Андрей Васильев - Файролл. Снисхождение. Том 1
– Ты понимаешь, на эту битву непременно кто-нибудь из редакции притащится посмотреть, – объяснил ему я. – А то и не один человек. В толпе-то меня не разглядишь, но вот в поединке один на один – запросто. Я же тогда, при регистрации, облик свой не менял. Понимаешь?
– Костик, к шлему его забрало приделай, – подумав секунду, сказал Валяев. – Но такое, чтобы оно обзор не закрывало. Ты же шлем носишь?
– Ношу, – подтвердил я. – Правда, в скрытом режиме. Ну, он как бы есть по характеристикам, но его как бы нет.
– Спасибо, что объяснил, – поблагодарил он меня. – А то я не знал, что такое «скрытый режим». Ничего, разок так его поносишь.
– Вариант, – согласился я. – Хотя… Слушай, а там не может начаться карусель, типа, «На бой в одной рубахе, чтобы боги радовались». Гэльты же, народ дикий?
– А это мне в голову не пришло, – Валяев перевел взгляд на Костика, тот, подумав, состроил гримаску вроде: «Да фиг его знает». – Давай так. Кость, на всякий случай подготовь скрипт, который не даст сделать путный скриншот во время поединка. Чтобы они смазанные вышли в районе обеих фигур. Ну, типа – все в движении было. Узнают, не узнают – дело десятое, главное – документов не останется. А там потом отбрехаешься или отшутишься. В конце концов – рявкнешь. Да и в целом – не та это проблема.
Ну да, проблема вроде бы и не та, вот только «чуйку» мне куда девать? А она мне четко говорит – жди проблем, если мер не примешь.
«Чуйке» я доверяю, как и любой человек моей профессии, без этого никак. В нашем деле проинтуичить развитие событий зачастую равняется понятию «прикрыть свой зад». Вот, например, Олежка Севастьянов не прислушался к «чуйке» прошлой весной – и ему череп водопроводной трубой проломили. Он тогда подпольное казино накрыл и награду от МВД получил, целую почетную грамоту, так мы ее обмыли, как полагается. И очень он потом домой идти не хотел, причем я ему тогда сказал, что это неспроста, и предложил поехать в караоке. Но он – отказался, и в результате загремел в «Склиф». А всего-то надо было поверить своему чутью. Ведь всегда его слушал, а тут – на тебе.
Вот и моя «чуйка» твердит сейчас: «Хозяин, надо подстраховаться». Значит – неспроста это.
– Придумаем что-нибудь, – пообещал Костик.
– Если он так говорит – то волноваться не о чем. – Валяев благодушно посмотрел на меня. – А вообще-то я не понимаю – с чего такой ажиотаж? Обычный замес, таких по Раттермарку каждый день не по одному бывает. Ну, может не такому, поменьше, но тем не менее. Здесь же просто шоу какое-то получается. Народу в эту долину собирается столько, что мы ее даже увеличили малость в размерах, а то не поместятся все.
– Не знаю, – признался ему я. – Сам удивлен. Больше скажу – моя бы воля, все прошло бы тихо и спокойно, как в прошлый раз. Встретились, помахали железками, выяснили, кто сильнее – и разбежались.
– Любит народ зрелища, – предположил Костик. – Хотя в последнее время их везде немало. Война на пороге.
– С этого места поподробнее, – заинтересовался я и получил щелчок по носу от Валяева.
– Много будешь знать – плохо будешь спать, – назидательно произнес он. – Мимо тебя это дело не пройдет. Скажи мне лучше – ты Странника этого непутевого не встречал? Вы же как ниточка с иголочкой.
– Нет, – мне не надо было даже врать. – Не довелось.
– Жаль, – вздохнул Валяев. – Но ничего, как начнется – так он все равно из своей захоронки вылезет, никуда не денется. Выпить хочу. Может, все-таки пойдем, по маленькой бахнем?
– Никит, без обид, но мне завтра еще столько всего переделать надо, – прижал я руки к груди. – Кабы по маленькой – то не было бы проблем. Но мы же пузырь раздавим в итоге, не меньше.
– И что? – Валяев сморщил нос. – Самое то. А потом пошел бы к той же Маринке и ее того. После коньяка – самое то. И нет проблем. Или еще лучше – давай ее позовем третьей, я просто в нужное время вас покину. Я буду сегодня Фальстаф.
В моем профессиональном мире это называют «агрессивной рекламой». Просто так Валяев никого и ничего рекламировать не будет, значит, есть у него свой интерес. Следовательно, надо пока погодить с этим шагом. Радуйся, Вика, я сегодня тебе не изменю.
Другое плохо – не спросишь у него, кто с Вежлевой договаривался об интервью. Он это, скорее всего, знает, но сейчас для такого вопроса не время и не место.
– Нет, – для убедительности я даже помахал рукой, повторив знаменитый плакатный моцартовский жест «С Сальери не пью». – Уж извини.
