василий — страж Цитадели. Покажешь свой наблюдательный пункт. — Я хлопнул его по плечу, хоть следовало влепить подзатыльник. За такое вопиющее разгильдяйство. — Ты думаешь, у нас хватит сил обороняться от бандитов с пулеметом?

Он лишь хитро улыбнулся.

Квартира на четвертом этаже. Та, что досталась нам от чудного семейства, сгинувшего в неизвестности. Все фотографии со стен исчезли. Думаю, это Василий постарался избавиться от искусственных раздражителей.

На балконе и впрямь было оборудовано нечто напоминающее огневую точку. С бруствером из мешков с песком, замаскированным всяким хламом, который принято хранить на балконе. Были тут и лыжи с покрышками, уложенными одна на другую. А внутри тоже песок. Для стрелка пространства оставалось не много, но, все же, достаточно, чтобы вести огонь.

Но поразила меня не столько огневая точка, сколько автомат, лежащий на ее полу. Это был «калаш» одного из спасенных нами бойцов. Только сильно доработанный. На верхней планке красовался мой ночной прицел, а под стволом то, что я никак не ожидал увидеть — подствольный гранатомет.

— Вы где его взяли? — Ошарашено спросил я.

— В сумке, которую привез тот майор. — Довольно улыбаясь, сообщил Василий. — Там еще десяток гранат был, а так же куча патронов и два АКСУ. А, чуть не забыл, на самом верху лежал «макар» с глушителем. Полковник радовался, как ребенок, когда мы его нашли.

Я вспомнил ту тяжеленную сумку. Как поставил ее рядом с диваном на кухне и потом благополучно забыл. Минус мне. С занесением в личное дело. А майору Кочетову огромный плюс и всяческих привилегий на том свете.

— Я очень рад, что с тобой все обошлось, — сказал Василий. Он показал пальцем на автомат. — Эта работенка тебе больше подходит.

Я не мог с ним не согласиться. Василий у нас всегда был добряком, а часто, в отношениях с начальством, и вовсе размазней. Ему я такого никогда не скажу, но он сам понимает свою слабость. Его дело — ковыряться в машинах. И, желательно, в полной безопасности. Он будет стрелять, если возникнет такая нужда, но из-за низкой собранности, может замешкаться. А это смертельно опасно.

— Хорошо, — я вновь хлопнул его по плечу. — Но огонь с одной точки можно легко подавить. Что дядя Федор думает об этом?

— Ну, теоретически, точки две. — Ответил Василий. — Вторая, в спальне, где обитают Ильгиз и сержант Васюта. Он еще не выздоровел, но стрелять сможет, если что.

— Одной рукой?

— Ага. Ему придумали натуральные лафеты на обоих подоконниках. Сделали их из крепежей для водопроводных труб. Ну, этих, которые в стену вкручиваются, а сверху вторым полукольцом фиксируются.

Я понял, о чем он. Лафет — слишком громкое название для этой конструкции. При ведении огня, автомат может выскочить из нее, если не держать его второй рукой. Ни о какой точной стрельбе не может быть и речи. Но в качестве отвлекающего фактора вполне может сработать.

Ладно, я смотрю, тут не сидели без дела, пока я боролся со смертью. Это хорошо. Дядя Федор правильно решил, привлекая Ильгиза к делу. Ему нужен помощник. И не один. Чем больше народу привлечено к общему делу, тем больше шансов на выживание.

Внезапно в кармане Василия ожила рация:

— «Гнездо», это «Сокол». Мы на подлете, прием. — Голос дяди Федора я узнал не сразу.

— «Сокол», это «Гнездо», вас понял. Встречаем. Прием. — Ответил Василий.

— Принял. — Ответила рация.

Мой рыжий друг указал на автомат и похлопал меня по спине, мол, передаю тебе сей крест. А заодно отдал и рацию.

— А я к Васюте. Для надежности. — Сказал он и ушел.

Я улегся поудобнее. Слабость отступила полностью. Я восстановился очень быстро и если не считать отвлекающих внимание пятен на «радаре», то можно было подумать, что вовсе не болел. Просто уехал на выходные, а когда вернулся, то был сразу поставлен в строй.

Ничего против этого я не имел. Возможно, мне еще предстоит поволноваться из-за остаточных симптомов, а, может быть, они сами собой пропадут…

Оранжевая морда «Камаза» с красной бочкой, показалась из-за изгиба дороги. Я взялся за непривычно потяжелевший автомат, и глянул в прицел. Кабину сразу резко приблизило. За пыльным стеклом я увидел худощавую фигуру рядового Мустафина за рулем и сидящего рядом с ним дядю Федора, глядящего по сторонам. Они были одни. Никакого «хвоста» видно не было.

Бензовоз сбавил скорость и осторожно повернул в наш двор, пропав из моего поля зрения. Но я какое-то время продолжал наблюдать в прицел, не появится ли преследователь.

Никого. Я имею в виду людей на машинах. За бензовозом никто так и не увязался. Но я видел пятна света в деревьях. Если смотреть прямо, то одно из них замерло в кроне дерева прямо у дороги. И еще два во дворе дома, где был печной магазин. Так же два пятна были за моей спиной.

Я был уверен, что это мутанты. Их оставили здесь в качестве наблюдения. Как датчики сигнализации, которые сработают, если появится добыча. И тогда подтянутся основные силы. Грузовик и пикап с бандитами за добычу не считались. Мутанты четко знали, что им не осилить нападение на хорошо защищенных людей, теми силами, что остались в наличии.

Правда, ящер мог бы натворить дел. Но, видимо, популяцию этих монстров тоже сильно проредили.

— Ну что, Василий, все чисто? — спросил дядя Федор из глубины квартиры.

— Так точно, товарищ полковник, — ответил я, поднимаясь с позиции.

Мой сосед не подал виду, что удивился, увидев меня. Вот уж кому можно смело блефовать в покер.

— Как самочувствие? — спросил он, протягивая руку.

— Как новенький, — ответил я на рукопожатие. — И, кажется даже с бонусом. Но нужно устроить проверку.

Он вопросительно поднял бровь.

— За обедом расскажу, — заверил я его.

На обед у нас было рагу из остатков овощей, которые Катя растягивала, как могла. А еще целая кастрюля макарон с тушенкой. К столу присоединились все представители нашего маленького племени, включая девочку Лену и перебинтованного сержанта Васюту. Все ели с аппетитом и перекидывались ничего не значащими фразами. И все исподтишка поглядывали на меня.

Я их понимал. Когда три четверти населения планеты превратилась в ходячих уродов, я умудрился заболеть и не