Часть их боли - Д. Дж. Штольц
– З-з-зачем я ему? – стучал зубами Момо.
– Архимаг желает поговорить, – отвечал вестник.
– О чем?! – едва сдержал крик юноша.
– Не ведаю. Мое дело предупредить, что достопочтенный прибудет со своей свитой.
– Свитой? Демонологов, что ли?
– И с ними, наверное, тоже, – кивнул вестник.
В ужасе Момонька схватился за свои вихры. Ему чудилось, что он вновь у виселицы, только над его головой качается петля пострашнее. Что же делать? Как так произошло, что сюда направляется сам ужасный архимаг, который одним взглядом добудет признание о его запретной сущности! Не было для него ничего кошмарнее, нежели то, что он только что услышал! Он заметался из угла в угол, как загнанный зверек, пытаясь успокоиться, но на деле только все ярче представляя, как его будут пытать в застенках жестокие демонологи, как отрежут оставшиеся пальцы, достанут кишки и сделают из них музыкальный инструмент. Ах, лучше бы он погиб в тот день на виселице, чем эти мучения!
Прочь! Надо бежать прочь!
Бросить все и спасать свою жизнь!
* * *
Чуть позже в шатер вошел, склонив белоснежную голову, Гусааб. За ним строгой вереницей следовали его мастрийские помощники, писарь, а также три мага. Увидев, что внутри нет ни единой души, зато царит полнейший беспорядок, старец застыл на пороге. Он принялся удивленно оглядываться, наблюдая разбросанные на ковре вещи и одиноко стоящую бадью. Взгляд его был хмур. Наконец за занавесью зашумели, и к гостям вышел облаченный в ало-золотой халат Юлиан.
– Почтенный Ралмантон, я по делу.
– По важному? – быстро спросил вампир.
– Само собой, – взметнул брови мудрец. – Вы же сами подписали документ.
– Я ничего не подписывал! – возмутился вампир.
Все за спиной архимага озадаченно переглянулись от такого странного начала разговора. Сам архимаг достал из обшитого шелком футляра бумагу и протянул ее Юлиану. Тот озадачил всех еще больше, когда отшатнулся: порыв страха выглядел слишком явным.
– Вследствие дерзкого нападения почтенный Обарай скончался. Примите мои глубочайшие соболезнования, но нам нужно понять, как это произошло… Прошлым днем вы встретились с ним у дворца Хугды, что подтвердили в документе, поставив подпись. Да что с вами? Это же ваша подпись?
– Моя, – удрученно поник вампир, узнав.
– Меня интересует описание событий с вашей точки зрения. Как так вышло, что вы прибыли весь в крови, но целым, в то время как ваш, кхм, родственник остался лежать посреди улицы, убитый из арбалета. К тому же некоторые сообщали, будто видели, как у вас отбирали книгу, которую вы, вероятно, могли взять из библиотеки Хугды. И я бы хотел понять…
– Я ничего не крал! – испуганно перебил Юлиан.
– Я не утверждаю, что вы что-то украли. Я даже не смею предположить это, потому что вы очень уважаемый чиновник из очень уважаемого семейства. К тому же мой внук отзывался о вас как об исключительно добродетельном вампире. Моя просьба заключалась лишь в том, чтобы вы прояснили произошедшие события, развеяв слухи.
Момо молчал, не зная, что ответить. Он ничего не знал ни про проклятый дворец, ни про похищенный труд Зостры ра’Шаса, поэтому чувствовал себя напуганным и растерянным. Однако следовало что-то сказать, и, пока Гусааб глядел на него столь пронизывающе, он сообщил шлепающими губами:
– Я помню все очень плохо… Я ничего не крал, клянусь… То есть не брал. Умоляю вас, зайдите попозже, мне сейчас дурно…
– Так вас ранили?
– Да! – воскликнул Юлиан.
– И где же раны?
– Они под халатом…
Момо едва не расплакался, понимая, что его обман легко вскроется, если потребуют показать раны. Понимал он и то, какие ужасы ему грозят за раскрытие сущности. Ну почему он просто не убежал? Видя, что у зрелого мужа глаза на мокром месте, как у малого дитяти, лицо Гусааба вдруг прояснилось, будто он что-то сообразил. Обойдя вампира, он приблизился к цветастому пологу, за которым лежал настоящий Юлиан.
– Подождите… – выдавил мимик.
Однако тонкими, сухими пальцами архимаг уже отодвинул занавесь, чтобы заглянуть за нее.
«Там темно… Лампа погашена… О боги… За что мне это?!» – едва держался на ногах юноша.
Обратив взор внутрь, Гусааб Мудрый застыл на миг, чтобы тут же задвинуть полог и поморгать, как старик, которому пришлось напрячь глаза.
– Что ж, может, действительно, лучше подождать, – произнес он. – Как говорится, «свет истины часто укрывается во тьме времен»… – И он улыбнулся, видя, что собеседник будто впервые слышит про асы из книги пророчеств. – Жаль, что столь достойный Обарай пал жертвой нападающих. Мы свидимся с вами позже, почтенный Ралмантон. Там и побеседуем как должно…
Больше не глядя в сторону бледного собеседника, архимаг покинул шатер. За ним последовали и молчаливые маги, пребывавшие в смятении. Стоило им всем уйти, как Момо почувствовал, что у него предательски подкосились ноги – он рухнул на колени. Затем судорожно вздохнул, не веря, что у него получилось. Стало быть, никто не заподозрил, что под разбросанными вещами ковер покрыт кровью, а сильфовский светильник был погашен нарочно.
– Старик слеп… – шепнул он, вспоминая затянутый бельмом глаз мудреца.
Затем Момо пошел в комнатушку, где безмятежно лежал Юлиан, и упал рядышком, чувствуя исходящую от земли сырость. Его пробила дрожь от того, как сильно ему повезло. Постепенно страх сменился сомнениями, а там уже и уверенностью, что архимаг совсем не умен. Старый, дряхлый, никакой величественности! И вот юноша уже улыбался, гордый от того, как провел неразумного старца с его толпой разъяренных демонологов, которые походили на лысых чертей. И чего он боялся этих доморощенных? Да они дальше собственного носа не видят!
– Ха-ха! Магия есть, а ума, чтобы излечить глаза, нету!
Вот он какой – Момо! Почти как настоящий Момий Столр, победитель драконов, как его величала тогда Лея. Ах, Леюшка… Он все чаще вспоминал ее, желая свидеться, коснуться ее белой кожи. Помнит ли она его? Хотя, конечно же, помнит, как иначе? И Момо, распечатав еще один кувшин, на этот раз в полной уверенности, что он это заслужил, снова уснул опьяненным. Ему казалось, что когда он расскажет Ралмантону, как спас того дважды, то его обязательно похвалят!
Глава 12. Клеймо
Между тем Элегиар с нетерпением ждал известий. Почти вся родовая знать покинула его, поэтому распри поутихли, интриги измельчали. Общая цель часто сближает людей разных взглядов, в то время как ее отсутствие всегда приводит к беспорядкам и вольнодумству. Так и Оскуриль сидела, склонив милую