– Была бы честь предложена, – и не подумал обижаться он. – Ну, если у тебя все…
– Не все, – остановил я его. – Есть и третье желание.
– Я слушаю его, о назойливый и пренебрегающий моей компанией, обнаглевший отрок, – витиевато ответил мне Валяев, сложил руки у груди и поклонился. – Причем имей в виду – если твой хитроумный мозг выдаст какую-нибудь пустяковую дребедень, то я спилю тебе черепную коробку и съем его столовой ложкой.
– Бэ! – не выдержал Костик, как видно представивший себе эту картину.
– И тебе бы не пить, – робко предложил я. – Знаешь, это дело такое. Больно у тебя фантазии причудливые.
– Излагай, – потребовал Валяев.
– Дядь Никита, отпусти Костяна с нами в субботу на коньках кататься, – изменив голос до фальцета сказал я ему. – А чо? Там все наши будут.
– Тебе самому это надо? – с сомнением спросил Валяев у Костика, увидел его кивок и сказал: – Валите. Но чтобы в девять были дома.
Он погрозил нам пальцем и направился к стойке ресепшен.
– Я с ним тоже пить боюсь, – сказал мне Костик и доверительно прошептал: – Знаешь, я как-то с ним три дня выпивал, это в Гамбурге было. Так на третью ночь ко мне пришло одиннадцать белок, и они начали просить у меня орешков. С тех пор я с ним в подобном не участвую. И вовсе стараюсь не употреблять спиртного.
Я понял, что на сегодня мне рассказов и откровений хватит, договорился с ним о созвоне и поспешил домой.
Человек я последовательный. Ну, в большинстве случаев. И если я занял выжидательную позицию в одном вопросе, то и остальные, пусть даже с ним не связанные, я тоже решил отложить на потом. Вот пройдет битва – и тогда займусь основными делами, а именно – рвану на плато Фоим. Вещует мне сердце, что там дел будет немало. Как минимум – туда сначала добраться надо. Опять же, – надо для себя решить – брать ли с собой кого или нет. И если брать, то кого – НПС или клановых подтянуть? Нет, с кондачка тут решать не след, тем более, что время у меня есть.
Да и более горящий вопрос есть. Годи Оэс. Вот здесь тянуть нельзя, часики-то тикают, так что им и займемся.
Но прежде я залез в почтовый ящик, причем, чего врать – с легким опасением.
Время идет, ситуация меняется, и кто знает, какое решение примет Глен? А это – две сотни бойцов, между прочим.
Но – нет. Он остался верен союзническому долгу и подтвердил свое участие в сегодняшней встрече. Все-таки есть в этой игре люди, на которых можно опереться. Пусть даже я сам не такой, но все равно – приятно.
Порадовавшись этому и подмигнув Трень-Брень, которая занималась важнейшим делом, а именно – взлетев на приличную высоту, дразнила Флоси, рассказывая ему о том, какие виды пива она вчера видела в Селгаре, я отправился к королю.
Тот сидел в тронной зале и о чем-то беседовал с Эбигайл. Лица у обоих были… А вот так прямо и не скажу. То ли встревоженные, то ли – радостные, не поймешь. Причем увидев меня один смутился, вторая насупилась.
– Мое почтение родне, – помахал я им рукой. – И действительной, и потенциальной.
Эта парочка обменялась взглядами.
– Хейген, – откашлявшись, поднялся с кресла Лоссарнах.
Я не понимаю, чего он на трон не садится. Хороший трон, его ему гномы мои клановые притащили откуда-то. Он в каком-то квесте одному из их лидеров, Манияксу, как трофей достался, вот они, преследуя репутационные цели, его королю и преподнесли.
А тот уперся, мол – пока я не король, пока вон, на стульчике посижу. Что за человек?
– Ну что, – я потер руки. – Нынче у нас гости, как и было сказано. Глен, ты его должен помнить, и еще один очень достойный вождь, который готов выступить на нашей стороне, по имени Гедрон Старый.
– Западное имя, – заметил Лоссарнах. – Мне оно незнакомо, я ничего об этом человеке не слышал.
– Да и ладно, – пожал плечами я. – Зато я про него много чего знаю. Более того – у меня с ним заключен военный союз, а значит – он имеет право поддержать нас в битве. По закону.
– Не нравится мне это, – поморщился Лоссарнах. – Как-то это неправильно.
– За ним стоит восемьсот человек, – веско произнес я. – Мечников, лучников и… И он сам. Поверь, этот человек даже в одиночку стоит двух десятков.
Я хотел упомянуть магов – и не стал, ни к чему это.
– Хороший человек, – неожиданно поддержала меня Эбигайл. – Я слышала о нем, он смелый и честный воин.
А, понятно. Она сейчас даже меня поддержать готова, лишь бы не потерять шанс надеть на себя корону.
